Колояр. Дилогия (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

‑ В самом деле? – Мирослава, кажется, была озадачена. Ожидала, наверное, новой пикировки, чтобы поднять свою значимость. Но не тут‑то было… – Хм, очень приятно, что я кому‑то нужна. Ну, мы скоро приедем. Через два дня. Встретишь?

‑ Да там и без меня народу будет, – усмехнулся я. Мисяй нагонит кучу охраны. Не, я лучше потом в гости заеду. Лучше скажи, какая в Москве ситуация. Все спокойно? За тобой не бегают толпы убийц?

‑ Яр, прошу тебя, не вызывай фантомов, – пожаловалась княжна. – Только‑только отошла от этого бесконечного ожидания смерти… Отец окружил меня кучей телохранителей, без которых меня никуда не отпускает. Сам же целыми днями пропадает в Кремле. Пару раз встречался с Великим князем, но о чем с ним разговаривал – никому не говорит.

Хм, а ведь Щербатов схитрил. Он уже выдавил из костромских пленников какую‑то информацию, и испугался. Не посоветовался со мной (если я упоминался в контексте всей заварушки) и сразу пошел с козырей. Если хитроумная комбинация с привлечением костромских родов провалилась, то следует ждать еще чего‑то нехорошего. Все ниточки завязаны на Долгоруких. А князь Борис сам пришел и поделился сомнениями.

‑ Ладно, ты только не пренебрегай защитными мерами, – посоветовал я, почувствовав угрызения совести. Девчонка сама пришла в лапы зверя, не подозревая о своем предназначении. Папаше надо срочно линять из столицы, пока дочку окончательно не списали с игровой доски.

‑ Кто бы говорил? – усмехнулась девушка. – Сам вечно находишь проблемы. Но я с некоторых пор к твоим советам прислушиваюсь. Обвешалась артефактами, да еще наши маги‑искусники изготовили несколько жутких секретов. Так что отобьюсь, если что.

‑ На свадьбе Павла Великий князь присутствовал?

‑ Конечно. Подарил роскошное колье Арине. Какой‑то старинный артефакт с защитным эффектом. О таких вещах не распространяются открыто, пойми, яр. Подарили и подарили. А какую функцию несет подарок – знают только дарящие и принимающие.

‑ А с тобой Долгорукий не разговаривал? – очень меня заинтересовало посещение свадьбы Дмитрием Ярославовичем.

‑ Ты на меня «око» повесил, что ли? – развеселилась Мирослава. – Как будто сам все видишь! Да, подходил, интересовался нашей будущей свадьбой, о тебе спрашивал. По секрету сказал, что доверяет нашим селекционерам, и мне бояться нечего. Поздравил, что скоро стану Первородной.

‑ А в глазах – плохо скрытая зависть и угроза, – проговорил я.

‑ Что? – засмеялась Мира. – Волоцкий, ты хотя бы иногда ищи позитив в жизни! Ну, о чем ты говоришь! Какая зависть? Чему завидовать? У Великого князя в клане полно родственников, которые могут стереть с лица земли большие города. Угрозу какую‑то надумал. Все, хватит! Спать ложись, подозрительный ворчун!

Вот‑вот, мрачно подумал я. Долгорукий прощупывает почву. Возникают два варианта. Первый из них ведет нас в могилу: меня и Мирку. Грохнут и еще поплачут над свежим холмиком. Второй более оптимистичный. Почему селекционеры выбрали именно меня? Да потому что знают о моем уничтоженном Даре. Прекрасно знают. Какой вывод они могут сделать? Дар передается по наследству. Если у искры нет потенциала – дети не получат мощь Первородного. Слабые дети не смогут свалить Долгоруких. А та сила, которой я пользуюсь – не природная, а искусственная, которая генетически не воспроизводится в потомках. Поняли это – и расслабились от радости.

Ох, Ясни, как же ты мудр! Ведь все просчитал! Не зря, значит, намекал на свое присутствие во время близости с княжной…кхм, которая скоро предстоит нам. Может, ускорить событие, а? Увезти по прибытии княжну в какую‑нибудь загородную гостиницу и наплевать на все, что нас волнует?

«Наконец‑то ты признал мой гений! – пронесся свежим ветерком голос Ясни. – Слушай меня, и будет тебе с девушками счастье!»

‑ Береги себя, Мира, – вырвалось у меня.

‑ Да ладно тебе, яр, – смущенно хмыкнула княжна. – Все, прощаюсь. Поцелуешь?

Я изобразил губами поцелуй, дождался ответного, и улыбаясь, прервал разговор.

‑ Как ты сможешь передать детям мой Дар? – спросил я в пустоту, зная, что Ясни меня слушает. – Что за механизм? Древнее искусство?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Воздух в полутемном помещении всколыхнулся, в кресле появилось едва видимое в свете ночника дрожащее марево. Ясни материализовался для разговора.

‑ Механизм передачи приобретенных магических навыков известен издавна, – сказал фантом чародея. – Им пользовались древние правители Севера, а потом и Юга. Никто из могущественных царей не гнушался таким методом, подкладывая определенный артефакт в постель, когда зачинал детей. Искусственный Дар воспринимался плодом как природный. Почему я тебе напомнил о печальной судьбе Сваруна? Проигнорировал мои увещевания, хотя его отец не побрезговал получить эти знания таким же приятным методом. Сварун тоже имел искру мага, но не послушался меня. Долго тянул с женитьбой, сторонился женщин, предпочитая воевать со своими врагами.

‑ И ты таким образом намекаешь, что можно хитрым способом скрыть рождение детей с задатками мощных магов‑воинов, целителей, Рекущих и артефакторов?

‑ Конечно, – подтвердил Ясни. – Так и будет. Ты правильно просчитал тактику врагов Мирославы. Именно так они и захотели обезопасить себя от возможного падения трона. Выдавая девушку замуж за Первородного, Великий князь создает видимость рачительности за своих аристократов, и якобы радеет за появление новых одаренных. А заодно, потирая руки, обезопасил себя от посягательств на клан. Когда Долгоруких сдернут с вершины, это будет для них сюрпризом.

‑ Надеюсь, ты меня не заставишь в этом участвовать? – с иронией поинтересовался я. – Что‑то не хочется влезать в драку.

‑ А ты готовься передавать Дар, – обрезал меня Ясни. – Плодись и размножайся. И каждый раз не забывай держать меня рядом в нужный момент.

‑ Когда‑нибудь меня и прирежут с твоей помощью, – хмыкнул я.

‑ Не прирежут. Твои жены за тебя горой будут. В общем, ты понял свою стратегию? Чем больше детей с Даром, который ты приобрел с моей помощью – тем сильнее твоя кровь. Клан Волоцких обязан быть наверху. Так гласит пророчество…

‑ Про меня? – я впал в ступор.

‑ Нет. Кто владеет «солнечным доспехом» – владеет миром. Варахи потому был могущественным царем, потому что кроме мудрости прислушивался к моим словам. И ты будь таким. И все воздастся.

‑ А как насчет этики? – ехидно спросил я.

‑ Забудь об этой глупости. Я же не собираюсь подслушивать, о чем вы будете ворковать в постели. Положи меня в качестве дурацкой ручки поближе, а я буду генерировать свою магию на ваши ауры. Меня как бы и не будет. Так что расслабься. Все, что я делаю – только ради тебя, хозяин.

Надо срочно ложиться спать. В голове сумбур. Ясни меня толкает в такую пропасть, откуда можно только воспарить на крыльях или грохнуться на камни, расшибившись в кровавые ошметки. Перспективы заманчивы, а дорога, по которой придется идти – скользкая и опасная. Причем, идти нужно не одному, а прикрывать и Мирославу, и Алику. Что ж, поиграем. Тем более, что княжна по природе своей авантюристка. Алика ее будет сдерживать противовесом. Да, именно такая команда мне подойдет. Нам есть куда двигаться.

Знать бы только, зачем мне все это надо, и какой джекпот я вытащу в конце игры.

Утром вскочил свеженький. Заказал завтрак в номер, потом быстро нырнул под прохладные струи душа. Взбодрился еще больше. День предстоял тяжелый и интенсивный. Если сегодня повезет – Рахдай исчезнет из моей жизни навсегда.

Связался с Алексеем, который уже находился в полевом лагере. Договорились, что он будет ждать меня с десяти до двенадцати дня на противоположном берегу Волги в месте, которое мы определили заранее. Дело завертелось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А потом позвонила Алика и предложила встречу. Я ждал чего‑то подобного от Пахома. Слуге князя Демидова нужно кровь из носу ликвидировать меня или найти безопасные подходы, чтобы овладеть кинжалом Ясни. Похищение Алики входило в эти планы, и я был готов к такому развитию ситуации. Значит, Рахдай добрался до археологического лагеря, сволочь недобитая. Решили давить на девушку, пока она здесь. Хорошая новость была в том, что Пахом еще не оскотинился настолько, чтобы выдвигать мне ультиматум угрозами жизни Алике.