Кир Торсен против Черного Мага - Александр Абердин

— Ну, так пригласи их к столу, Луиза, мы немножко потеснимся, а еды здесь наготовлено на целый взвод. — Сказал Кир девушке и вежливо спросил хозяина дворца — Грасс, ну, и что ты собираешься предпринять в этой связи?

Тот задумчиво посмотрел на Дисну, побежавшую по дорожке и ответил:

— Пожалуй, я приготовлю для леди Дисны золотой напиток и поселю её в замке леди Корбеллы.

Кирилл тотчас оживился и спросил его:

— Слушай, старик, а это сложное дело, готовить золотой напиток? Понимаешь, Мастеру Миров срочно потребовались золотые и серебряные девчонки. Ему, наверное, захотелось разнообразия. Я, конечно, пообещал сделать это потому, что уже знал о том, что вы, ослепительные лорды и леди, умеете делать такие штуки. С Корбеллой я не успел об этом поговорить, сам понимаешь, некогда было, а теперь мне очень хочется знать, что нужно иметь для того, чтобы превратить обычную трудовичку в ослепительную или луноподобную леди.

Оба, и лорд Грасс и леди Корбелла улыбнулись, а золотой парень весёлым голосом сказал:

— О, это совсем не сложно, Кир. Тут требуется только старый, хорошо выдержанный коньяк, да, ещё немного той золотой пудры, из которой умелые маги делают пыльцу покоя.

Кириллу даже стало обидно, ведь пыльцы покоя у него было с полкилограмма, да, и самого великолепного коньяка у него тоже имелся целый бочонок, но лорд Грасс, продолжая свои объяснения, быстро расставил всё на свои места, так как сказал:

— Такой напиток готовится очень просто, я лью коньяк на свою руку и он стекает по ней в кубок. Потом нужно бросить в него шепотку золотой пудры, произнести магическую формулу и дать совчелле-трудовичке выпить этот напиток. Если такой напиток приготовит ослепительный лорд, то она обратится золотой девушкой, а если его приготовит ослепительная леди, трудовичка станет луноподобной девушкой. Вот и всё. По-моему ничего сложного, ведь для этого не требуется даже преобразователя жизни. Правда, иногда этот рецепт почему-то не действует на трудовичек.

— Понятно, Грасс. Это, наверное, потому, что среди трудовичек тоже попадаются изрядные стервы.

Золотой парень погрустнел и сказал:

— Да, всякое бывает, Кир. За эти годы я видел многое и бывало даже такое, что ослепительные лорды, вдруг, превращались в серых ублюдков, а иногда это происходило и с трудовичками, правда, не сразу. Они сначала начинали толстеть, как свиньи, а уже потом превращались в серых мужиков. Но ни разу я ни разу не видел такого, чтобы серый превратился в трудовика, хотя что-то очень часто заставляло меня самого говорить о возможности такого превращения.

Дисна привела к столу Валента, широкоплечего смуглого парня одетого в тёмный, строгий костюм, и светлейшего лорда Галла, высокого парня с русыми волосам, одетого в мундир с погонами капитана. После обмена дружескими приветствиями и рукопожатиями, они сели за стол и разговор продолжился, но уже в несколько ином направлении. Точнее, вернулся к тому, о чём уже говорил лорд Грасс. Посмотрев на двух парней, скромно сидевших за столом, Кирилл сказал:

— Ну, что же, мужики, нас тут пока что всего четверо, но ничего не поделаешь, придётся нам взяться за работу всерьёз, чтобы во дворце не осталось ни одного совчела, способного невольно предать нас, а для этого есть только одно средство и чтобы у вас не вышло осечки, придётся вам отведать виагры мага Мастера Миров и моего друга, Тетюра. Поскольку эти таблетки целиком состоят из одной только магии, они не повредят вашему здоровью, но помогут нашему общему делу, а потому, друзья, не обессудьте, но сейчас я вам прочитаю небольшую лекцию относительно того, что и как вам нужно делать.

Глава седьмая

Остров Калеман лежал в океане севернее Грюнберга и был отделен от него мелководным проливом шириной не более пятнадцати километров. Глубина его была где по колено, а где и того меньше, но во время зимних штормов океан там давал всем прикурить. До появления на Грюнберге Джона Морбрейна, Калеман соединялся с ним двумя хилыми земляными дамбами, которые постоянно размывало штормами. Теперь осталась только одна дамба, но зато какая. Это было мощное сооружение из здоровенных каменных блоков, поверх которого были проложены три крытых дороги, одна автомобильная и две отдельных железнодорожных ветки. Джон Морбрейн времени зря не терял и железная дорога соединила между собой все четыре острова и совчелы уже не боялись переезжать с острова на остров даже в период зимних штормов, но на Калеман они не ступали ногой ровно с тех пор, как с этого острова выехали все его обитатели и о том, что там творилось, толком не знал никто.

Кирилл бодро шагал по широкому летнему шоссе, проложенному поверх трёх туннелей и весело насвистывал песенку "Как хорошо быть генералом". Он, конечно, мог добраться до Калемана и на электромобиле через туннель, их в Нордштейне было предостаточно, но тогда бы угодил прямо в лабиринт пакгаузов главного грузового терминала острова, где было полным полно каких-то безрогих рослых типов. О их существовании он узнал от Ворка, к которому его направил лорд Грасс, приходившийся ему двоюродным братом. Но только после того, как с ним переспала Корбелла. Только тогда сознание этого кряжистого мужика полностью освободилось от рабской зависимости перед слугами Хозяина Тьмы — хранителями амулета, висевшего на шее Джона Морбрейна, да, и то не сразу. Здесь действие сил зла было особенно сильным, а чёрное магическое поле, накрывшее все четыре острова, самым напряженным.

В город Нордштейн он и Корбелла прибыли две с лишним недели назад и всё это время переделывали большую и дружную семью Ворка. В отличие от их прежних сексдиверсий, у них обоих ушло втрое больше времени на то, чтобы превратить сначала Ворка и Майну, а затем их взрослых сыновей и невесток в возвращённых мужчин и женщин. Никаких осложнений в их семье это, к счастью, не вызвало. Совчеллы-трудовички оставались верными себе до тех пор, пока не стали возвращёнными и потому охотно крутили любовь с светлейшим лордом Киррисом, который был к тому же ещё и другом ослепительного лорда Грасса, ну, а после очень долгой ночи любви, разобравшись в своих чувствах и мыслях, просили его ни в коем случае не открываться другим невесткам и их дочерям. То же самое говорили Корбелле и их мужья, для которых, поначалу, показалось немыслимым счастьем то, что их решила щедро одарить своей любовью ослепительная золотая леди.

Всего в семье Ворка было двенадцать взрослых мужчин и семнадцать женщин и девушек, вполне созревших для плотской любви. Кир отказался сделать возвращенной одну только четырнадцатилетнюю Сигму, хотя Майна и настаивала на том, чтобы он открылся и этой юной красавице и вернул ей свободу. Он считал, что девушка эта хотя и оформилась, была ещё вовсе не была готова к такому потрясению, — стать любовницей рыцаря Мастера Миров. В результате её просто отправили в гости во дворец лорда Грасса, которому в телефонном разговоре Кир строго-настрого наказал блюсти девичью честь. При этом, глядя на мать девочки, он лишь посмеивался, когда та собирала обиженную на него девчонку в дорогу и шептала ей на ухо, что во дворце ослепительного лорда она сможет соблазнить даже лучезарного лорда. В этом дворце царили теперь совсем другие порядки и после нескольких недель вынужденного разврата он стал чуть ли не самой настоящей цитаделью целомудрия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});