Пол АНДЕРСОН — Приключения звездного торговца - Пол Андерсон

Леннарт и Стори пришли вместе. Ван Рейн подплыл к двери, чтобы впустить их. Он не стал включать прибор, создававший притяжение, равное земному.

— Хо-хо! — воскликнул он, открывая дверь. — Не иначе как вы уже посовещались перед приходом сюда, nie? He отрицайте, не лгите старому одинокому толстяку, который стоит одной ногой в могиле. Лучше угоститесь его выпивкой.

Стори смерил его быстрым взглядом и добродушно сказал:

— С тех пор как я впервые услышал о вас, мастер ван Рейн, и это произошло раньше, чем мне хотелось бы, все только и говорят о том, как вы сетуете на старость и немощь. Готов биться б заклад, что вы будете шалить еще лет двадцать, если не больше.

— Ja, вид у меня здоровый, я сложен, будто кирпичный свадебный торт. Но это из-за низкой гравитации, вы и представить себе не можете, как она помогает. Вы, двое, которые могли бы быть мне сыном и дочерью, если бы я не смыслил в женщинах достаточно, чтобы этого не случилось. Как я мечтаю удалиться от дел, отрешиться от глупостей и ловушек этого нечестного мира, отмыть свою грешную душу, пока она не заскрипит, как чистая кожа.

— Дабы освободить в ней место для новых и более тяжких грехов?

— Прошу вас, прекратите эту болтовню, — подала голос Леннарт. — Мы собираемся вести серьезный разговор.

— Если вы настаиваете, госпожа, — сказал Стори. — Что до меня, то я не прочь немного позабавиться. Вам это тоже не помешало бы. Нынешний Совет — образчик бесплодия. И зачем только я на него приехал?

Леннарт и ван Рейн прищурились и посмотрели на него, как будто и их тоже занимал этот вопрос. Прежде они никогда не видели Стори и знали лишь (благодаря рутинному сбору сведений), что вот уже десять лет его имя числится в списке директоров «Галактических предприятий» и живет он в штаб-квартире этой корпорации на Германии. Очевидно, денег и влияния у него было столько, что он мог позволить себе пресечь любую огласку и сделаться едва ли не невидимкой.

Он был довольно привлекательным мужчиной: среднего роста, худощавый, с правильным загорелым лицом; глаза у него были серо-голубые, волосы и усы каштановые с искорками седины. Судя по упругой походке, он давал своим мускулам достаточную нагрузку и, возможно, в весьма неблагоприятных природных условиях. Его мягкий выговор был едва заметно сдобрен неземным акцентом, но время уже успело сделать этот акцент совершенно неузнаваемым. Свободный дорогой костюм, выдержанный в мягких зеленых тонах, сидел на Стори столь естественно, что казался частью его тела. Рядом с ним облаченная в черное Леннарт выглядела безвкусно и болезненно. Ван Рейн на их фоне являл собой вызывающее зрелище — в своем любимом одеянии, заляпанной нюхательным табаком рубахе и саронге, охватывающем его телеса, не уступающие по округлости Юпитеру.

— Ешьте, пейте, курите, — настойчиво пригласил хозяин, взмахом руки указав на изобилующий напитками бар, подносы, уставленные тонкими яствами, коробки с сигарами и сигаретами. Сам он попыхивал длинной трубкой, служившей ему уже долгие годы и день ото дня делавшейся все более вонючей. — Я хотел поговорить с вами здесь, а не посредством защищенной от подслушивания электронной связи, чтобы мы могли расслабиться, не темнить и не обижаться на высказывания собеседников.

Стори кивнул и жестом хорошо воспитанного человека налил себе шотландского виски, запив его водой. Ван Рейн снова наполнил свой высокий стакан дженеверским джином, добавив в него чуточку какого-то горького зелья, которое он называл angst en onrust[64]. Мужчины уселись в кресла, а Леннарт опустилась на диван напротив. Она сидела прямо и не притрагивалась к угощению.

— Итак, — проговорила она, — что вы задумали?

— Мы должны выяснить, можем ли мы пойти на взаимные уступки, и, если нет, обозначить те области, в которых между нами нет согласия. Верно? — предложил Стори.

— И обменяться сведениями, — добавил ван Рейн.

— Этот товар может быть чертовски дорогим, особенно когда его не хватает, — заметил Стори.

— Надеюсь, вы понимаете, что никто из нас не может ничего обещать, мастер ван Рейн, — произнесла Леннарт, чеканя слова. — Мы — всего-навсего исполнители, работающие на свои корпорации. — Сама Ханни была одним из вице-президентов «Глобал кибернетикc». — Да и вообще, ни «Домашние Компании», ни «Семерка» не являют собой монолиты. Их составные части связаны между собой лишь определенными деловыми соглашениями.

Это повторение школьной программы не обидело ван Рейна.

— И еще общими Советами директоров, — вкрадчиво добавил он, беря маленький бутерброд с копченым угрем и кусочком холодной яичницы. — Кроме того, в делах ваш голос значит гораздо больше, чем вы хотите показать. Ja, стоит вам захотеть, и вы можете рявкнуть, как взрывное устройство. А все эти деловые соглашения означают лишь, что «Семерка» и «Домашние Компании» — два картеля, имеющие немало лакеев из числа высокопоставленных политиканов.

— Только не мы, — сказал Стори. — Это у вас плутократия, госпожа Леннарт, а не у нас.

Впалые щеки Ханни залились румянцем.

— Вы можете с полным основанием сказать это и про свои марионеточные государства с ваших несчастных маленьких планеток, — парировала она. — А если уж говорить о Содружестве, то мы уже пятьдесят лет проводим прогрессивные преобразования, направленные на укрепление демократии.

— Проклятье, — пробормотал ван Рейн, — вы и впрямь, небось, в это верите.

— Надеюсь, мы собрались здесь не для того, чтобы упражняться в этой набившей оскомину партизанской политике, — сказал Стори.

— Я тоже, — ответил ван Рейн. — Этим и кончится нынешний Совет, если мы пустим его на самотек. Члены Совета упрутся, и их уже не сдвинешь, потому что они слишком унавозили почву. Теперь они будут грызться, покуда с неба не посыплется штукатурка, но ничего не добьются… если некоторые ведущие личности не позаботятся об этом. Вот о чем я и хочу посудачить с вами.

— Предмет спора очень прост, — заявила Леннарт. И повторила то, что уже не однажды утверждала за столом переговоров: — Обитель Мрака — слишком ценный источник стратегического сырья, чтобы мы могли позволить расе, уже выказывавшей враждебность к нам, наложить на него лапу. Я имею в виду и человеческие существа тоже. Содружеству по справедливости принадлежат права на эту планету, коль скоро первооткрыватели не представляли никакое правительство, а экспедиция Ригасси состояла из наших граждан. Содружество имеет обязательства перед человечеством, перед самой цивилизацией и должно охранять эту планету. «Домашние Компании» разделяют эту точку зрения. Это патриотический долг, и я искренне удивлена тем, что такие образованные люди, как вы, пренебрегаете им.

— Я получил образование в школе синяков и шишек, — ответил ван Рейн. — Подозреваю, что и вы тоже, мастер Стори, верно? Мы с вами должны понимать друг друга.

— Понимаю, почему вы меняете тему, — бросила Лен-нарт. — Разговоры о нравственности смущают вас.

— Кстати, о нравственности, не говоря уже об ее отсутствии, — сказал ван Рейн. — Что там с первооткрывателями Обители Мрака, а? Какие, по-вашему, права у них?

— Это может решить суд, но после того как Обитель Мрака будет в безопасности.

— Ja, ja, в суде, судей которого вы продаете и покупаете, как биржевые акции. Я уже слышал шепоток о том, что вы подмазываете своих законников. Вот почему «Сверхметаллы» действовали втайне.

Стори вскинул брови:

— Думаете, мы поверим, что вы десять лет помогали и попустительствовали им из обостренного чувства справедливости, а, мастер?

— Почему вы считаете, будто я участвовал в каком-то заговоре? Это я-то, простой старый толстый коробейник, впавший в чревоугодие?

— Огласке это не предавалось, но Ригасси узнал от рабочих на Обители Мрака, что один из членов Торгово-технической Лиги помогает прикрывать их с тех пор, как отыскали планету. Рабочие не сказали, кто он. Они просто предприняли довольно жалкую попытку похорохориться…

Леннарт ахнула.

— Откуда вы это знаете? — воскликнула она. Стори усмехнулся. Он не собирался приоткрывать завесу над системой шпионажа, разработанной его группировкой. Он продолжал, обращаясь к ван Рейну:

— Сейчас, задним числом, я полагаю, что это были вы. Великолепно поработали. В особенности когда роняли намеки и подбрасывали свидетельства тому, что сверхметаллы производит целая цивилизация, гораздо более развитая, чем наша. Торжественные проводы исследовательских экспедиций, отправляющихся на поиски… Да, наверняка это самая блистательная мистификация в истории. — Он мгновение помолчал. — Вы не хотели бы рассказать нам, зачем все это делали?

— Вы бы назвали меня лжецом, кабы я сказал, что считал свои действия правильными, да и сам я, вероятно, думал бы так же. — Ван Рейн проглотил пирожок с сыром лимбургер и луком, примял табак в трубке указательным пальцем с толстым ногтем и втянул в легкие дым. — Готов признать, отчасти я пошел на это потому, что меня уговорило одно дорогое мне существо, — продолжал он, пуская кольца дыма. — А отчасти — потому, что независимые торговцы вроде меня предпочитают, чтобы сверхметаллы свободно продавались на рынке. Я не хочу, чтобы один из ваших картелей обрел мощь, которую дает обладание монополией на Обители Мрака. Куда разумнее сохранить это предприятие в его первозданном виде.