Шекспир. Жизнь и произведения - Георг Брандес

Ландшафт пьесы весь целиком — осенний ландшафт, а время года — период осеннего равноденствия, сопровождающийся бурями и кораблекрушениями. С тщательным искусством поэт позаботился о том, чтобы все растения, здесь упоминаемые, даже те, которые встречаются лишь в виде сравнений, были все осенние цветы, осенние плоды или растения, появляющиеся преимущественно осенью в северном ландшафте. Ибо, несмотря на южное положение острова и на встречающиеся здесь южные имена, климат представлен северным и довольно суровым. Даже реплики богов, например Цереры, указывают на то, что действие происходит в конце сентября, — соответственно с жизненным периодом и настроением Шекспира в эту пору.

И ничего не упущено для того, чтобы вызвать это настроение. Грусть о гибели всего земного, выраженная в большой реплике Просперо о бесследном исчезновении всякой жизни, гармонирует со временем года пьесы и с основным воззрением Шекспира в этот момент: мы сотканы из того же вещества, как наши грезы; глубокий сон прежде, чем мы пробудимся к жизни, и глубокий сон после того. И разве не субъективно звучит то место, когда в последней сцене пьесы Просперо говорит:

А там от вас я удалюсь в Милан,Где буду только думать о могиле.

Разве не чувствуется здесь, что Стрэтфорд был Миланом поэта, как тоска Ариэля по освобождению от его службы была тоской по отдыху его собственного гения? Довольно с него было тягости труда, довольно утомительного чародейства фантазии, довольно искусства, довольно жизни в большом городе. Сознание тщеты всяких стремлений наполнило его душу. Он не верит в прочность своей деятельности, не ждет никаких результатов от дела своей жизни:

…Теперь забавы нашиОкончены. Как я уже сказал,Они теперь исчезли в высотеИ в воздухе чистейшем утонули.

Как Просперо, он когда-то ради служения искусству, странствуя по океану жизни, пристал к очарованному острову, где сделался господином и владыкой, повелевал духами и имел духа света своим служителем, духа зверства своим рабом. По его велению, как по велению Просперо, разверзались могилы и образы минувшего воскресали из мертвых волшебною силою его искусства. Поэтому и слова, которыми Просперо открывает пятый акт, вылились из его собственных уст, несмотря на все мрачные мысли о смерти и все усталые мысли о покое:

Мои дела приходят к окончанью,Послушен мне могучий духов сонмИ действуют прекрасно заклинанья,А время все по-прежнему идет,Под ношею своей не спотыкаясь.

Вскоре все совершено, и наступает час свободы для Ариэля. Разлука между повелителем и его гением далеко не лишена грусти. Поэтому прежде всего:

…Мой милый Ариэль!Мне жаль тебя; но будешь ты свободен.

Ибо Просперо обещал сам себе и твердо решил положить отныне конец своему чародейству. Поэтому он и говорит напоследок:

Свободен будь и счастливИ вновь к своим стихиям возвратись.

От собственного имени он уже простился со своими эльфами, и никогда еще на сцене Шекспира не звучали до такой степени субъективно слова воспроизводимого актером образа, как когда Просперо говорит:

От этих сил теперь я отрекаюсь!Лишь одного осталось мне желать:Мне музыки небесной нужны звуки!Я раздроблю тогда мой жезл волшебный,И в глубь земли зарою я его,А книгу так глубоко потоплю,Что до нее никто не досягнет.

Раздается торжественная музыка, и последнее «прости» Шекспира его искусству сказано.

Сотрудничество над «Генрихом VIII» и разработка и постановка на сцену «Бури» были последними плодами деятельности Шекспира для театра. По всей вероятности, он только выжидал окончания придворных празднеств для того, чтобы осуществить давно лелеянный им план покинуть Лондон и возвратиться в Стрэтфорд. Весьма вздорная острота Бена Джонсона по поводу его последнего шедевра, выходка против those, who beget tales, tempests and such like drolleries (тех, которые сочиняют сказки, бури и тому подобные формы), уже не застала его в Лондоне. Говоря о его стараниях увеличить свой капитал и о приобретении им домов и земель в Стрэтфорде, мы доказывали, что он с давних пор должен был иметь цель покинуть столицу, отказаться от театра и от литературы для того, чтобы провести в родном городке последние годы своей жизни. Если по окончании «Бури» он еще отсрочил исполнение этого намерения, то всего лишь четыре месяца спустя произошло событие, которое должно было дать ему последний, решительный толчок к отъезду. Как известно, в июне месяце 1613 г. под вечер, во время представления «Генриха VIII», театр «Глобус» загорелся и весь погиб в огне. Так превратилась в дым и бесследно исчезла арена деятельности Шекспира за все эти долгие годы. Вероятно, он имел свою долю в театральных декорациях и костюмах, которые все целиком сгорели. Во всяком случае, все находившиеся в театре рукописи его многочисленных пьес, все эти неоценимые сокровища погибли в пламени — для него, несомненно, горестная, для потомства же незаменимая потеря.

Глава 75

Шекспир уезжает в Стрэтфорд

То был, несомненно, знаменательный день в жизни Шекспира, когда он оставил свой дом в Лондоне и сел на коня, чтобы вернуться в Стрэтфорд-на-Эвоне и там надолго поселиться. Вспоминался ему, вероятно, другой день, 28 лет назад, когда он в 1585 г. предпринял свою первую поездку из Стрэтфорда в Лондон с целью попытать счастья в большом городе. Тогда жизнь скрывалась еще за туманом неизвестности, ожиданий и надежд. Как сильно билось его сердце во время этого путешествия! Это свое настроение описал он в пьесе «ГенрихУ» (III, 7) словами наследника французского престола: «Когда я еду верхом, я несусь по воздуху, как сокол; мой конь летит над землею, которая словно поет под его прикосновением; каждый удар копыта звучит музыкальней дудки Гермеса».

Теперь жизнь лежала позади. Действительность превзошла его былые желания и мечты. Он достиг славы, возвысился над тем сословием, из которого вышел, сделался очень богатым человеком, — но при всем том он не чувствовал себя счастливым. Хотя Шекспир прожил в многолюдном городе более четверти века, он не привязался к нему, он покинул его без сожаления. Не было в нем ни одного человека, ни мужчины, ни женщины, настолько ему близкого, чтобы предпочесть из-за него шум толпы — деревенской тишине, общество одиночеству, жизнь в Лондоне — уединенной жизни в кругу родных, в тесном общении с природой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});