Вторая попытка - Екатерина Тильман

Куда же делись люди? По оценке начальника охраны, внутри периметра оставалось десять человек — не считая тех, кто прилетел на вертолете… Из этих десяти один убит, другой без сознания — по крайней мере, был без сознания четверть часа назад. Сколько прилетело, неизвестно — экстренные запросы на все ближайшие аэродромы ничего не дали. Похоже, вертолет или прибыл издалека, или просто стоял у кого-то во дворе… Впрочем, тут Гуминский прав — там могло быть не больше трех…

Но десять человек — это целая толпа, они должны создавать какой-то заметный шум, деятельность, особенно в чрезвычайной обстановке… если, конечно, живы… Или они все забились в какую-нибудь комнату? Час от часу не легче: где их искать, да и в каком они состоянии? Кто из них может представлять опасность?..

Веренков покачал головой. В глубине души он надеялся, что внешний осмотр даст достаточно информации, чтобы избежать неприятного путешествия по зданию, но увы… Ничего не поделаешь, придется идти дальше…

Он достал рацию, включил ее и коротко доложил об увиденном. Это была полицейская рация, позаимствованная у прибывшего патруля. Она работала на другой частоте, и его не могли подслушать на базе. Правда, его слышали все другие патрули в радиусе двадцати километров, поэтому приходилось осторожно выбирать выражения…

Когда он сказал, что собирается идти внутрь, Майзлис всерьез забеспокоился:

— Ты уверен, что стоит это делать? Может, вернешься? Или хотя бы…

Он не стал договаривать, но Веренков понял, что он хотел сказать: "Хотя бы оставишь рацию включенной?" Он вздохнул: сколько можно! Десять минут назад все было обговорено, и вот опять!.. Включенная рация, конечно, может помочь — ему персонально. Но что, если здесь происходит нечто такое, о чем "широкой общественности" знать не стоит? Это было одной из главных причин его одиночной экскурсии — и прямая трансляция на полицейском канале плохо увязывалась с этой причиной…

Конечно, тревогу Майзлиса можно понять — но только пока эта тревога не становится назойливой…

— Хватит, — прервал Веренков. — Все остается, как договорились. Конец связи!

С этими словами он выключил рацию и медленно, не прячась, пошел через лужайку к крыльцу…

…Первое, что он увидел, распахнув тяжелую дверь — направленный прямо в лицо пистолет. Веренков качнулся было назад, но его остановил резкий голос Гуминского:

— Стоять!

Он замер. Гуминский, смерив его взглядом, усмехнулся:

— Прорвался-таки? Упорный ты, Ян, даже завидно! Ну, заходи, заходи, раз уж пришел… И руки вверх!

Ствол чуть пошевелился, показывая Веренкову, куда именно ему следует двигаться. Он осторожно, не сводя глаз с пистолета, сделал несколько шагов вправо, поднял руки — дверь захлопнулась, отрезая путь к спасению.

— Ты с ума сошел, Дмитрий, это точно! — со злым отчаянием (ну надо же было так влипнуть!) обратился он к Гуминскому. — Чего ты добиваешься?

— Ты жить хочешь? — прервал его тот. — Тогда заткнись и перебирай ногами!

Прижимаясь спиной к стене, Ян пятился до тех пор, пока не оказался в углу возле лестничной площадки. Боковым зрением он видел лежащего человека — убит? усыплен? — но не мог сообразить, кто это…

— Все, хватит елозить по стене, — остановил его Гуминский. — Теперь присаживайся…

— ??

— Садись, говорю! И не вздумай опускать руки… Когда сядешь, можешь оглядеться как следует: увидишь немало интересного…

Как ни странно, Ян почти не удивился, встретившись глазами со стоявшей на лестнице компанией. Может быть, изначальная готовность к чему угодно помогла ему? Однако есть вещи, к которым нельзя быть готовым…

Веренков ощутил это, когда попытался позвать Сару, но она не ответила ему, и он понял, что никогда, никому больше она уже не ответит… С его опытом не нужно было смотреть дважды, чтобы поставить безнадежный диагноз. "Но может быть, — мелькнула мысль, — это все-таки внушение?"

Но честный, уже без экстрасенсорного тумана, взгляд Дэна рассеял надежду: нет, не внушение… и помочь тут нельзя!

Сергей переводил взгляд с Веренкова на Гуминского так, словно не мог поверить своим глазам. Ян невольно улыбнулся: уважение к авторитетам трудно изжить даже в экстремальной ситуации!

Инга смотрела едва ли не сердито: старый дурак, ничего не сумел сделать! Хотя мелькала в ее глазах и чисто женская жалость к слабому…

А встретить взгляд Евгения Веренков так и не рискнул — даже будучи уверенным, что в нем не будет ни обвинения, ни упрека…

…Потом он снова посмотрел на лежащего. Теперь он вспомнил, кто это: Валерий, лучший друг Евгения. Слава богу, не мертвый — спит… пока! И его жизнью нельзя рисковать нельзя ни в коем случае! "Господи, какая ерунда, одернул себя Веренков, — как будто чьей-то жизнью можно рисковать?!"

Но как бы там ни было, что теперь делать?…

Черт возьми, надо было оставить рацию включенной! Хотя… Спецподразделение еще не прибыло — а от обычных патрулей, или, тем более, от перепуганных охранников, толку в этой ситуации чуть…

— Чего ты хочешь? — Веренков снова повернулся к Гуминскому. — Ты можешь объяснить?! Между прочим, не рассчитывай, что сумеешь убежать: подлеты к базе охраняются…

— Твоя аккуратность, Ян, — вздохнул Гуминский, — порой граничит с идиотизмом. Да я, честно говоря, не особенно рассчитывал на бегство!..

— На что же ты тогда рассчитывал?! Послушай, может быть…

— Может быть, хватит трепаться? — перебил его Гуминский. — Я почти уверен, что ты пришел сюда один, но все-таки предпочитаю поторопиться. На всякий случай! — Он повернулся к Евгению: — Ну, что, Миллер, убедились, как вредна самодеятельность? Ваш учитель тоже оказался в весьма глупом положении… И ему может стать совсем плохо, если вы не расскажете мне, как уничтожить бесконтактное убийство! Ну?

— Это что, — попытался усмехнуться Евгений, — уже вопрос принципа? Идефикс?

— Вот это вас совершенно не должно волновать! И пусть я трижды сошел с ума, но сила на моей стороне. У вас, Миллер, сейчас есть одна проблема: сохранить жизнь себе и вашим друзьям. Для этого вы должны подробно рассказать мне о бесконтактном убийце из замка Горвича! Причем так, чтобы я поверил…

Веренков вздрогнул: из замка Горвича! Так значит, все происходящее странно, но похоже на правду — действительно связано с Антониной Горвич, с тем давним расследованием… Буквально связано: ключ к бесконтактному убийству в замке Горвич… Но почему его обязательно надо уничтожать, да еще вот так?! Нет, нельзя было оставлять Гуминского «наедине» с чрезвычайной программой!

— Дима, — тихо позвал Веренков, — ты уверен, что ты правильно поступаешь? Что бы это ни было… неужели это явление настолько опасно?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});