Мир приключений 1974 - Николай Коротеев

Коля очнулся в своей постели уже вечером, когда трубы молчали. Он чувствовал себя совершенно разбитым, и многочисленные ранки на его лице болели. Первые его слова были:

— Что с Юрой?

— Он жив и здоров, сейчас спит, завтра утром ты его увидишь! — Над Колей склонилось ласковое женское лицо — это была мать Юры.

Колина ручная обезьянка подбежала к нему и протянула лиловую ладошку. Мальчик осторожно взял ее.

— А знаешь, — сказал Колин отец, — ведь это она чуть не погубила вас: оказывается, когда меня не было в кабинете, она нажала кнопку, открывающую вход.

— Откуда же ты об этом знаешь, если тебя не было, — удивился мальчик.

— Очень просто: она потом при мне нажимала кнопку. Несколько раз. Ведь обезьяны любят подражать, а она не раз видела, как я это делаю. Теперь придется запирать на ключ шкафчик с кнопкой.

Коля рассудительно сказал:

— Ну, простим ее, она не понимает, что делает.

В. РЕВИЧ

НА ЗЕМЛЕ И В КОСМОСЕ

Заметки о советской фантастике 1971–1972 годов

Попытка обозреть в одной статье всю «продукцию», выданную «на-гора» нашими писателями-фантастами за два года, обречена на провал. В лучшем случае такая статья свелась бы к обычному перечислению и мало чем отличалась бы от библиографического списка, приведенного в конце. К тому же есть, увы, немало сочинений, для которых самая высокая оценка — это попросту умолчать о них. Другие, наоборот, требуют отдельного и обстоятельного разбора, например роман Геннадия Гора «Изваяние»…

Но даже если не стремиться к необъятности, даже если ограничиться только отдельными изданиями, не затрагивая периодику, а из отдельных изданий выбрать только отдельные произведения, притом, как правило, новые, лишь в нескольких случаях обращаясь к перепечаткам, то все равно наберется достаточно много любопытных, своеобразных книг, над которыми полезно поразмышлять и читателю и критику. Конечно, речь пойдет не только о хороших работах, но и о неудавшихся, без них картина двухлетия была бы несколько односторонней.

Большинство книг, вышедших в 1971–1972 годах, представляет собой сборники повестей и рассказов. Состав сборников обычно весьма неоднороден, рассказы зачастую плохо сочетаются друг с другом, в то время как произведения различных авторов, написанные в одном жанре или на сходные темы, поддаются наиболее интересным сопоставлениям, из которых можно вывеет и некоторую общую картину современного состояния кашей фантастической литературы. Именно такой — условно говоря, тематический — принцип лег в основу статьи. Правда, при этом придется как бы разброшюровать книги и обращаться к одному автору в разных местах.

НАЧНЕМ С САМОГО ТРУДНОГО, но и, по моему мнению, самого нужного из фантастических жанров-с произведении о будущем, но не просто с таких, действие которых происходит в будущем (таких огромное число), а с тех, где нарисована более или менее обширная панорама грядущих дней. Когда-то подобные книги назывались утопиями. Но вряд ли произведения о нашем коммунистическом «завтра» можно называть этим словом (хотя это иногда и делают). Ведь «утопия» означает «нигде». Дав такое имя своему несуществующему острову, Томас Мор подчеркнул его полную нереальность для своего времени. А мы же не раз были свидетелями, как жизнь обгоняла самые смелые предсказания фантастов. Так будет и впредь, и нет никаких оснований зачислять их но ведомству утопии. Но и кроме того: «утопия» — название очень обязывающее, оно предполагает некую всеобъемлющую картину общества, на что авторы повестей, о которых пойдет речь, и не претендовали.

Тем не менее нам удается составить довольно полное представление о светлом и радостном мире, в котором посчастливилось жить героям повести Евгения Велтистова «Глоток Солнца». Основным достоинством произведения мне представляется вовсе не традиционный фантастический ход: над Землей появляется серебристое облако, которое захватывает гравилет с пилотом, затем вызывает на планете различные технические и биологические непорядки и в конечном счете оказывается «курьером» далеких разумных существ (к космическим посланцам мы еще вернемся). Гораздо привлекательнее описание обстановки на Земле, вдохновляющей творческой атмосферы, которой дышат все ее обитатели, уважения и любви, с которыми они относятся друг к другу… Все это передано автором не в общих словах, как часто бывает, а через живые человеческие разговоры и поступки. Повесть называется «Глоток Солнца», и действительно кажется, что у ее молодых героев солнце в крови: такие они энергичные, любознательные, веселые, умные… Да как тут не быть умным, когда новая система обучения позволяет значительно полнее использовать резервы человеческого мозга, нежели в наши дни. «Историки говорят, что раньше только гении знали столько, сколько сейчас обычный человек», — утверждает один из героев повести.

Из трех главных действующих лиц больше всего удался автору фантазер и заводила Рыж. Рыж совсем еще мальчик, и многое роднит его с сегодняшними 14–15-летними подростками. И дерзость мечтаний, и желание своротить горы, и неуемное любопытство к самым сложным вопросам науки и вообще жизни. Но он и многим отличается от наших современников: он больше для своих лет знает, больше умеет… О ком из теперешних мальчишек можно сказать: Рыж умел так прищуриваться, что видел летящие космические частицы… А гибнет Рыж так же, как порой гибли его вчерашние и сегодняшние сверстники-комсомольцы: желая спасти друга и совсем забыв о себе. И если кто-нибудь из читателей по-хорошему позавидует Рыжу, или программисту Марту Снегову, или его любимой девушке Каричке, если захочет быть похожим на них, автор может считать свою задачу выполненной.

Однако «Глоток Солнца» не сводится к взаимоотношениям Марта, Карички и Рыжа. В конце концов в повести людям удается вступить в контакт с иноземным облаком, но в ходе этого диалога выясняется, что человечеству не по пути с тамошней цивилизацией. Правда, существа с далекой звезды достигли бессмертия, но оно куплено дорогой ценой. Срастив себя с неорганической материей, они, оставаясь разумными, практически перестали быть живыми, чувствующими, переживающими, перестали быть людьми в широком смысле этого слова. Земляне отказываются от такого дара и гневно осуждают тех немногих, правда, ученых, которые из тщеславия поддались соблазну поставить эксперимент, лишающий человека права называться человеком.

Человек должен оставаться человеком, какие бы технические чудеса ни преподнесла ему его собственная наука, какого бы могущества в овладении тайнами природы он ни достиг, оставаться человеком во всей человеческой красоте и мудрости. Такова главная тема многих отечественных повестей и рассказов.