Волк. Книги 1-6 - Виктория Гетто

неотложных вещах. Делаю вам предложение, без всяких задних мыслей, как дворянин — не желаете ли разделить со мною трапезу, доса Ираи дель Спада, маркиза дель Тирас?

Дама очаровательно заалела, на миг, буквально неуловимый взглядом, задумалась, но тут же согласно кивнула:

— Если приглашение от чистого сердца… То… Я его с удовольствием принимаю, сьере дель Ниро…

Я тут же склонил голову в поклоне, затем, выпрямившись, вышел из-за стола и достав второй походный стул, разложил его и поставив на землю, предложил:

— Присаживайтесь, доса дель Спада…

— Можно просто — Ираи…

Я улыбнулся:

— Тогда и вы зовите меня просто по имени — Серг.

Женщина плавным движением скользнула за стол, и как нельзя вовремя в шатёр вошли мои охранники. Только на этот раз не при мечах и винтовках, а при подносах и кастрюлях. Я с трудом удержал невозмутимое выражение лиц, когда мой котелок исчез, вместо раскладного стола появился настоящий дубовый, который тут же накрыли алой бархатной скатертью с кистями из шёлка золотистого цвета. Очень быстро они сервировали стол, затем удалились. Скромно, но со вкусом.

— Позвольте за вами поухаживать, Ираи…

Я снял крышку с супницы и аккуратно наполнил её тарелку.

— Не стесняйтесь, я тоже не успел поужинать…

Женщина вздохнула, потом тихим голосом спросила:

— Только сегодня? Но обедали?

Я улыбнулся:

— Разумеется. Как же иначе? В армии Императора с этим очень строго…

Она опустила глаза, вновь краснея:

— А мы уже третий день сидим без крошки — рёсские солдаты, проходя через город, выгребли все запасы продовольствия, и горожане не знают, как дожить до сбора урожая. Мало того, они ограбили и все прилегающие деревни! Словно не союзники, а…

Ираи осеклась, вспомнив, кто находится перед ней, но я делаю вид, что пропустил её оговорку мимо ушей, заинтересованный лежащим передо мной жарким из говядины. Что у нас в армии Фиори хорошо, так это то, что мясо всегда свежее, и своим ходом до котла идёт. Видимо, чтобы сгладить неловкое слово, Ираи торопливо налила из графинчика нечто прозрачное, затем залпом проглотила… Вначале у неё расширились глаза, хотя, казалось бы, это просто невозможно. Затем она покраснела, словно помидор, ну и напоследок — слёзы ручьём из глаз и дикий кашель. Ещё бы! Стакан водки махнуть… Вместо воды. Пришлось спасать — срочно запихивать ей в рот тот самый помидор, густо сдобрив его солью. Кто-то предпочитает закусывать лимоном, кто-то горячим, кто мясом. Я вот предпочитаю всему этому помидор. А потом чего-нибудь посолиднее. Вдогонку. Очень хорошо выходит. Так и тут, она с трудом прожевала сочную мякоть, но всё-таки даму отпустило, и она с утроенным рвением набросилась на еду. Кое-как зажевав спиртное, женщина замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Ну а спустя пару минут алкоголь начал действовать… Багровый румянец сменился ровным спокойным румянцем, глаза заблестели, а движения стали замедленными и сосредоточенными.

— Сьере капитан, а что это было?

На меня смотрят удивлённые глаза, ставшие уже обычными. Только вот зрачки сильно расширились.

— Водка. Национальный северный напиток.

И опять я не вру — Империя Русь без водки, это не Империя. Наш национальный напиток с незапамятных древних времён, рецепт которого восходит к эпохе появления человека, как вида. Другое дело, что пить её неумеренно русские не пьют. Каждый знает свою норму, и её не превышает, потому что принцип здесь один: пьянство есть добровольное сумасшествие. То есть, для веселья, или для аппетита, от усталости — грамм пятьдесят, сто. Но редко, очень редко, когда больше. Правда, кое-кто, особенно враги Империи, утверждают, что русский без водки, что партократец без риса, а демократ — без гамбургера. Но это клевета, возведённая в ранг штампа. Русские пьют. Но пьют именно в меру. Если человек употребляет спиртное без ограничения, то это повод проверить его на лояльность — русские имеют особый ген, который блокирует привыкание к водке. Следовательно, алкоголик не может быть русским…

— …Какая крепкая… Ох… Почему у вас в шатре так жарко, Серг? Позвольте мне чуть расслабиться, раз у нас тут без церемоний…

— Ради Высочайшего, доса, чувствуйте себя, как дома.

— Спасибо, Серг…

Женщина сдёргивает с головы покрывало, освобождая замысловатую причёску из светлых волос пшеничного цвета, затем начинает выдёргивать из них кучу шпилек, распуская укладку. Наконец встряхивает красивой головкой, распуская длинный веер удивительно густых волос по спине. Затем распускает шитый поясок, повязанный под грудью. Вздыхает с облегчением:

— Уф… Знали бы, как у меня от этих укладок болит голова…

Я спокойно киваю в знак согласия. Ираи подпирает подбородок обеими ладошками, смотрит на меня очень внимательно, потом вновь раскрывает ротик:

— Серг, вы только что сказали, что родом с Северных Островов. А как там у вас с женщинами?

Опаньки… Что за заинтересованность?

— Да, в принципе, как у всех, наверное…

— У нас, в Фиори, всегда мужчин было намного меньше, чем женщин для них…

Она не сводит с меня глаз.

— Да? А у нас — наоборот. Мы на своих Островах люди суровые. Постоянно приходится воевать с врагами. Поэтому у нас своеобразный перекос в другую сторону — рождение девочки в семье очень большая редкость. Обычно у нас только мальчики.

— Неужели?!

Опять её глаза округляются от удивления. Киваю в знак подтверждения своих слов. В принципе, так оно и есть. Говорят, что до начала космической эры у нас было всё, как обычно — мальчики и девочки пополам. Потом, после Тёмных веков Распада, когда, собственно говоря, и возникла Империя, возник очень странный перекос в сторону сильной половины человечества. Русь тогда вела множество войн со всем миром. Очень жестоких и кровопролитных. Учитывая же, что во время Распада русских почти уничтожили, сработал, похоже, какой-то генетический защитный механизм, и теперь в наших семьях, кстати, очень и очень многодетных — семь-десять детей для нас средний показатель, и, как правило, все они мальчики. Поэтому русские вынуждены брать женщин со стороны, и бывшие пленницы, ставшие жёнами, для нас норма и привычная картина. Не знаю, то ли таков у нас уклад жизни, то ли сам дух Империи, но, как правило, став женой русского женщина воспринимает обычаи своего супруга безоговорочно и добровольно. Без всякого на то принуждения. Ну, разве можно считать таковым, к примеру, что закутанных с рождения в глухой мешок и чадру жительниц Джамаата, которых сотнями скупают на рабских рынках Демократии, заставляют носить короткие платья, показывать всем лицо, и ходить рядом