Тень Уробороса (Лицедеи) - Сергей Гомонов

— Синьор Калиостро!

— Да, Джо? — отец Дика даже не отвлекся от своих дел, продолжая изучать что-то в линзе.

— Синьор Калиостро, событие чрезвычайной важности. Мы в Испании, я сейчас буду у вас.

— В двух словах, если можно.

— Мы перехватили SOS. Это Эмма Даун-Лаунгвальд. Она ищет выход на спецслужбы.

Фредерик усмехнулся:

— Приезжайте, Джо. Приезжайте.

«Черные эльфы» ворвались к своему шефу менее чем через час. Калиостро-старший присмотрелся к своей ученице. Она выглядела так, как выглядит человек, больной хронической бессонницей. Ожесточенно горящие глаза, серые веки, резкие черты лица, тени на щеках… Измученным казался и Чезаре, который то и дело с тревогой косился в сторону начальницы. Будь на их месте кто-то другой, Фредерик не стал бы тратить свое время на выяснение причин. Но…

— Молодые люди останутся в зале, а мы с тобой, синьорина, пройдем в кабинет… — И, уже в кабинете, понизив голос и покончив с официозом: — В чем дело, Джо? Ты что, бросила спать? Это не дело. Мальчишку не вернуть, но так нельзя…

Она вскинула на него глаза:

— Откуда вы…

— Свой темперамент, синьорина, ты даже под скафандром не спрячешь. Всё, шутки в сторону. Сегодня же к Вилкинсону на прием — и неделя на восстановление. Думаешь, мне его не жаль?

— А вам бывает кого-то жаль? — в голосе Джоконды прозвучала не свойственная ей неуверенность, как младшей перед старшим.

Калиостро тихо засмеялся и резковатым жестом прижал ее к своему плечу:

— Ну почему умные люди иногда бывают такими дурными, а? Сколько живу, всё не могу понять. Ну, давай, выкладывай свои срочные донесения…

Подавив грустную улыбку, Джоконда отстранилась на «служебное расстояние» и опять стала предельно серьезна:

— Сегодня квадро-структура Саймона сообщила о перехвате сигнала. Сам сигнал был несколько странным: большой диапазон, но интенсивность низкая. В общем, по этому «шепоту» Саймон все равно расшифровал источник. Катер довольно близко, в пределах Солнечной системы. По-видимому, неподалеку от Шелкового Пути, чтобы в случае опасности нырнуть в гиперпространство и замести следы… Это Эмма Даун, она пытается достучаться до кого-то из силовых ведомств планеты, но осторожничает. Словом, очевидная просьба о сотрудничестве…

Казалось, ничто на свете не сможет удивить Фредерика Калиостро, однако после донесения Джоконды он выглядел и удивленным, и озадаченным:

— Сотрудничестве? С нами?! Что — Эмма?!

— Да, синьор Калиостро, Эмма собственной персоной. И, кроме того, на запрос Саймона она ответила, что всем нам грозит серьезная опасность…

* * *

Клеомед, трасса на Тертый Холм, май 1002 года

Последние грозовые тучи распугало шустрым ветром, и мокрая от ливня дорога начала переливаться каплями солнца. Тогда все и произошло.

Из подворотни странной придорожной постройки, перекосившейся и полинялой, выбрызнул мальчишка. Вслед ему летела женская ругань и детские разноголосые вопли.

Насвистывая беззаботную песенку, с Тертого Холма в сторону города неторопливо вел свою машину биохимик Палладас.

Молясь о том, чтобы юный болтун Эдмон хоть на секунду умолк, пара Фергюссонов бросала красноречивые взгляды на их нового приятеля Ламбера, с которым они познакомились еще в катере и который имел несчастье быть папашей невыносимого подростка. За рулем сидел Арч Фергюссон, поэтому бросать эти самые взгляды ему приходилось через зеркало.

Все — клеомедянин, Палладас и сборная команда по болтовне — стремились из разных пунктов к одному перекрестку. Классический пример из учебника по арифметике…

…Попрошайка первым заметил гравимобиль Фергюссонов и тут же прикинул, как проделает с ними свой трюк, еще не видя машину Алана Палладаса.

— Смотри! — что есть мочи заорал малыш-Эдмон, тыкая пальцем на дорогу.

Арч не дрогнул, однако тормоза, включившись, закрутили гравимашину в скользком водовороте. Не солоно хлебавши попрошайка шмыгнул в заросли на обочине — и поминай как звали. И биохимик Палладас, почти поравнявшийся с перекрестком, растерянно понял: увернуться от столкновения не удастся, темно-фиолетовый волчок-гравимобиль оставит на его кузове не просто легкомысленный росчерк, а отметину посерьезнее. Когда же все всё поняли, время прекратило свой полет; вместо этого оно потекло тягучей липкой массой, где застревали даже звуки…

Фергюссону хватило мастерства, и встреча не стала последней для пассажиров обеих машин. А вот удар был оглушительным.

— Черт, черт, черт! — расшвыривая ногами осколки фар, выскочивший из своего автомобиля Фергюссон в раздражении отошел с дороги, закурил и без особенной надежды найти виновника торжества пробежался взглядом по придорожным кустам.

Возле места аварии сотворилась, как оно всегда бывает, жуткая суета.

— Да что вы делаете? На гробомобиле, да еще и в здешних трущобах! — возмущенно голосил едва не ставший седым Палладас.

— Вы заметили этого мальчишку? — Матильда Фергюссон не теряла рассудительности.

— А вы? — Ламбер Перье охал и размахивал руками, будто обокраденная торговка.

Физиономия его и бурные чувства раздражили биохимика, отчего тот перешел на въедливый, язвительный и тем еще более обидный тон:

— А то вы не знаете, что у местных это забава — бросаться под машины?!

Арч сделал последнюю затяжку, бросил окурок под ноги и втер его подошвой в серый гравий. Его кисть сжали маленькие пальцы. Белобрысый Эдмон, беззаботно приплясывая, присоединился к Фергюссону, утомленный руганью взрослых.

— Что слушаешь? — Арч хмуро кивнул на его наушники.

— Чего? — мальчишка вытащил один.

— Слушаешь чего?

— А, да так… Нате, послушайте!

Арч вставил наушник и прикрыл глаза. Легкое скрипичное стаккато разогнало адреналиновый яд.

— Знакомое очень… Это Паганини?

Не обратив внимания на уважительную интонацию, с которой Фергюссон задал вопрос, мальчишка радостно кивнул:

— Ага! Каприччио номер 24. Я тоже на скрипке учусь. Хотите покажу?

— Нет уж, как-нибудь в другой раз.

Эдмон остался не по-детски невозмутим:

— Ну так понятно, что в другой. У меня с собой и скрипки-то нет… О, нет! — и тут он спрятался за Арча.

Это, раздраженный до предела, к ним несся Ламбер. Прежде всегда элегантный, сейчас француз был встрепанным, как та черная птица на перекошенном заборе.

— Эдмон, ты сейчас же едешь домой, потому что наказан!

— За что-о-о-о?!!

— Тебя просили пристегнуться и заткнуться, а что вместо этого делал ты?