Песнь Сумерек - Артур Спароу

контактов с поглощённым жаждой мести Хорсусом.

Окутывающее его тело кроваво-алое мстительное пламя пугало её до дрожи. Казалось, что лишь одно прикосновение разрушит или извратит её душу.

По правде говоря, Персия и Хорсус были абсолютными противоположностями. Пока первая давно уже отпустила свою прошлую жизнь и никого не винила в своей смерти, последний никак не мог забыть о мести. Его душа исказилась до не мысленного уровня, постепенно затуманивая всё больше его сознания.

Их сущности будто отрицали друг друга, как день и ночь, что влекло за собой вечное недопонимание и противоречия.

История сильнейшего последователя Смерти оставила остальных в продолжительном молчании.

Среди троицы, Малкольм с Пирсом прекрасно понимали, насколько несправедливой может быть чья-то жизнь. Один неверный шаг может засосать в вязкое болото неудач и проклятий, из которого уже будет почти невозможно выбраться.

Аксея хоть была ещё и довольно молода, но встречала таких людей как Морай, а потому тоже могла разделить всеобщие чувства.

«Неизвестно, хватит ли у меня сил вырваться из отчаяния, если случится худшее...» - в её случае худшим было кончено же смерть Кайроса. Мечница не могла представить, как её тело и сердце поведут в себя в такой ситуации.

«Я ни в коем случае не должна терять себя!» - невозможно было представить последствия такого происшествия. Её ненависть могла стереть целый город, чего девушка явно опасалась.

Долгое время молчаливый Морай, пожалуй, лучше всех понимал Хорсуса. В его истории он видел примеры своих собственных ошибок. Демон ясно осознавал, если бы не одна знаменательная встреча с Аксеей, то он бы до сих пор был глубоко погружён в эту проклятую топь вечной ненависти.

Он был благодарен за такой неожиданный поворот судьбы, и не собирался вновь становится кровавым демоном-убийцей.

«Нельзя упустить этот шанс! Я не прощу провала! А воссияю вместе с ней, как непоколебимая опора и поддержка!» - трудно было оценить насколько сильно Аксея повлияла на его жизнь, но постепенно потеплевшее сердца Морая было полно благодарности и уважения.

Даже в самых экстремальных ситуациях демон не собирался так просто отказываться от этого человека!

- Всё это конечно очень душераздирающе - нарушил молчание Пирс - Но мы так и не подошли к самому главному, как возможно его задержать хотя бы на несколько мгновений?! По вашему рассказу - обратился он к Персии - Этому парнокопытному хватит одного взмаха, чтобы разобраться с нами обоими!

Пирсу не было дела до трагедии прошлого их противника. Больше всего его интересовала сохранность их жизней! А сейчас складывалось впечатление, что у них нет шанса стать даже достойными мясными щитами!

Проблема была самой что ни на есть острой. Жулик не видел даже мимолётного шанса на успех.

Про себя сетуя: - «Его даже одурачить не получиться... Он меня просто не станет слушать, одним ударом снеся мою несчастную голову...»

- Это не совсем так - ответила Персия - Былая сила Хорсуса была основана на множестве убийств... а раз он уже не выходил отсюда на протяжении тысяч лет, то сейчас явно не дотягивает до пика... Из нас всех он должен был ослабнуть больше остальных, но тем не менее этого всё ещё недостаточно, чтобы я могла одержать над ним верх.

В отличие от безрассудного кентавра, Персия ясно видела свои пределы.

- То, что вы прошли Ксерата, значит, что ваша сила весьма похвальна. Я конечно не знаю её точных пределов, но её может хватить, чтобы задержать Хорсуса - закончив, она на секунду замолчала, а затем продолжила: - Большего выбора не дано... Не пройдя через Хорсуса, никак не попасть к Госпоже.

Персия не видела больше никаких вариантов.

И действительно, сложно было придумать какой-то план, когда главное препятствие безвылазно стояло перед так желанной дверью.

«Его не выманишь, ни уговоришь, ни тем более одолеешь...» - думала Аксея. Именно сейчас раскрывался весь смысл свой Персии, об отправке двух других на верную смерть.

Мечнице не нравился этот выбор, и она с глазами, наполненными явным нежеланием посмотрела на двух своих спутников. Там её взгляд встретился с Малкольмом.

Охотник бессильно покачал головой, показывая, что другого выхода нет. Ради мести Ану-Эру он готов был сложить свою голову, авантюрист уже принял решение и не собирался от него отступать. То же касалось и Пирса, его взгляд сиял разгорающимся безумием.

«Раз уж уловки не сработают... то я покажу этой кляче ад на земле!» - жулик был полон решимости от души повеселиться в последний раз.

- Расскажи поподробнее о том, как он сражается - сказал Малкольм, закуривая сигару, а затем ухмыляясь продолжил: - Я не верю, что не смогу подпалить его лошадиную задницу! – в глазах охотника играл еле различимый азарт и предвкушение.