Москва – Испания – Колыма. Из жизни радиста и зэка - Лев Хургес

Две недели остывала плита в форме, потом ее выбросили во двор, где она остывала еще три месяца. Сроки изготовления начали поджимать, ведь предстояла еще гораздо более трудоемкая механическая обработка плиты – по высшему классу точности, до зеркального блеска. Все чаще появлялись у отливки руководители завода, представители из Москвы, с весьма солидными знаками различия на погонах, но настырный Пацук все еще не давал добро на отправку плиты в механический цех. Через три месяца после выброски плиты во двор терпение у начальства лопнуло. «Да что ты, старик, издеваешься, что ли, над нами? – орал на Пацука Конахистов. – Уже три месяца плита остывает, да уж там давно все внутренние напряжения снялись, а ты все свое: «не готово»! Ведь это заказ оборонного значения! От его выполнения зависит безопасность нашей страны!»

Пацук спокойно выслушивал такие тирады и обычно отвечал: «Вот потому-то, гражданин начальник, я и не могу сейчас выпускать эту плиту, что она «оборонная». Я образования не имею, но «металл чувствую»! Не готова еще эта плита! Можете со мной что угодно делать, хоть новый срок давать (у Пацука срок заключения кончался через год с небольшим), но акт о сдаче плиты в механический цех я не подпишу!» – заключал упрямый хохол. После такого разговора терпения начальства хватило еще на три недели. По истечении этого срока, уже не обращая внимания на Пацука и, конечно, без его подписи, акт подписал сам вольный начальник ОТК. Плиту вытащили с литейного двора, почистили пескоструйкой (под большим давлением прокачивается по трубе мелкий песок, который хорошо чистит литье от остатков формовочной земли) и отправили на обработку в механический цех. На большом продольно-строгательном станке канадской фирмы «Бертрам» плиту вчерне обработали со всех сторон, доведя до чертежных габаритов. Затем целая бригада опытных слесарей-инструментальщиков «шабрили» плиту еще месяца два. И вот, наконец, плита готова: по гладкости – зеркало, по горизонтальности – идеал.

Стоит сам Конахистов и любуется творением рук своих, уж больно здорово получилось. Настолько был доволен директор досрочным выполнением этого заказа, что даже не покарал Пацука за упрямство. «Ну что, старик! – благодушно обратился Конахистов к Пацуку. – Видишь, какая красотища получилась? А ты все “не готова”, “я чувствую”!..» Ничего не ответил Пацук директору, молча отошел в сторону. Запаковали плиту и на двух четырехосных платформах отправили заказчику. НКВД досрочно выполнил важнейший заказ оборонной промышленности! Не поскупились наверно и на премии – и руководству завода, и тем, кто рангом повыше!

Через несколько месяцев вдруг приходит с завода-заказчика телеграмма: «Заказанная нами плита получена. Плита – абсолютный брак и не удовлетворяет ни одному пункту технических условий. К употреблению абсолютно непригодна, высылается обратно в ваш адрес». Вот был удар так удар! С нетерпением ждали на заводе прибытия забракованной плиты. К чему они там могли придраться? Ведь вроде все сделано лучше не бывает? Даже настоящее зеркало, и то не уступит ей по ровности! Наконец, злополучная плита прибыла на завод. Две платформы закатили во двор механического цеха. Собралось все начальство во главе с Конахистовым. Вскрыли упаковку, а плита, в которую при отправке с завода можно было смотреться как в зеркало, – вся волнами, в трещинах, причем неглубокими – 0,2–0,5 мм в глубину, никаких следов шлифовки, и поправки неровности на лицевой стороне достигают миллиметровых размеров. Все, стоя вокруг плиты, молча переглядываются друг с другом, пожимают плечами, а некоторые чешут в затылке. Тут же, сзади, стоит и Пацук.

К чести директора надо сказать, что вел он себя в это время достойно. Не обращая ни на кого внимания, Конахистов подзывает Пацука: «Ну, что ж, прав ты был, Кондратий Федорович. Чего скажешь сейчас? Что будем с ней делать?» Пацук ответил ему тихо и без злорадства: «Не могу вам, гражданин директор, ничего больше сказать! Таких вещей мне еще отливать не приходилось, но чувствую, что даже сейчас она еще не готова для механической обработки».

На этот раз старика послушали. Не стали пока плиту трогать, а директор с главным инженером поехали в Москву для получения тыков и консультаций. Но ни в НКВД, ни в министерстве черной металлургии ничего путного по поводу плиты им сказать не могли. Не помогло и обращение в сугубо научные инстанции: кроме путаных и противоречивых заключений и там ничего они не получили. Но главный в случайном разговоре в НКВД узнал, что в Министерство внешней торговли в настоящее время прибыло несколько американских инженеров по литейному делу. За приличное вознаграждение двое специалистов по массивному литью серого чугуна согласились съездить в Рыбинск и дать заключение по поводу злополучной плиты. Привезли их на мехзавод, показали плиту, рассказали ее историю. Старший из американцев только спросил: «Сколько времени эта плита лежала во дворе после отливки до начала мехобработки?» Узнав, что всего три месяца, американец захлопнул свой портфель со справочником и сказал: «Все ясно. Наша фирма в свое время изготавливала подобные плиты и выдерживала их после отливки во дворе не менее двух или трех лет, а за три или даже семь месяцев в такой массе внутренние напряжения прекратиться еще не могут. Обрабатывать плиту сейчас нет никакого смысла». Янки уехали, а к «чувствам» Пацука с тех пор стали прислушиваться более внимательно.

10

Но время шло, я «рос» и начинал входить во всю сложность взаимоотношений выполнения плана и требований к качеству продукции. Хотя номинально мы, контролеры, подчинялись общезаводской службе ОТК, но кормил нас цех, и величина пайки хлеба зависела от выполнения цехом плана. Иногда этот план висел на волоске из-за нескольких десятков тонн несданной продукции, в результате чего все вольные лишались премиальных, а мы, зэки, садились на урезанные пайки.

Особенно узким местом была обрубка литья: дело в том, что в местах стыков полуформ, образовывались «приливы» металла от неплотного прилегания полуформ и целого ряда других причин, достигавшие порой до сантиметра в толщину. Но цех должен придавать своей продукции товарный вид, то есть удалять с поверхности литья подобные наросты. Такая операция осуществлялась, в основном, при помощи молотка и зубила. Доходяги из контриков, а это был основной контингент нашего лагеря, никак не могли справиться с этой тяжелой работой, отчего у нас скапливалось до нескольких дневных выработок необрубленного литья. Приходилось устраивать авралы, снимать с работы формовщиков и ставить их на обрубку, а это сильно снижало выработку цеха, но другого выхода не было, потому что новых здоровых людей, пригодных для такой тяжелой работы, лагерь цеху предоставить не мог.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});