Черная книга коммунизма - Стефан Куртуа

Специальное управление министерства внутренних дел (Direction Special del Ministerio del Interior) — DEM — набирало тысячи осведомителей для надзора над населением. DEM действует по трем направлениям: первое называется «информация» — суть его состоит в заведении досье на каждого жителя Кубы; второе — «состояние общественного мнения» — прощупывает и разведывает намерения людей; третье направление — «идеологическая линия» — выполняет миссию наблюдения за церковью и конгрегациями путем внедрения в их ряды специальных агентов.

Начиная с 1967 года Министерство внутренних дел получает свои собственные вооруженные подразделения — Войска особого назначения (Fuerzas Especiales). В 1995 году они насчитывали пятьдесят тысяч человек. Эти ударные отряды тесно сотрудничали с 5-м управлением и службой личной охраны (Direction de Seguridad Personal). Служба телохранителей Кастро, DSP, состояла из трех отрядов сопровождения, более чем по сотне человек в каждом. Служба личной охраны была усилена подразделением аквалангистов и военно-морским отрядом, ее задача — физическое прикрытие Фиделя Кастро. В 1995 году подразделения, выполнявшие эту работу, состояли из нескольких тысяч человек Сверх того специальные эксперты изучали возможные сценарии покушений на жизнь вождя, дегустаторы пробовали его еду, двадцать четыре часа в сутки в его распоряжении находилась специальная медицинская часть.

5-е управление специализируется на устранении оппозиционеров. Два убежденных противника режима Батисты, ставшие впоследствии антикастровцами, пали жертвами этого Управления: Элиас де ла Торрьенте, ликвидированный в Майами, и Альдо Вера, один из вождей городского восстания против Батисты, убитый в Пуэрто-Рико. Находящийся в изгнании в Майами Убер Матос вынужден окружить себя дежурящей днем и ночью вооруженной охраной. Заключения под стражу и допросы производились 5-м управлением в тюремном центре Вилья-Мариста в Гаване, старинном здании конгрегации «Братья общества Марии». Пытки — скорее психологические, нежели физические, — проводились в замкнутом пространстве, скрытом от посторонних глаз, заключенный оказывался в полной изоляции от внешнего мира.

Другое подразделение политической полиции, Генеральное разведывательное управление (Direction General de lalnteligencid), действовало в стиле классической разведывательной службы. Предпочтительными методами воздействия были шпионаж, контрразведка, внедрение агентов в управленческие структуры некоммунистических стран и в эмигрантские кубинские организации.

Можно подвести итоги репрессий 60-х годов: от семи до десяти тысяч человек расстреляны, число политических заключенных доходит до тридцати тысяч. Кастровский режим быстро сориентировался, как лучше распорядиться своими многочисленными политзаключенными, в частности участниками событий в горах Эскамбрай и Плая-Хирон — бухте Кабаньяс.

Военный отдел поддержки производства (UMAP), действовавший с 1964 по 1967 год, первым освоил опыт организации исправительных работ. Вступившие в строй с ноября 196 5 года заведения UMAP представляли собой настоящие концлагеря, где вперемешку содержались религиозные деятели (католические, среди которых находился сегодняшний архиепископ Гаваны монсеньор Хайме Ортега; протестантские; свидетели Иеговы), сутенеры, гомосексуалисты и всякие «потенциально опасные для общества» элементы. Заключенные сами строили свои бараки, в частности в провинции Камагуэй. «Социально опасные лица» подчинялись военной дисциплине, постепенно перераставшей в дурное обращение, недостаточное питание и изоляцию. Желая вырваться из этого ада, заключенные порой сами наносили себе увечья. Некоторые выходили из мест заключения с психическими расстройствами. Одной из главных функций UMAP было «перевоспитание» гомосексуалистов. Еще до создания этого карательного органа многие из них потеряли работу, чаще всего в сфере культуры; Гаванский университет стал ареной антигомосексуалистских «чисток», в порядке вещей было устраивать судилища над гомосексуалистами — публичные и по месту работы. Их вынуждали признать свои «пороки» и отказаться от них — иначе им грозило увольнение, после чего следовало заключение под стражу. Неоднократные международные протесты способствовали закрытию лагерей UMAP, просуществовавших два года.

В 1964 году программа исправительных работ воплощалась в жизнь на острове Сосен, называлась она «план Камильо Сьенфуэгоса». Заключенных распределяли по бригадам, разделенным в свою очередь на группы по сорок человек, cuadrilla, под управлением сержанта или лейтенанта; бригады были задействованы на сельскохозяйственных работах или добыче мрамора в карьерах. Условия труда были очень тяжелые, узники работали почти голыми, в одних кальсонах. Провинившихся в виде наказания заставляли стричь траву собственными зубами, других на несколько часов погружали в выгребные ямы.

Жестокость пенитенциарной системы отразилась не только на уголовниках, но и на политических. Прежде всего это выражалось в допросах, устраиваемых DTI (Departamento Тёспгсо de Investigaciones) — подразделением, уполномоченным вести следствие. DTI использовало методы изоляции и воздействия на психику заключенных: так, одна женщина ужасно боялась насекомых — ее запирали в камере, кишащей тараканами. Применялись в DTI и физические методы давления: заключенных принуждали подниматься по лестнице в обуви, наполненной свинцом, а затем сталкивали их вниз по ступенькам. Издевательства физические сочетались с психическими, с применением психотропных средств: заключенных заставляли принимать тиопентал и другие снотворные препараты, не разрешая при этом спать. В госпитале Масора исключительно с карательными целями, без всяких ограничений проводилось воздействие электрошоком. Тюремщики спускали сторожевых собак, создавали видимость близкой расправы; в карцерах отключали воду и электричество; длительным содержанием в одиночке добивались разложения личности узника.

Ответственность на Кубе считалась коллективной, наказание — тоже. Согласно этой установке применялось еще одно средство давления: близких заключенного подвергали социальным гонениям за политические взгляды их родственника; детей не принимали в университет, а супругов выгоняли с работы.

От «обычных» тюрем следует отличать тюрьмы, находящиеся в ведении служб госбезопасности, таких, как политическая полиция (GII). Тюрьма «Кило 5,5» (удаленная на 5,5 км от автострады Пинар-дель-Рио, что отражено в названии) — это тюрьма для особо опасных преступников, существующая и в наши дни. Управлял ею капитан Гонсалес, по прозвищу Эль Нато, и здесь содержались вперемешку и политзаключенные, и уголовники. В камеры, предназначенные для двоих, набивали по семь-восемь человек, спали прямо на полу. Карцеры заслужили название Tostadoms (тостеры) из-за нестерпимой жары, поддерживаемой в них и зимой, и летом. «Кило 5,5» была закрытым учреждением, где заключенные занимались ручным трудом. Существовало отделение, предназначенное для женщин. В Пинар-дель-Рио создавались специально оснащенные подземные камеры и залы для допросов. В течение нескольких лет там применяли пытки преимущественно психологического плана, в частности, активно прибегали к лишению сна, широко известному со времен репрессий 30-х годов в СССР. К прерыванию нормального ритма сна и нарушению представлений о времени добавлялись угрозы в адрес близких и шантаж, основанный на ограничении числа посетителей. В тюрьме «Кило 7» в Камагуэе охрана была особенно жестокой. В 1974 году в результате спровоцированной там драки погибли сорок заключенных.

Централ GII в Сантьяго-де-Куба, построенный в 1980 году, обладал отвратительным «преимуществом» — в нем были камеры с очень высокой и очень низкой температурой. Узников будили каждые двадцать-тридцать минут. Такое могло длиться месяцами. Раздетые, полностью отрезанные от внешнего мира, люди после психологических пыток начинали страдать необратимыми психическими расстройствами.

Самую печальную славу приобрела тюрьма Кабана, где были казнены Сори Марин и Каррерас. Даже в 1982 году здесь были расстреляны около ста заключенных. Кабана «специализировалась» на тесных карцерах, прозванных ratoneras (крысиными норами). Эта тюрьма была закрыта в 1985 году. Однако расправы не кончились, они продолжались в Колумбио, в Бониато — тюрьме для особо опасных преступников с беспримерно жестокими условиями содержания, где десятки политических заключенных умерли от голода. От страха быть изнасилованными уголовниками, некоторые политзаключенные обмазывались испражнениями. Вплоть до наших дней Бониато, знаменитая своими решетчатыми камерами, tapiadas, оставалась тюрьмой для смертников — как политических, так и уголовных. Десятки заключенных погибли там из-за отсутствия медицинской помощи. Свидетельства о необыкновенно суровых услови-ях пребывания в этой тюрьме оставили поэты Хорхе Вальс, приговоренный к 7340 дням заключения, и Эрнесто Диас Родригес, а также команданте Элой Гутьеррес Менойо. В августе 1995 года в знак протеста против невыносимых условий содержания была объявлена совместная голодовка политзаключенных и уголовников. Узники, бастовавшие около месяца, жаловались на испорченные продукты и инфекционные болезни (тиф, лептоспироз).