Метро 2033. Тени Пост-Петербурга (сборник) - Андрей Дьяков

Тотчас взревели, набирая обороты, стартовые двигатели. Лопнули, не в силах удержать рвущуюся с привязи мощь, швартовые канаты.

– Беги к Мигалычу! Пусть закрывает трюм!

– А как же Дым? – Во взгляде паренька читалась тревога.

– Беги, кому говорю! – гаркнул Таран. – Иначе потонем на хрен!

Когда аппарель пришла в движение, медленно поднимаясь, сталкер решил не дожидаться окончания процедуры, отнял автомат от плеча и устремился через отсек к люку расположенного над крылом аварийного выхода.

Вырвавшись на оперативный простор, экраноплан заскользил по водной глади. Мигалыч отчаянно маневрировал, стараясь подвести неуклюжего исполина вплотную к замершему на мелководье тягачу. Ракетовоз больше не подавал признаков жизни. От силовой установки валил пар, колесо на передней оси было вывернуто под неестественным углом, а на многострадальном кузове, расшатывая покореженные листы обшивки, все еще копошились назойливые крылатые твари.

– Командир, куда тебя понесло?! – донесся испуганный крик Мигалыча. – Разорвут же! Тикать надо!

Глядя на доживавший последние минуты ракетовоз, сталкер разрывался между желанием броситься на выручку другу и необходимостью сохранить жизни остальных. Тонкий ручеек муранчиных тел уже потянулся к экраноплану, привлеченный стоявшей на крыле человеческой фигуркой.

Снова неразрешимая дилемма… Жестокий выбор без права на ошибку…

Сердце билось заполошно и стремительно, стук крови в висках заглушил остальные звуки. В отчаянии Таран оглянулся, напоровшись на пристальный взгляд сына.

«Что бы ты сделал на моем месте, Глеб?»

В глазах паренька, влажных от выступивших слез, вдруг промелькнуло что-то еще помимо испуга и предчувствия неминуемой беды… Удивление? Радость? Словно в замедленной съемке, рука его поднялась, указывая куда-то мимо отцовой фигуры, а рот растянулся в немом крике.

Таран, как ему казалось, был готов к любым неожиданностям, но, узрев возле ракетовоза Черного Санитара собственной персоной, решил, что тронулся умом. Закопченная броня, все тот же глухой шлем, продолговатый ранец за спиной, брандспойт огнемета в железных рукавицах… Восстав из мертвых, закованный в железный панцирь гигант двинулся к экраноплану, щедро поливая наседавшую муранчу струями всепожирающего пламени. Насекомые вспыхивали яркими факелами, и после пары нелепых кульбитов их опаленные тушки чадящими огарками падали в воду.

Тех тварей, что умудрялись подобраться вплотную и пробовали броню на вкус, огнеметчик стряхивал с доспеха свободной рукой и втаптывал в дно. Основная же масса агрессоров роилась и кружила на расстоянии, напуганная жаром страшного оружия.

Забираясь все глубже, железный воин откинул ставший бесполезным брандспойт и в несколько широких шагов достиг экраноплана.

– Руку давай!

Втащив мутанта на крыло, сталкер открыл ураганный огонь по мечущимся вокруг теням, пока Дым в непривычном для себя облачении неуклюже поднимался на ноги.

В отсек они ввалились практически одновременно. Лязгнула створка вставшего на место люка.

– Взлетаем! – истошно заорал Глеб.

Пол под ногами качнулся, задрожал. Вой двигателей усилился, и экраноплан начал стремительный разгон. Загремел, укатившись в угол, черный от копоти шлем. Устало улыбаясь, Геннадий скинул с плеч тяжелую кирасу.

– Откуда ты все это взял? – Таран покосился на доспехи. – Я уж думал, у меня глюки с недосыпу начались!

Дым подмигнул в ответ. С наслаждением, до хруста в позвонках повел бычьей шеей.

– Оставил себе в качестве трофея. Не пропадать же добру? Как знал, что пригодится!

Внутренности отозвались неприятным спазмом, когда машина, вздрогнув на очередной волне, оторвалась от поверхности.

– Летим! – раздавались восторженные вопли Авроры и Глеба.

– Глиссируем! – вторил им Мигалыч дрожащим от волнения голосом.

Присоединившись к экипажу в пилотской кабине, Таран с Дымом стали свидетелем настоящего чуда. Неуклюжая многотонная махина легко парила в паре метров над водой, а стремительно проносящаяся, в пенных бурунах, поверхность моря, услужливо стлалась под киль растянувшейся до горизонта дорожкой закатного багрянца.

– Ну что, господа, курс на юг? – задорно произнес старик.

– А как же «восьмой цех»? – живо отозвалась Аврора. – Мы разве не поможем колонистам?

– Если помнишь, они нам помогать не спешили, – тяжело обронил Таран. – Да и, судя по всему, сейчас эти гаврики в большей безопасности, чем мы.

Проследив за взглядом отца, Глеб заметил роившуюся над стенами водной крепости муранчу. Полусфера из стремительных аспидно-черных точек пульсировала и колыхалась, но ближе определенной, очерченной воображением границы ни одна тварь так и не рискнула подобраться, не в силах преодолеть невидимый барьер.

– Силовое поле они там, что ли, изобрели? – задумчиво изрек Мигалыч, но под недоуменными взглядами попутчиков тотчас смешался. – Уж не знаю, во что теперь верить… Сначала этот «Алфей», затем целый город внутри горы… Транспортный экраноплан на ходу… Столько чудес я за всю свою жизнь не видывал!

– Думаю, дело тут вовсе не в чуде, – сталкер проводил взглядом удалявшийся берег. – Слышал я как-то одну занимательную байку про людей с необычным даром – способностью зверье отпугивать. Мол, если такой человек в колонии живет, ни одна тварь на станцию не сунется. Кто знает, может, и у каспийцев свой «шаман» имеется?[44]

– Да уж… Нам бы такой «мозгокрут» не помешал… – Мигалыч стиснул штурвал, поглядывая на показания многочисленных приборов.

– Кстати, у этой бандуры название хоть есть? – Геннадий постучал кулаком по переборке, словно проверяя конструкцию на прочность.

– На бортах никаких надписей не было, – заметила Аврора.

– Тогда назовем сами! – заулыбался Дым. – Хотя я, кажется, догадываюсь, что нам по этому поводу Мигалыч скажет.

– А чего гадать-то? Ясное дело, «Каспийский Монстр». В честь прототипа!

Морщины на лице старика разгладились, глаза лучились счастьем, на дрожащих от чувств губах играла улыбка. Взгляд летчика был устремлен вдаль…

Туда, где отражением заснеженных горных вершин плескались облака…

Туда, где ждала и манила давно утерянная и так внезапно обретенная вновь родная стихия…

Взгляд летчика был устремлен в небо…

* * *

Покидать пилотскую кабину не хотелось. За время полета Глеб успел свыкнуться с креслом второго пилота и изо всех сил старался помогать Мигалычу с прокладкой курса, а иногда – и с управлением экранопланом. Старик, радуясь возможности разделить восторг полета с кем-то еще, охотно учил паренька основам летного дела, а Глеб с горящими глазами впитывал бесценную информацию, испытывая чуть ли не священный трепет перед крылатым исполином и пребывая в полной уверенности, что прикоснулся к чуду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});