Не боярское дело - Сергей Александрович Богдашов

обманчивое зимнее солнце. Вроде, и ярко оно светит, а тепла нет.

Никакого сравнения с теми угрюмыми разговорами, которые царили буквально сутки назад, когда гвардейцы понимали, что проигрывают небо.

Ситуация изменилась с прилётом пополнения.

Появление в небе тяжёлых «Медведей» оказалось полной неожиданностью, и скорее всего, не только для гвардейцев.

Плохая манёвренность, слабое вооружение, неопытные пилоты. Казалось бы, исход столкновений должен быть предсказуем, но «Медведей» выручали неплохие щиты и мощное бронирование.

Часто, обсуждая итоги очередного боя, гвардейцы ругали создателя «Медведей». Казалось, тяжёлый МБК словно специально был создан, чтобы противодействовать стандартным доспехам гвардейцев. Причём, как минимум двум.

Изучая историю военного дела, невозможно не обратить внимания на традиционное противостояние брони и снарядов.

Казалось бы, каждый новый тип снаряда должен был поставить крест на броневой защите. Но создатели брони не всегда были согласны с очередным ультиматумом. Проходило какое-то время, и становились неэффективны кумулятивные заряды, а затем и против других новшеств находились методики возражения, под которые неизменно совершенствовался бронекомплект.

В случае с «Медведями», задача их создателей прилично упрощалась. Заранее зная, кто у тебя в противниках, не так уж и сложно «заточить» щиты и броню под его стандарт.

У покойного Меркулова уже не спросишь, чем он руководствовался, создавая «Медведя». Был ли это осознанный расчёт, позволявший ему выиграть очередные испытания, проводимые военной коллегий, или это было связано с отсутствием образцов МБК, находящимися у «вероятного противника» на вооружении, но вышло, как вышло. «Медведи» появились в небе над столицей, и заставили с собой считаться.

Но не броня, и не вооружение, оказались главными в «собачьих свалках». Так гвардейцы называли массовые бои, когда в воздухе сталкивались десятки пилотов с каждой стороны. Огромную роль играла тактика.

Основные потери в личном составе у гвардейцев случились, когда пилоты «Медведей» научились фокусировать огонь, ориентируясь на указания специально выделенных координаторов. Переняв этот приём, гвардейцы ответили тем же, и вскоре над столицей снова наступило шаткое равновесие.

Прибывшее пополнение позволило пилотам выполнить одну из важных задач.

Воинские эшелоны надёжно прикрыли с воздуха, и армейцы разгрузились без потерь. Установление полного контроля над территорией столицы стало всего лишь вопросом времени.

– Как слетали? – спросил Франц Иосифович у присевшего рядом с ним капитана Овечкина.

– Смею думать, неплохо, – улыбнулся пилот, закуривая дорогую сигарету и окутываясь клубом ароматного дыма, пахнущего вишней, – Семерых «заземлили» и с десяток всерьёз потрепали. У нас четыре МБК в ремонт и один раненый.

– Доспехи сильно побили?

– Три по мелочам, а четвёртый на стенд надо.

– А ранило кого?

– Сазонов оттянуться не успел. Видел же, что ему щит вчетвером просаживают. Так нет, решил, что успеет, а они навалились. Дня три теперь ему лежать, – заметив, что Морозов готовится выбросить окурок, капитан заторопился, – Я что спросить хотел. Когда дирижабль грузили, парни заметили интересные длинноствольные пулемёты, вроде, как нашего же калибра. Говорят они у вас на складе теперь. Не подскажете, для чего наш граф их в столицу отправил?

– Скажу, отчего не сказать. Олег Игоревич попросил меня отстрелять их на нашем полигоне и выслать ему официальный акт об испытаниях. Полигон у нас сертифицированный, осталось трёх старших офицеров найти для подписи акта. Особо нового в этой автоматической пушке ничего нет. Почти такая же машинка, как на ваших новых МБК установлена. Разве что ствол у неё прилично длиннее, да затворная рама с пружиной посолиднее. Калибр тот же, что и у вас, двадцать миллиметров, а вот патрон чуть мощнее, соответственно и пуля тяжелее.

– Ствол, заряд, пуля, начальная скорость. Вроде всего понемногу, зато пробитие, прицельная дальность и кинетическая энергия прилично вырастут. Интересно, а по «Медведям» эта пушка насколько хорошо работать будет?

– Нет, ну ты погляди на него, – сердито начал размазывать Морозов окурок по натоптанному снегу курилки, крутя ногой, и вкладывая всё своё раздражение в исполнение этой необычной фигуры танца, – Вот как знал, что рано или поздно какому-нибудь умнику такая идея в голову втемяшится. А дополнительный вес, центровка, выросшая отдача, да та же прочность локтевых шарниров, с ними что делать прикажешь?

– Понятно. Значит, так и будем по «Медведям» с пистолетной дистанции работать, под их выстрелы подставляясь. Даром, что они стрелять толком не умеют. Так нет же, мы сами к ним лезть вынуждены. Даже нашим калибром щиты с трудом продавливаем. Мощнее нам стволы требуются.

– Тьфу ты. Как мне ещё объяснить, чтобы ты понял. Сейчас каждый МБК на вес золота. Особенно те, что из новых. Для переделки обоснования нужны, расчёты и подписи. На одни бумаги больше месяца уйдёт. Как, по-твоему, мне объясняться, если узнают, что я боевую штатную единицу собственными руками в не пойми что превратил.

– Так я же не про штатные говорю. Один из наших МБК возьмите, а перед графом Бережковым я сам отчитаюсь, если что, – невинно захлопал глазами капитан, успешно изображая студенточку, собирающуюся принять приглашение на кофе после ресторана, в надежде, что речь идёт именно про кофе.

– Хм, с графом… С графом я, пожалуй, и без тебя поговорю, – поскрёб Франц Иосифович затылок.

Прислал ему Бережков небольшое письмецо, пользуясь подвернувшейся оказией. С любопытной припиской в конце.

Очень графу интересно, видите ли, знать мнение уважаемого Морозова о том, где новый образец автоматической пушки может быть наиболее востребован.

Нет, вопрос, он вроде ставит правильный, и с виду всё безобидно выглядит. Вот только задавать его начальнику мастерских гвардейского полка, всю свою жизнь занятого ремонтами и улучшениями МБК, вряд ли уместно. Олег мог бы и впрямую написать, для чего он именно ему, Морозову, новые пушки послал.

– Может, попробуете. А уж я бы на пару шустовских расстарался.

– Четыре, и это не обсуждается. Десять лучших мастеров полночи на тебя горбатиться будут, на кровососа летучего. Завтра с утра приди, – сказал, как отрезал, Морозов, и не глядя на расплывшееся в счастливой улыбке лицо капитана, тяжело зашагал к воротам ангара.

Наброски-то он ещё вчера сделал, да и отложил их до лучших времён.

Помозговать над ними ещё надо, а времени до вечера совсем немного осталось.

Чуть качнулась никому невидимая стрелка весов. Извечное противостояние брони и снарядов продолжилось.

* * *

Утром все газеты и радиостанции словно с цепи сорвались.

Новости выплеснулись бурным потоком и понеслись по всей стране, как половодьем смывая пену пустых надежд и меняя привычные очертания берегов, существенно расширяя взгляды обычных обывателей и размеры их глаз.

«Убит тайный глава заговора».

«Заговор обезглавлен. Голова князя Куракина преподнесена Императору на блюде».

«Бунтовщики – кто они. Глупцы, или жертвы интриги».

«Столица наводнена войсками. В