Второй шанс. Трилогия (СИ) - Маханенко Василий Михайлович

– У тебя нет власти в этих землях! – зарычал демон и замахнулся мечом. Только на этот раз удар предназначался не мне, а Эйринесс. Демонесса не стала блокировать, а плавно ушла в сторону. И в этот момент в Абисала прилетела очередная порция «подарков» от игроков. Атака, что раньше лишь бессильно облизывала шкуру твари, нанося по единице урона, на этот раз почти вся ушла в цель. Полоска Жизни демона заметно дёрнулась и упала сразу процентов на десять.

– Работает! – послышались обрадованные выкрики.

– Стоп флуд! Милишники – пробуйте подойти ближе. Танки, забирайте тварь и перетаскивайте её в центр поляны!

Дело сдвинулось с мёртвой точки. Эйринесс успешно блокировала силы Абисала, не позволяла ему сбежать или призвать на помощь всю мощь армии Баала, в то время как игроки самозабвенно использовали весь доступный им арсенал способностей. На шестидесяти процентах Жизни Абисал продемонстрировал следующую способность, унёсшую жизнь всем игрокам, находящимся на значительном удалении. Чёрные молнии пробивали защиту, нанося поистине колоссальный урон. Выжженная поляна накрылась неким подобием смертоносного купола, убивающим каждого, кто к нему прикоснётся. И этот купол начал сжиматься, заставляя игроков всё ближе и ближе подходить к демону. Осознав, что с Эйринесс справиться ему не удастся, Абисал принялся выкашивать игроков возле себя, начисто игнорируя танков. Доставалось всем – лекарям, милишникам, неловким стрелкам. Однако восемьдесят человек не просто так считались лучшим рейдовым составом Барлионы – Жизнь демона продолжала проседать с завидной стабильностью.

Третья использованная Абисалом способность вешала постоянный дебафф, раз в пять секунд снижающий уровень жизни всех игроков на пять процентов. Вроде ничего смертельного, но оставшимся лекарям пришлось напрячься, чтобы удержать рейд в боеспособном состоянии. Мне повезло. С моим уровнем атаки и правильным позиционированием я закинул под ноги Абисалу «Кровавое восстановление», что позволило мне не только наносить довольно внушительный урон, но ещё и воровать приличный поток Жизни. Из минусов – приходилось держаться неподалёку от демона, рискуя попасть под вертящееся со скоростью пропеллера меч. Но чем дольше мы сражались, тем меньше внимания обращал на меня Абисал. До демона начало доходить – он попал в западню, из которой невозможно выбраться.

Собственно, это породило четвёртую способность нашего противника – лечение. Раз в минуту демон вгонял по рукоять меч в землю, всасывая через него демоническую силу, что щедро была разлита по локации Баала. Остановить или каким‑то образом прервать это мы не могли, так что оставалось лишь бессильно смотреть, как восстанавливаются десять процентов Жизни твари. Это значительно замедлило прогресс убийства – за эту самую минуту мы едва переваливали отметку в десять процентов. Однако переваливали и Жизнь Абисала хоть и медленно, но уверенно ползла вниз.

Момент, когда Абисал начал странно мигать, я упустил. Бой длился уже минут тридцать и демона опустили до 30 % Жизни. Семнадцать из восьмидесяти явившихся игроков находились в локации «Вотчина Баала» и мы едва успевали снижать уровень Жизни на 11–12 процентов, прежде чем демон использовал способность лечения. Так что скорость убийства значительно снизилась. Учитывая постоянно сжимающийся купол, Абисал нашёл неплохой способ спастись, а использовать ультимативную Ириску‑1 я категорически не хотел. Раньше времени светить своё оружие перед игроками Поднебесной нельзя. На арбалет у меня были определённые планы и убийство простого демона в их число не входило.

«Он готов. Защита и воля демона ослабли. Ты можешь его покорить, сын мой!»

Голос Эйринесс, внезапно раздавшийся в моей голове, подсказал, что визуальный эффект предназначался лично для меня. Босс всё также уверенно орудовал мечом, так что мне пришлось приловчиться, чтобы поднырнуть под очередной удар и оказаться непосредственно возле туши твари. Подпрыгнув, пропуская под собой хвост и тут же пригибаясь, спасаясь от острых крыльев, я глубоко вдохнул и, закрыв глаза, раскрытыми ладонями прикоснулся к телу демона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мир исчез. Больше не существовало рейда, игроков, Эйринесс, опасного купола и даже огненного меча. В абсолютно сером «ничто», похожим на бесконечный туман, остались лишь две яркие кляксы, похожие на гипертрофированные амёбы. Яркая и светлая амёба символизировала мою душу, тёмная и ужасная отражала сущность Абисала. Кляксы настолько тесно переплелись между собой, что точки соприкосновения утратили чёткость. Появился третий цвет – серый. Он колебался из стороны в сторону, то увеличивая светлую часть, то есть мою, то тёмную, демона.

Началось то, что Бельфегор и Эйринесс назвали покорением души. Оружием и защитой выступала наша воля, а победителем мог стать лишь один из нас. О том, что произойдёт, возьми Абисал вверх, меня тоже предупредили – я стану послушной марионеткой демона на две недели, после чего мне придётся проходить процедуру «очистки», что и Эредани. Так что проиграть я никак не мог…

Тебе не победить…

Ты слаб. Этот мир подчиниться нам…

Мы убьём вначале тебя, а потом уничтожим всё, что тебе дорого…

Майндфелл будет уничтожен. Твои люди вернутся туда, где им и место…

Мысли, возникающие в моём сознании, мне не принадлежали. Абисал использовал весь доступный ему арсенал «прогиба», пытаясь выбить почву из‑под моих ног, но всё это было напрасно. Скорее наоборот – мотивировало не отступать, опираясь на мысли о том, что за мной стоит целый клан социальных жителей. Если я сейчас проиграю – проиграют и они. Этого допустить было нельзя и мне оставалось лишь продавливать свою позицию. «Ты ничтожен! Ты мой раб!». Меня никто не обучал покорять демонов, так что я действовал на чистой логике. Раз меня хотели деморализовать, значит, мне нужно заняться тем же. Потому что здесь главный я, а не какой‑то кусок программного кода!

Серая зона качнулась и медленно начала поглощать чёрную кляксу, всё больше и больше освобождая белую. Абисал занервничал – это ощущалось в сумбурных мыслях, возникающих в моей голове. Они повторялись, путались, порой казались нелогичными, и всё время разбивались о каменную твердь под названием «моя сила воли».

И тогда в ход пошла последняя способность демона. В мире, где мы находились, одна за другой вспыхивали новые тёмные точки. На помощь Абисалу пришли его прислужники. Эйринесс блокировала их появление в обычном мире, но здесь, где воля сражалась с волей, «мать» оказалась бессильна. С каждой новой точкой «клякса» Абисала сжималась, становилась всё меньше, словно демон отдавал часть своей силы на каждый призыв. Казалось, что победа близка – оставалось лишь надавить, однако не тут‑то было. В белую амёбу впились пришлые демоны, принявшись терзать и рвать её на части. Каждый укус сопровождался неприятными ощущениями, словно ударом тока. Это разрушило мою концентрацию, и серая зона остановилась. Мгновение – и она начала ползти в обратную сторону, увеличивая тьму и закрывая собой свет. Абисал нащупал возможность победы и принялся воплощать её в жизнь.

Что самое неприятное – я ничего не мог с этим поделать. Пять дополнительных демонов, что окружили меня со всех сторон, полностью переломили ситуацию и не позволяли сосредоточиться даже на мгновение. В какой‑то момент я отвлёкся от Абисала на ближайшую точку и едва не потерпел сокрушительное поражение – серая зона принялась поглощать белую кляксу со скоростью экспресса. Я вновь сконцентрировал всё внимание на границе между мной и Абисалом, останавливая стремительный забег моего грядущего поражения. Оно казалось неминуемым – ничего поделать сразу с шестью целями я не мог. Их было слишком много даже для моего, привычного к распределению, сознания.

Признаться, я запаниковал. Одно дело сражаться с демоном один на один, другое – против целой толпы. Мозг судорожно искал выход из ситуации и с превеликим трудом мне удалось отогнать накатывающий ужас и взглянуть на ситуацию со всех сторон. Тёмные точки, что явились по мою душу, атаковали только с одной стороны. С той, где находился Абисал. Меня облетали со всех сторон, но атаковали только с одной. Почему? Потому что они не могут жить без своего господина, или дело в чём‑то другом?