В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ) - Бушмин Виктор

ГЛАВА XVII.    Политика не спит даже по ночам.

Лан. Королевский лагерь. Этой же ночью.

Людовик не спеша добрел до своей огромной палатки, поставленной на возвышении и уже обнесенной кольями чуть позади лагеря. По дороге он приветливо беседовал с рыцарями, перебрасываясь малозначительными шутками, справлялся о состоянии дел, о здоровье, о конях, вооружении, в общем, вел себя так, словно ничего страшного не произошло. Жан де Бриенн, как всегда, суетился вокруг него, изображая радение, рвение и подобострастие, и, естественно, к концу маршрута уже порядком утомил короля.

– Ох, Жан, как же ты мне надоел… – обронил Людовик, садясь на походную кровать. Жан хмыкнул что-то себе под нос, свистнул оруженосцев и начал переодевать его, тихо мурлыча себе под нос какую-то песенку. Людовик дождался, стойко стерпев его вокальные изыскания, кашлянул и, глядя оруженосцу в глаза, спросил. – Надоело, небось, ухаживать и обхаживать? Хочешь быть посвященным в рыцари, а?..

– Еще бы… – обиженно пробубнил Жан де Бриенн. – Давно пора…

Людовик даже рот открыл от такого наглого ответа, но сдержал себя, вместо это щелкнул его по лбу и сказал:

– Черт с тобой! Надоел ты мне хуже горькой редьки! Тащи сюда мой меч! – Он поискал что-то глазами, довольно кивнул головой и прибавил. – Захвати еще во-о-он тот пояс и шпоры! – Жан, не веря своим ушам, вскочил, да так резко и неуклюже, что опрокинул жаровню с углями, обогревавшими палатку короля. Испугавшись своей неосторожности, он кинулся, было, собирать их голыми руками, но, наткнувшись на все более и более раздражающийся взгляд Людовика, оставил это неблагодарное занятие, поспешив за поясом и шпорами.

Когда он, сияя словно начищенное медное блюдо, возвратился назад, Людовик медленно вынул свой меч из ножен и жестом приказал ему упасть на колени. Жан, словно подкошенный, скрестив руки на груди, плюхнулся на неровные доски пола, заскрипевшие под весом его тела.

– Ну, ты, брат, и кабан! – Весело произнес король. Он поднял вверх меч и осторожно коснулся им плеч оруженосца, потом, что есть силы, наотмашь левой рукой отвесил ему такой внушительный подзатыльник, что несчастный де Бриенн умудрился упасть и отлететь на добрый метр от него. – Все! Жан де Бриенн! Будь рыцарем!.. – Людовик, довольный своей оплеухой, вложил меч в ножны, подошел к нему и, схватив за плечи, рывком поднял с земли, поставил на ноги, заглянул в глаза новоиспеченному рыцарю и, убедившись, что тот в порядке, сказал. – Прими сей пояс и шпоры от меня, мой верный и благородный де Бриенн! Будь рыцарем и не позорь своих предков! Почитай Господа, нашу святую католическую церковь и своего сюзерена! Будь щитом и мечом во благо Франции, короля и своего рода!..

Жан, сияя от счастья, крепко прижал широкий рыцарский пояс и шпоры к своей груди, трясясь от волнения и восторга всем телом. По его щекам покатились две крупные слезинки.

Людовик нежно потрепал его черные, словно смолистые, вихры, улыбнулся и, отстегнув от своего пояса средних размеров кошель, подкинул его в своей огромной ладони, оценил вес и, смеясь, вручил рыцарю.

– Это тебе, мой верный Жан, на первое время! Коня и полный доспех получишь завтра же у коннетабля… – он вздохнул и спросил. – Ну, кого посоветуешь на свое место?..

– Молодого де Санлиса, сир. – Жан быстро вытер слезинки, шмыгнул носом. – Он парень ловкий и смышленый не по годам…

– Будь, по-твоему. – Людовик обнял юношу. – Куда теперь подашься? Может, в Кастилию? Там как раз христиане собираются в большой поход против мусульман…

– Не знаю еще, сир… – задумчиво ответил де Бриенн. – Что-то неохота мне далеко ездить…

– Лодырь! – Засмеялся Людовик, подмигнул ему и заговорщицким тоном сказал. – Выдам тебе один секрет. Только, чур, никому ни единого слова. Понял?.. – Жан замотал головой. – Прямо сейчас беги к мессиру Гильому и просись к нему в отряд. Если Господь будет к вам милостив, в скорости у тебя будет и лен, и замок, и жена…

– Ух, ты… – не поверил своим ушам молодой де Бриенн. – А он возьмет меня?..

– Нет, ты и впрямь дурак! – Вздохнул король. – Покажи мне во Франции того, кто откажется от услуг всадника, произведенного в рыцари самим королем? То-то…

Жан низко поклонился и, пятясь словно рак, вышел из палатки, едва не сбив своим задом Сугерия. Он, заикаясь от волнения, извинился перед ним и исчез в темноте ночи, окутавшей лагерь.

– Что это с ним, сир? – Кивнул головой Сугерий, спрашивая у Людовика о де Бриенне.

– Парень от счастья с ума сошел… – отмахнулся король. – Я отпустил его на все четыре стороны и, конечно, на прощанье, произвел в рыцари. Ах, ты бы видел, Сугерий, какую смачную затрещину я ему отвесил!.. – он показал пальцем на табурет, стоявший подле его кровати. – Садись, в ногах правды нет…

Сугерий послушно присел рядом с ним, Людовик развалился на кровати и, прикрывшись медвежьим покрывалом, спросил его:

– Кто первым из наследников уши навострит, как думаешь?..

Тот, не долго думая, ответил:

– Наш юный бастард, Гильом де Ипр, естественно. Его отец приходился покойному Шарлю, как-никак, дядей. – Сугерий загнул палец, беззвучно пошевелил губами, перебирая кого-то в своей памяти, и продолжил. – Тьерри де Эльзас, их матери родные сестры, после них идут два юных мальчика, они ведут свой род от одного из сыновей графа Арнуля Фландрского, его еще лишил наследства покойный Робер Фриз, дед Шарля и Тьерри. Ну, и наконец, наш герцог Гильом Клитон…

– Что это ты его поставил самым последним? – Удивился король, – наш кандидат всегда должен идти первым.

– Я поставил его, как и положено, по степени родства… – буркнул Сугерий, раздражаясь за то, что его глубокие познания в генеалогии большинство дворянских родов Франции король ставит под сомнение. Его бабушка была лишь сестрой узурпатора Робера Фриза…

– Так! – Людовик приподнялся на постели. – Чтобы я больше никогда не слышал подобных заявлений! Тем более из уст моего первого министра и руководителя тайной службы!..

– Правду не спрячешь и за пояс не заткнешь… – парировал Сугерий.

– Может, ты и меня узурпатором назовешь? – раздраженно, но наигранно, спросил Людовик.

– Вы тоже, сир. Отчасти… – кротким голосом ответил аббат. – Ваш предок, Гуго Капет, был лишь герцогом франков и…

– Довольно. – Отрезал король. – Если, вдруг, услышишь от кого-нибудь подобные слова…

– Я знаю, что мне делать в этом случае. – Кивнул головой Сугерий. – Больше никто и никогда не услышит от говорившего ни единого звука.

– Именно за это я тебя и люблю.

В это время полог палатки приоткрылся, и дежурный рыцарь охраны сообщил о прибытии де Леви.

– Пусть входит… – ответил за короля аббат.

Филипп вошел и поклонился. Людовик несколько мгновений оценивающе рассматривал юношу, после чего произнес:

– Присаживайтесь, мессир Филипп. – Когда тот сел на соседний табурет, Людовик сказал. – Как вы относитесь к тому, чтобы составить компанию нашему молодому герцогу на его пути во Фландрию?..

– Волю сюзерена не обсуждают, сир… – де Леви согласно кивнул головой.

– Ваше решение весьма похвально, юноша. – Вставил Сугерий.

– Именно, – подытожил король. – Вам, мой верный де Леви, надлежит стать живым щитом мессира Гильома. Надеюсь, вам нет нужды напоминать о его правах на корону Англии? – Филипп кивнул. – Ничто и никто не должен угрожать жизни и здоровью будущего законного наследника Англии и Нормандии. Вам, надеюсь, ясно?

– Да, сир. – Ответил де Леви.

– Вот вам печать. – Сугерий протянул ему небольшую серебряную печатку. – Все евреи-менялы Европы ссудят вам любую сумму, только лишь взглянув на нее краем глаза. Только, умоляю, не шикуйте. Казна королевства отнюдь не бездонная бочка…

– Будет исполнено. – Филипп расстегнул гамбезон и сунул кольцо в кожаный мешочек с мощами, висевший у него на шее. – Буду делать все возможное и невозможное, чтобы жизнь Гильома Клитона была вне опасности…