Моя страна - прежде всего! (СИ) - "Илья83"

Начался участок с камнями и крупными ветками. То и дело выглядывая в окно, Саша старательно объезжал их. Поневоле пришлось снизить скорость, чтобы не повторить судьбу "Филина".. Отлично, пройдено! Теперь опять песок… Так, всё хорошо… Последняя лужа… Снова его окатило грязной водой. Отфыркиваясь, он опять до предела нажал на газ. По его подсчётам, Александр точно не будет последним на этот раз, что уже неплохо. Но надо попытаться сделать максимальный результат, а значит, педаль в пол!.. Последний холм! Теперь с него вниз и резко влево! Машина наклонилась вправо и он почувствовал как начинает съезжать вниз на сиденье… Неужели левая сторона оторвалась от земли?! Держать, держать руль! Тяжёлый удар! Саша подскакивает и с размаху бьётся головой о крышу кабины. Больно, чёрт! И грузовик снова на четырёх точках! Вырулил! Теперь осталось последнее препятствие — "Чёртовы ворота".

Это два больших камня стоящих рядом. Расстояние между ними всего на сантиметров десять больше чем габариты грузовика. Чтобы проехать между ними на большой скорости нужно отлично чувствовать свою машину, ощущать её размеры, иначе застрянешь. Конечно, можно притормозить и медленно проехать, но это опять потерянные секунды. Глаза Александра заметались между камнями, пытаясь найти приемлемый результат… Снизить скорость? Нет! Прорвёмся! Вон и финиш за "Воротами" виден, ребята машут руками… Камни стремительно приближаются… И снова педаль в пол! Внутренне сжавшись, он намертво вцепился в руль, смотря прямо вперёд. Они уже совсем рядом! Давай-давай, ты сможешь, Захарка! — шептали его губы.

Сильнейший удар, скрежет железа, хруст дерева и Александр с отчаянием видит как он, вместе с грузовиком, отрывается от земли, одновременно та, почему-то, оказалась справа а не снизу. Вот она приблизилась вплотную и снова удар! Сашу оторвало от руля и с размаху бросило навстречу земле, которая быстро мелькала перед глазами.

Грузовик протащило на правом боку почти метров десять. Кабину смяло, радиатор парил, изуродованное левое переднее колесо, вихляя, катилось в сторону финиша, а окровавленный Александр, зажатый в обломках, чувствуя что сознание уходит, подумал:

"Не прорвался… А ведь почти получилось… Невезуха какая-то.."

Потом его глаза закрылись.

Берлин.

29 апреля 1940 года.

Гюнтер Шольке.

С самого утра, после того как он завёз Лауру на работу, Гюнтер просто лежал в кровати и размышлял. Вчера вечером, приехав со стадиона, он так и не смог заставить себя сообщить Цветочку о том что совсем скоро уезжает на фронт. Конечно, глупо было тянуть до последнего но сегодня, глядя на счастливую девушку, которая, напевая и пританцовывая, одевалась, Гюнтер так не хотел разрушать её настроение что промолчал. На вопрос о её матери, фрау Блюм, Лаура ответила что та, скрепя сердце, признала новую реальность и вернулась к себе, пообещав что будет часто навещать их чтобы он не обижал её дорогую доченьку. Мысль о частых встречах с потенциальной тёщей явно не доставила ему удовольствия..

По пути домой он заехал на вокзал и узнал расписание поездов. Оказалось, что 1 мая в 9 утра с вокзала Лертер отправляется поезд Берлин-Аахен, через Ганновер, скорее всего, именно тот на котором недавно уехал его друг Пауль. Хотелось купить билет заранее но кассир объяснила что пока неизвестно сколько будет мест так как состав ещё не сформирован.

Уже из дома он позвонил родителям. Трубку подняла мама. Молча выслушав его слова о том что её сын уезжает послезавтра, она ответила что непременно проводит его утром на вокзале.

— Заедь к нам завтра вечером, сынок, я соберу тебе вещи… — сказала она, уже в конце разговора.

— Не надо, мама, всё что нужно мне соберёт Лаура! — ответил он, улыбаясь. Для неё, как и для большинства матерей, Гюнтер по-прежнему оставался маленьким мальчиком которому надо вытирать сопли и застёгивать воротник чтобы не продуло.

— Кстати, а какие у вас с ней отношения? — оживившись, вдруг спросила женщина. — Если ты её любишь и она тебя, может, пора подумать о женитьбе? Мне она нравится, очень хорошая девушка, красивая, скромная..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Гюнтер закатил глаза. Ну вот, опять начинается… Ох уж это неистребимое женское любопытство!

— Мама! У нас всё хорошо, но насчёт свадьбы думать пока рановато. Мы сами всё решим, когда… решим! — закончил он.

— Смотри, сынок, будешь тянуть, уведут её… Такие девушки на дороге не валяются! — рассмеялась Марианна.

— Пусть только попробуют! — усмехнулся он. — Руки оторву!

Закончив разговор, он хотел позвонить Еве и Лотте но не дозвонился ни той ни другой. Что ж, возможно, это и к лучшему? Сообщит им завтра вечером, если смогут прийти утром, 1 мая, то хорошо. Не смогут… значит, не смогут. Всё-таки, рабочий день, мало ли что может помешать. Так, кто ещё?.. Аннелиза с Катариной, Мария и её дочки. Вроде всё?

Набрав номер особняка Бломфельдов Гюнтер дозвонился до Катарины. Оказалось, что Аннелиза с сыном ушли гулять а она осталась, поскольку неважно себя чувствует.

— Значит, уже послезавтра утром? — тихо спросила она.

— Да… С тобой всё в порядке? — слегка нахмурившись, спросил он. — Если что-то серьёзное, лучше съездить в больницу.

— Не волнуйся, Гюнтер, просто что-то нездоровится… — ответила она повеселевшим голосом. — Немного полежу и скоро пройдёт. А ты просто из вежливости беспокоишься или тебя на самом деле волнует моё состояние? — внезапно спросила женщина.

— Катарина, не говори ерунды! Конечно, я беспокоюсь о тебе! Ты же моя… — он спохватился в последний момент, мысленно чертыхнувшись. В самом деле, надо научиться следить за языком, иначе такие оговорки могут принести ему дополнительные проблемы. Мало ли что он чувствует к женщине, ей вовсе не обязательно знать об этом до того как он сам решит ей рассказать!

— Твоя что? — тут же спросила его женщина, казалось, даже затаив дыхание.

Повисло молчание. Гюнтер вздохнул. И что вот теперь ему сказать? Честно признаться что она привлекает его не меньше чем её подруга? И какая будет её реакция? Выбирай, дорогой, либо я либо она? Ну уж нет, он не готов отказаться от них обеих… Или она просто оскорбится?

— Гюнтер, скажи… Пожалуйста… — послышалось в телефонной трубке. — Не молчи… просто скажи, чтобы..

— Чтобы что? — спросил Гюнтер, крепко сжимая трубку.

— Чтобы я знала… Чтобы не мучила себя, воображая то… чего, может, и не существует… — голос в трубке был еле слышен.

Острое чувство жалости горячей волной сжало его сердце. Да какого, вообще, чёрта!? Заморочил двум женщинам головы и теперь боится признать это вслух? В конце концов, он мужчина или подросток перед первым свиданием? Пора бы уже набраться мужества и прекратить мучить Катарину и себя… Да, она нравится ему ничуть не меньше чем другие его женщины! Возможно, это тоже любовь. Но если даже нет… Всё равно, его откуда-то появившееся чувство собственника злобно рычало внутри, не желая отпускать от себя такую замечательную женщину. Да пошло оно всё!

— Я сейчас приеду! — бросил он в трубку и положил её. То что Гюнтер хотел сказать лучше сделать не по телефону а прямо в глаза.

Дорога до особняка ему почти не запомнилась. Отложилось в памяти лишь покупка большого букета цветов в лавке и какой-то грузовик, медленно плетущийся перед ним и не дающий обогнать себя.

Вот и знакомый двор, по которому он, совсем недавно, тащил этого мерзкого хряка, по какому-то недоразумению, бывшему мужем его Аннелизы. Его? Да, пора расставить все точки над i.. Аннелиза и Катарина его женщины. Гюнтер будет всеми силами защищать их и не отдаст никому, если они сами не захотят уйти. Выходя из машины он весело улыбнулся. Гарем всё увеличивается и увеличивается… А ведь ещё надо как-то придумать чтобы его обитательницы не поубивали друг друга или его самого, иначе никакая регенерация не поможет. Просто разорвут на части и конец Гюнтеру Шольке. Пожалуй, эта проблема намного труднее чем выиграть войну… Тут количество дивизий не сыграет никакой роли. Да и нервы потребуются стальные..