История Рима (с иллюстрациями) - Сергей Ковалёв

Если попытки завязать постоянную торговлю с Китаем не дали проч­ных результатов, то торговые сношения с западным побережьем Индии приобрели во II в. более регулярный характер, чем раньше. Об этом го­ворит хотя бы тот факт, что при Домициане в Остии были построены специальные склады для перца с Малабарского берега. Цены на индий­ские товары значительно упали по сравнению с теми, которые были во времена Плиния Старшего. Торговый баланс Рима стал менее пассив­ным, чем в предыдущий период, так как за ввозимые предметы роскоши римляне начали платить продуктами собственного производства: медью, оловом, вином, стеклянными изделями и шерстяными тканями. Однако, несмотря на это, едва ли утечка благородных металлов из империи мог­ла полностью прекратиться.

Хотя исследование внутренних областей Африки в конце I в. и во II в. добилось некоторых успехов (проникновение в область Великих эквато­риальных озер, в Сахару и Судан), но едва ли эти эпизодические путеше­ствия могли оказать существенное влияние на африканскую торговлю. Воз­можно только некоторое увеличение вывоза слоновой кости.

Зато сильно выросла северная торговля Рима. Монеты Траяна и Адри­ана обнаружены на восточном берегу Ирландии. Те пути в Балтийское море и внутрь Германии, которые были открыты в I в., теперь приобрели серь­езное значение.

Один путь из устья Рейна шел вдоль берегов Голландии и Фрисландии. Этим путем можно было проникнуть внутрь Германии, поднимаясь вверх по течению одной из рек — Амизии (Эмс), Визургиса (Везер) или Альбиса (Эльба). Или можно было плыть вдоль берега Ютландского полуостро­ва в Данию и Скандинавию.

Другой путь начинался на Среднем Дунае. Следуя по р. Вистуле, вы­ходили на Балтийское побережье, откуда переправлялись в Швецию. Мно­гочисленные находки римских монет, преимущественно II в., в Силезии, Познани и на шведских островах[463] свидетельствуют об относительно круп­ной роли, которую играл этот восточный торговый путь, связывавший Сре­диземноморье с севером Европы.

Средоточием римской внутренней и внешней торговли являлась сто­лица империи г. Рим. Не будучи производящим центром, он оставался и в эпоху Империи крупнейшим потребителем. Таким его делало огромное население и присутствие императорского двора. О величине римского им­порта говорят не только литературные источники (Страбон, Плиний, Марциал и др.), но и такие данные, как, например, размеры римской гавани Остии, лежавшей в устье Тибра. Реконструкция Остии, произведенная при Клавдии и Траяне, сделала из нее морской порт, доступный для самых боль­ших судов. Остатки крупных торговых складов говорят о том, что после Александрии Остия занимала в империи первое место по величине своих торговых оборотов. Предполагают, что население города было не менее 100 тыс. человек.

Мы видели, что в эпоху Республики количество купцов чисто римско­го происхождения было относительно невелико. Рост экономического зна­чения провинций и упадок италийского производства сделали это явление еще более заметным. Нет ничего удивительного, что в торговле с Восто­ком руководящая роль принадлежала грекам и сирийцам. Но и на Западе сирийцы занимали далеко не последнее место. Не редкость было встре­тить сирийского купца в Галлии, Британии или Дакии. Однако в западных провинциях и в Италии главную роль играли галльские купцы, что соот­ветствовало возросшему значению Галлии в экономике империи.

Денежно-ростовщический капитал

Вместе с падением республики кончилось царство ростовщического капитала. Как мы видели, Цезарь и Август положили начало уничтоже­нию откупной системы для сбора прямых налогов с провинций. Ко време­ни Адриана сбор косвенных налогов был отнят у римских компаний откупщиков и передан в руки местных сборщиков под контролем импера­торских прокураторов. Это нанесло сильный удар крупному денежно-рос­товщическому капиталу, так как исчезли главное поле его деятельности и основной источник доходов. Но, конечно, это отнюдь не означало исчез­новение денежно-ростовщического капитала вообще. Крупные торговцы и предприниматели-ремесленники в эпоху империи предъявляли немалый спрос на денежный капитал. Это оживляло деятельность ростовщиков и, в частности, аргентариев. В провинциях появились местные банкиры, тогда как раньше это были главным образом италики. Но ссудный процент те­перь значительно упал. Хозяйственная жизнь империи приняла более здо­ровый характер: уменьшились спекуляции, сократились колоссальные до­ходы римских богачей эпохи Поздней республики.[464] Поэтому средний ссуд­ный процент понизился до 4—6 %.

Откупа не исчезли в римской империи. На откуп по-прежнему сдава­лись казенные торговые помещения и склады, сбор таможенных пошлин, производство общественных работ и построек, разработка государствен­ных (императорских) рудников[465], эксплуатация императорских поместий и проч. Но, как правило, эти откупа сдавались на местах, и откупные опера­ции в большинстве случаев не были крупными.

Точно так же, конечно, не исчезло и мелкое «бытовое» ростовщиче­ство. Крестьяне и рядовые ремесленники часто нуждались в ссудах день­гами или натурой. Естественно, что они прибегали не к услугам аргентария, а к помощи богатого соседа или мелкого ростовщика. Ниже мы увидим, какую роль сыграла задолженность крестьян в процессе их эконо­мического, а затем и политического закабаления.

Города и городская жизнь

Эпоха империи (особенно II в.) поражает нас необычайным расцве­том городской жизни. Никогда до этого Средиземноморье не знало тако­го количества культурных и благоустроенных городов. Да и позднее го­родская жизнь средиземноморских стран долго не могла достичь рим­ского уровня.

Высокого процветания достигли старые городские центры. В Италии население Рима, вероятно, составило 1 млн. человек. Два крупных порто­вых города — Путеолы (в Кампании) и Остия — долго боролись за первое место, пока, наконец, не победила Остия. Капуя в I в. являлась крупным центром ремесленного производства. В Северной Италии среди большого количества цветущих городов выделялись Патавий (Падуя) и Аквилея, вы­росшие на торговле с дунайскими областями[466]. Пятьсот аквилейских граж­дан обладали всадническим цензом.

В восточной половине Средиземноморья Коринф, снова поднявший­ся из развалин, и старый малоазийский Эфес держали в своих руках тран­зитную торговлю с Финикией и Сирией. В Антиохии заканчивались су­хопутные караванные пути, ведущие из Внутренней Азии. Важным тран­зитным центром этой караванной торговли была сирийская Пальмира. Александрия, свободное население которой достигало 300 тыс. человек, получала огромные барыши от торговли с Аравией, Индией и Экватори­альной Африкой и снабжала египетским хлебом и тканями страны Сре­диземного моря.

В Северной Африке воскресший из пепла Карфаген и Утика служили главными центрами африканского экспорта.

Гадес (Кадикс) на юго-западном побережье Испании снабжал Рим сель­скохозяйственными продуктами из Южной Испании. По количеству граж­дан с всадническим цензом он не уступал Аквилее.

В Галлии крупными центрами западноевропейского ремесла и торгов­ли были Арелат (Арль) на Нижней Роне и особенно Лугдун (Лион). Кельн делил с последним место главного посредника в торговле между странами Средиземного моря и областями северных морей.

Даже в далекой Британии Лондиний (Лондон) вырос до размеров большо­го торгово-ремесленного поселения, насчитывавшего до 45 тыс. жителей.

Во II в. начало появляться много новых городских центров, образо­вавшихся вокруг постоянных римских военных лагерей на границах (глав­ным образом на рейнско-дунайской). Эти лагеря привлекали местных торговцев и ремесленников, которые селились вокруг них. В этих же по­селках часто оседали солдаты, вышедшие в отставку, вместе со своими семьями. Если прилагерный поселок достигал значительных размеров, он продолжал существовать и после того, как лагерь, давший ему жизнь, переводился в другое место. Поселок получал права колонии или муни­ципия.

Много таких новых городов было оформлено на Рейне и на Дунае им­ператорами из дома Флавиев и Антонинов. Среди них отметим Бонну (Бонн), Могунтиак (Майнц) и Аргенторат (Страсбург) на Рейне, Виндобону (Вена), Аквинк (Будапешт) и Сингидун (Белград) на Дунае.

Города Римской империи с точки зрения их политического устрой­ства были отличны от старых греко-римских полисов. Последние явля­лись городами-государствами, обладавшими полной политической само­стоятельностью. Империя принесла с собой окончательное крушение по­лисной системы и переход к территориальному государству. Однако, как указывалось выше, это государство было весьма несовершенным, сохра­нявшим ряд пережитков полисной организации. Одним из таких пере­житков являлся муниципальный строй италийских и многих провинци­альных городов.