Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур

Капитан Майкл Кортни, сын полковника Гаррика Кортни, кавалера Креста Виктории, награжден крестом «За летные боевые заслуги» за участие в боях во Франции в составе 21-й боевой эскадрильи Королевских военно-воздушных сил. Капитан Кортни, сбивший пять немецких аэропланов, по отзывам его командира, храбрый и преданный офицер, летчик-ас. Герой, сын героя.

Потом, несколько месяцев спустя, на первой полосе — статья в широкой траурной рамке.

С огромным сожалением сообщаем о гибели в ходе боевых действий КАПИТАНА МАЙКЛА КОРТНИ, кавалера креста «За летные боевые заслуги». По нашим сведениям, капитан Кортни был сбит и сгорел в своей машине на вражеской территории, и сбил его не кто иной, как знаменитый барон фон Рихтгофен, прославившийся своими кровавыми деяниями. «Ледибургский прожектор» выражает глубочайшие искренние соболезнования отцу и семье погибшего. Роза, сорванная в самом расцвете.

Деятельность этой ветви семейства Кортни описывалась во всех подробностях, то же относилось и к семье Шона Кортни в период до 1910 года.

Подробно описывалась женитьба Шона Кортни на миссис Руфи Фридман — начиная от подвенечного платья невесты и заканчивая тортами и мороженым. Одной из девочек, держащих во время венчания букеты, была мисс Буря Фридман, четырех лет, в точной копии маминого платья. У мистера Дирка Кортни появилась новая сестричка-красавица. После этого упоминания имени, которое больше всего интересовало Марка, до мая 1910 года оно больше не мелькало.

В последующих номерах страницу за страницей занимали описания достижений полковника Кортни в политике, бизнесе и самых серьезных не-деловых сферах; его избрание в законодательное собрание Наталя, а позже включение в состав кабинета премьер-министра Луиса Боты; став главой Южно-Африканской партии в Натале, в составе делегации он отбыл в Уайтхолл обсуждать условия создания Союза, а с ним — вся его семья.

Деловые интересы Шона Кортни множились, он процветал, появлялись новые лесопилки, новые плантации, он получал все более важные назначения: председатель первого Строительного общества Южной Африки, директор пароходства «Юнион Лайн», глава правительственной комиссии по природным ресурсам Наталя.

Председатель Южно-африканского «терф-клуба»[46], коммодор Королевского яхт-клуба, где построено свыше ста пятидесяти роскошных яхт… и никаких упоминаний о Дирке Кортни до мая 1910 года.

* * *

Первая полоса «Ледибургского прожектора-хроникера» за 12 мая 1910 года.

«Ледибургский прожектор» с огромным удовольствием сообщает, что весь пакет его акций приобретен мистером Дирком Кортни, вернувшимся после нескольких лет отсутствия.

Мистер Кортни рассказал нам, что провел эти годы в путешествиях, накапливая опыт и капитал.

Очевидно, эти годы были потрачены не зря, ибо сразу по прибытии мистер Кортни приобрел контрольный пакет акций Ледибургского фермерского банка за миллион фунтов стерлингов наличными.

Ледибург и все его жители, несомненно, выиграют благодаря огромной энергии, богатству и целеустремленности мистера Дирка Кортни. «Я намерен ежедневно интересоваться всеми аспектами деятельности моих компаний в Ледибурге, — заявил он, когда его спросили о дальнейших планах. — Прогресс, рост, всеобщее процветание — вот мой девиз». Мистер Дирк Кортни, «Ледибургский прожектор» приветствует вас как замечательное украшение нашей прекрасной общины.

После этого ни один номер «Прожектора» не обходился без похвал в адрес Дирка Кортни, в то время как о его отце и семье говорилось все реже и все упоминания встречались только в небольших заметках в конце номера.

Чтобы узнать о Шоне Кортни, Марку пришлось обратиться к другим натальским газетам. Начал он с «Натальского Меркурия».

Ледибургские конные стрелки отплывают во Францию. Генерал Кортни снова ведет своих людей на войну.

Это сообщение встряхнуло Марка. Он хорошо помнил морской туман в заливе и ряды одетых в хаки фигур, поднимающихся по трапам с ранцами за спиной и ружьями в руках. Пение, плач женщин, бумажные ленты и лепестки цветов, веселыми пестрыми облаками падающие на землю, траурные сигналы ревунов с утеса. Все это по-прежнему дорого его памяти.

Вскоре и он последует за этими частями, прибавив себе год, благо сержант, набиравший рекрутов, не стал допытываться.

Атака Ледибургских конных стрелков под Делвилл-Вудом не удалась. Генерал Кортни: «Я горжусь ими».

Марк читал длинный перечень погибших, останавливаясь, когда встречал знакомое имя, вспоминая, вспоминая, снова погрузившись в страшное море грязи, крови и страданий, и слезы жгли ему глаза.

Кто-то тронул его за плечо. Он опомнился и выпрямился, ошеломленный неожиданным возвращением к реальности.

— Мы закрываем, уже десятый час, — негромко сказала молодая помощница библиотекаря. — Боюсь, вам придется уйти. — Она внимательнее пригляделась к нему. — С вами все в порядке? Вы плакали?

— Нет! — Марк быстро достал носовой платок. — Просто читая, глаза устали.

* * *

Когда он поднимался в свою комнату, хозяйка крикнула:

— Для вас письмо.

Письмо на первый взгляд было объемом с полное собрание сочинений Шекспира, но когда Марк его распечатал, там оказались всего двадцать две страницы, начинавшиеся словами «Мой дорогой Марк, конечно, я прекрасно вас помню и часто думала о вас, гадая, что с вами стало, поэтому добро пожаловать. Ваше письмо оказалось приятным сюрпризом».

От этой искренней радости Марк почувствовал угрызения совести.

«Я понимаю, что мы очень мало знакомы. Вы даже не знаете моей фамилии! Кстати, меня зовут Марион Литтлджон, смешная фамилия, правда? Я хотела ее сменить (это не намек! как глупо!), а родилась я в Ледибурге (а когда, не скажу: женщина никогда не раскрывает свой возраст!). Мой отец был фермером, но пять лет назад продал хозяйство и теперь работает десятником на сахарной фабрике».

Полная история семьи Марион, учеба в школе, имена и места проживания ее многочисленных родственников, надежды Марион, ее мечты, желания… «Мне нравится путешествовать, а вам?» Париж, Лондон, все это в мельчайших подробностях, с примечаниями в скобках и сдобренное многочисленными восклицательными и вопросительными знаками.

«Разве не странно, что наши имена так похожи: Марк и Марион? Звучит красиво, верно?»

Марку стало тревожно: он надеялся на ветерок, а вызвал ураган, но письмо заражало своим теплом и веселостью, и он пожалел, что почти не помнит лица девушки. Он легко мог бы разминуться с ней на улице и не узнать.

В тот же вечер он ответил, стараясь писать как можно разборчивее. Прямо перейти к своей цели он не мог, поэтому туманно намекнул, что собирается написать книгу, но это требует большой работы в архивах Ледибурга, а у него сейчас нет ни времени, ни денег на поездку. Закончил он просьбой прислать фото.

Ответ она, должно быть, написала и отправила сразу, как получила его письмо. «Мой дражайший Марк…» Повышение по сравнению с просто «дорогой».

Двадцать пять страниц плотного рукописного текста сопровождала фотография. Молодая девушка в нарядном платье, напрягшись, с застывшей нервной улыбкой смотрит в объектив, словно это ствол заряженной гаубицы. Фокус слегка смещен, но снимок достаточно хорош, чтобы напомнить, как она выглядит, и Марк облегченно вздохнул.

Немного полновата, но у нее милое лицо сердечком, большой дружелюбный рот и широко расставленные умные глаза; выглядит она живой и энергичной; он теперь знал достаточно, чтобы понять: она образованна, неплохо начитана и очень хочет понравиться.

На обороте снимка он получил дальнейшее повышение: «Дорогому Марку с любовью — Марион».

И под именем три аккуратных креста. Письмо было пронизано невероятным восхищением его успехами в качестве продавца «кадиллаков» и благоговением перед его желанием стать писателем.