Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

что же произойдёт при их встрече в стенах дворца? Приезд посла привёл к закономерному переполоху. Сотня слуг метались по комнатам и коридорам, помогая важным гостям с обустройством, удовлетворяя их нужды и нескончаемые капризы. Настороженные из-за прошлых нападений Янса стражи и гвардейцы патрулировали территорию и ещё десятки эрсумских солдат охраняли каждый дверной проём. И все они были готовы по малейшему поводу объявить тревогу и сорваться с мест. Такой погони с применением заклинаний, что произошла в Крепости, в посольстве устроить не выйдет. Но ведь Лормин и Одвин даже не пытались его прикончить, а только ловили. Этот же демон может повести себя совсем иначе. Ему будет достаточно подобраться к Хромосу сзади незамеченным и дать ему тихого щелбана по шее или под основание черепа. Капитан на практике удостоверился, что в одном пальце нечестивой твари достаточно сил для того, чтобы разом разбить ему позвонки. Он умрёт мгновенно, просто рухнет на пол, не успев вскрикнуть и не пролив и капли крови. Всё будет выглядеть так, словно ему просто стало дурно, а когда вскроется истинное его состояние, то ничто уже не сможет указать на его убийцу.

События могут развиться и иначе, но этот их вариант был вполне возможным. Тем не менее сама встреча могла и не состояться вовсе, так как дворец был велик, а демон в нём был всего один, что увеличивало шансы на успех откровенной авантюры. Хромосу подумалось, что если он сумеет встретиться с Хейндиром прежде, чем враг обнаружит его появление, то он будет в безопасности. К тому же вряд ли после прошлой поимки демоны ожидали от него столь дерзкий и рискованный шаг, так что затея даже могла сработать.

Капитан положил письмо назад на стол, описал ещё четыре круга вдоль стен и кровати, уставив беспокойный взгляд в пол, после остановился и прислушался. Он ожидал услышать мягкие, тихие, стелящиеся шаги, предвещавшие появления Янса, но вместо них из-за стен доносились только фальшивый смех девиц, стук их каблуков и топот их подпитых клиентов. Новая волна сомнений накатила на капитана. Ему становилось тесно и душно в этой каморке. Он открыл окно на распашку, но от этого ему не полегчало, а даже наоборот, усилилась тяга к действию, желание сбежать из треклятого борделя.

Эта утомительная душевная борьба не могла длиться вечно, что-то неминуемо должно было взять вверх. Сделав глубокий вдох, Хромос накинул на плечи плащ, завязал шнурки у горла, и уже было сделал шаг в сторону двери, но остановился, немного подумал, затем развернулся и взял со стола письмо, едва не смяв бумагу в мелкую гармошку. Ему всё же хотелось иметь запасной план, ну или возможность в любой момент пойти на попятную.

В истории народов, стран и городов случается много занятных казусов и перипетий, которые служат к удовольствию одних и порождают множество неприятностей для других. Бывший дворец эрсумских королей был как раз таким занятным случаем. Первый его камень был заложен за тридцать лет до судьбоносной войны между Лордэном и всем остальным королевством, на месте прежней монаршей резиденции, которая своими размерами и убранством более не могла удовлетворить запросам правителя и заметно уступала в роскошности жилищам местной торговой знати, что сильно било по престижу трона. Правивший в ту пору Цей Ма́фтирий I решил непременно исправить это позорное положение короны, поставить на место всех безродных, но неимоверно богатых купцов-выскочек и во всеуслышанье объявил, что построит самый роскошный дворец в этой части света и для этого дела не пожалеет целиком опустошить казну. Когда же стройка века началась, то все строительные расходы крикливый, показательно щедрый и расточительный, но в действительности чрезвычайно скупой и безмерно алчный король сразу же переложил на плечи принадлежавших ему крестьян, которым пришлось затянуть пояса, на плечи аббатств, которые правда тоже не захотели самостоятельно терпеть лишения и ввели уже своих забитых и умученных крестьян в ещё более тяжкую чем прежде кабалу, обещая за этот бесчеловечный, почти что рабский труд баснословную награду в послесмертии, а также на лордэнских торговцев, которые впредь должны были платить тройные пошлины. Именно эти откровенно грабительские поборы в пользу очередного монаршего каприза и стали последней каплей, в, казалось бы, бездонной чаше феодального терпения.

Несметные богатства лордэнских семейств влекли к себе не только сребролюбивых купцов, но представителей всех ремёсел с просторов королевства, желавший вступить в прославленные гильдии и разузнать секреты местных мастеров или же заручиться поддержкой щедрого мецената. Мафтирий был несказанно рад тому, что все необходимые умельцы уже проживали в городе, думая, что это позволит ему сократить затраты, однако всё оказалось ровно да наоборот. На первых порах гильдейцы были очень сговорчивы и уступчивы, соглашаясь почти на все требования короля и обещая сделать колоссальную работу в кратчайший срок и за самую мизерную плату, но будучи верны не ему, а своим местным господам-богатеям и интересам собственных кошельков, они без зазрения совести нарушали все возможные договорённости, срывали строительный процесс, вечно портили материалы и инструменты, переделывали всё по десять раз, продавали королю украденные у него же материалы через друзей и родню, с каждым годом вытягивая из королевской казны всё больше средств. Разумеется, что подобный балаган вызывал у монарха ярость. Он учинял показательные расправы с нерадивыми работниками, задирал налоги и пошлинные сборы ещё выше, чтобы скомпенсировать стремительно растущие убытки, но на это лордэнцы отвечали ещё большим разгильдяйством и казнокрадством, которое успешно покрывалось вездесущими и неискоренимыми взяточничеством и кумовством. Стоит сказать, что далеко не самую последнюю роль в тех далёких событиях сыграл в ту пору ещё совсем молодой, конечно же по гномьим меркам, Дуорим Кросс-Баруд с его талантом к дипломатическим игрищам и созданию серых схем заработка.

В итоге стройка превратилась в самый что ни на есть Сизифов труд, затянувшийся на почти три десятилетия, за время которых Цэй Мафтирий I успел скончаться от банальной старости, а на престол зашёл его сын Цэй Леурий III. Он оказался человеком более деловитым и категоричным, не терпящим отговорок и не желающим идти на компромиссы с кем-то слабее себя. Под его пристальным надзором хищения среди работников и чиновников сильно сократились, дисциплина выросла, и дворец был завершён в каких-то пару лет, но молодому королю так и не довелось торжественно заселиться в новое обиталище по причине начавшейся войны. Кроме всех вышеупомянутых достоинств Леурий был к тому же весьма сведущ в военном деле, и его сухопутная армия была достаточно велика и хорошо обучена, но это не спасло их