Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - Aris me

Гигант огляделся и спокойно пошёл в сторону Тео. Кажется, теперь настала его очередь играть в прятки.

Нотт потянул Мартина вниз и гуськом перебежал за другую машину. Громко дышать было страшно. Казалось, что антониновец двигался гулкими, содрогающими землю шагами. И каждый такой шаг приближал Теодора к неизбежному размозжению черепа. Тот просто сожмёт двумя ручищами — и прощайте, кудри.

Нотт осторожно выглянул из своего укрытия — преследователь замер в центре, выискивая его взглядом. Отлично! Он их потерял. Маглы начинали настороженно озираться, отходить подальше и перешёптываться. Воспользовавшись тем, что их пока не видно, Тео продолжил поиск незапертых дверей.

— Парень, ты что, машину собираешься угнать? — начал что-то подозревать Лампкин.

— Просто ищу, где припарковался, — не особо стараясь быть убедительным, соврал Тео.

Он вновь пригнулся и перебежал от зелёного автомобиля к самому дальнему углу заправки, где стояли мотоциклы, абсолютно пустая стойка для велосипедов и розовый агрегат, напоминающий мотоцикл для детей. Нелепый и странный, зато с серебристыми ключами зажигания, которые блестели под рулём.

Нотт притянул Лампкина за шиворот и ткнул пальцем в агрегат.

— Такое можешь водить?

— Мопед, что ли? А кто его не может? — Мартин заносчиво задрал нос, чем раздражающе напомнил себя прежнего.

Очень захотелось его стукнуть в этот самый носище. Тео сжал челюсть и злобно процедил сквозь зубы:

— Садись вперёд, я скажу, куда ехать.

Старый аврор осуждающе посмотрел на него, будто одним лишь взглядом говоря: «Как такой хороший парень, как ты, может угонять чужой транспорт?» Похоже, совесть из себя изображать вздумал, бродяга бездомный.

— Это мой, — буркнул Тео и невежливого толкнул его в спину.

Нотт не знал, что именно подействовало: то ли его искреннее выражение его лица, то ли болезненный тычок в спину. Но старик всё-таки уселся на мопед, не спеша снял один шлем, затем второй и протянул его Теодору.

— Пока не наденешь, с места не сдвинусь, — категорично заявил он.

Будто подавая пример, Мартин нацепил поверх своей грязной шапки розовый шлем и ухватился за ручки мопеда, словно матёрый байкер за рулём крутого мотоцикла.

Грёбаный блюститель правопорядка пытался соблюдать закон, даже когда ничего о нём не помнил.

Антониновец заметил подозрительную активность и медленно зашагал в их сторону. На фоне надвигающейся человекообразной скалы Тео решил, что в этот раз можно и не упрямиться, поэтому с раздражением защёлкнул застежку идиотского шлема под подбородком и уселся сзади, брезгливо взяв старика за талию.

— Что стоим, поехали!

Они не двинулись. Мартин что-то пыхтел и матерился, а преследователь, видя, что жертвы устроили странные игрища, остановился и стал с любопытством наблюдать за ними. Не кричал, не пытался проклясть. Просто смотрел. Тео решил, что приказа убивать раньше времени у него не было, а раз так, то им же лучше…

— Мартин, давай же!

Старик без предупреждения резко газанул. Мопед заревел и лихо стартанул вперёд, так что Нотт чудом сохранил равновесие. Антониновец, поняв, что жертвы отъезжают, хлебнул какого-то зелья и побежал за ними следом, постепенно набирая скорость и широко размахивая посохом, как лыжной палкой. Видимо, он как-то магически ускорился, потому что догнал их в пару секунд и просто трусил рысью по тротуару на некотором расстоянии, подобно почётному эскорту.

Ночь. Розовый мопед. Спереди старый забомжевавшийся аврор, сзади огромный тёмный волшебник.

За всю свою жизнь Теодор отвык чему-либо удивляться. Прохладный весенний ветер рвался в лёгкие, сдувая пряди волос с лица. Сердце стучало в груди, в венах бурлил адреналин, и Тео чувствовал себя поразительно живым и спокойным. Ему нравился этот город — весь бетон, шум, вонь выхлопов и отбросов. Ему нравилась эта жизнь.

Всё будет хорошо. Он вытащит Гермиону. Нужно просто добраться до Драко и Грега, а после они вместе разворошат болгарское гнездо и заберут свою девицу из плена.

Словно рыцари на боевом коне, они с Лампкином мчались по улице на поросячье-розовом мопеде, сшибая мусорные баки и задевая машины. Вслед им неслись визги автомобильных сигнализаций и бешеный лай собак.

Антониновец не отставал. Он просто закинул посох на плечи для удобства, сложил на него обе руки и теперь бежал почти как оживший католический символ волшебника из магловской церкви Грега. Во мраке ночи гигантский распятый человек, бегущий вдоль дороги, выглядел воистину демонически.

Тео усмехнулся — Гойлу бы понравилось.

Сложно сказать, сколько времени заняла у них дорога. По внутренним часам Нотта они убили на это полчаса, а значит, до смерти Грейнджер оставалось менее тридцати минут… Нужно было поторапливаться.

Район малоэтажной застройки сменился складами и промышленными строениями. Завидев издалека свой квартал, Тео решил, что показывать убежище антониновцу вовсе ни к чему. Поэтому дождался удобного момента и прокричал Мартину:

— Уводи его на соседнюю улицу!

А сам спрыгнул с мопеда. В его представлении он должен был ловко приземлиться на ноги и побежать дальше, но на деле оказалось, что прыжок с движущегося агрегата — очень тупая идея. Он перекувырнулся, расцарапал кожу рук и щёк, но быстро сгруппировался и откатился к стене, укрывшись в тени.

Мопед с Мартином неровно запетлял. Он обернулся, пригрозил кулаком, проорал что-то про деньги, но всё же выполнил команду и послушно свернул за угол. Тео даже подумал, что неплохой напарник из него мог бы получиться. Гигантский человек-бегущий-крест даже не заметил, что один пассажир спрыгнул, и, громко топая, пробежал мимо его укрытия. Нотт подумал, что увидь Бруно эту картину — окончательно сошёл бы с ума.

Рёв мотора стих, гулкое эхо бегущих прыжков прозвучало в последний раз, и Нотт двинулся к своему дому. Всё тело болело, одна нога подгибалась, и он надеялся, что ничего не сломал себе. Но всё это было неважно. Перед ним горела единственная цель — добраться до своих и вытащить Грейнджер.

Хромым ураганом Нотт ворвался в подъезд, проскочил все ступеньки, вбежал в одну квартиру, потом в другую, но ни Малфоя, ни Гойла там не было.

Пусто.

Теодор обессиленно уселся на красный, как шкурка граната, диван и взглянул на часы. До последнего вздоха Гермионы оставалось пятнадцать минут. Сова не успеет долететь до отца, ненужное перемещение до менора потратит драгоценные мгновенья. Тео высыпал все вещи из их экстренного рюкзака, лихорадочно сгребая амулеты. Времени оставалось совсем мало, идти одному было совсем глупо. Но других вариантов у него не нашлось. Один за одним он начал опрокидывать в рот пузырьки, не разбирая вкуса жидкостей: тонизирующее, целебное, Костерост, на всякий случай. Потом разворошил секретный тайник Гойла с редким зельем, повышающим выносливость. Во всём их доме только Грег ещё думал, что его тайник оставался тайной. Тео с Драко обнаружили секретное местечко ещё в первые две недели их ссылки, но оба решили приберечь на крайний случай. Который определённо настал. Грег, конечно же, его убьёт, но когда-нибудь потом…

Сзади скрипнула дверь. Теодор тут же схватил запасную палочку с пола и направил на вход.

— Ты мне денег должен, — мрачно сообщил Лампкин, словно призрак вышагивая из темноты дверного проёма.

Нотт даже не сразу нашёлся с ответом. Видимо, защитные чары пропустили его как министерского сотрудника, но как он узнал, в какой именно квартире искать? Может быть, вспомнил что-то? Бред, Драко не мог так сплоховать. Аврорское чутьё старой ищейки?

— А где бородатый? — наконец обрёл дар речи Тео.

Мартин брезгливо сплюнул на пол, и Нотт подумал, что Грег бы его за это проклял на месте.

— Стоит внизу. Идиот какой-то, скинул меня с мопеда и заставил показать, куда ты ушёл. Ещё два раза ударил. Больно. Я его привёл, а он смотрит на входную дверь и не входит. Слабоумный.

Теодор вздохнул, прикидывая свои шансы на быстрое, как бросок кобры, вторжение в поместье. У него имелись все их магические амулеты, зелья и даже один плешивый и маглорождённый, но волшебник. Пусть Мартин не помнил, что мог колдовать, но его магического потенциала это не отменяло. Нотт обошёл его по кругу, оценивая новым взглядом. Толстоват, неповоротлив, стар. Но пару простых заклинаний сотворить наверняка сможет. Теодор чуть сузил глаза и одарил напарника любезно улыбкой.