Белогвардейщина - Валерий Шамбаров

25.04 польско-украинские войска перешли в наступление. Всего против Совдепии у Пилсудского было около 200 тыс. штыков и сабель. Из них на Украину он двинул около 60 тыс. На других участках активных действий не предпринималось. В Белоруссии фронт остался по Березине - идти на "русские" земли в планы поляков не входило. К тому же польские военачальники воевали по планам классической стратегии, не допускающей одновременного наступления "во все стороны", как это приходилось делать белым генералам. На белорусско-литовских участках лишь укреплялась оборона.

Действия на Украине сразу взломали красный фронт. На ударных направлениях наступали познанские стрелки - части из поляков, прежде служивших в немецкой армии. Другими отборными войсками были "галлерчики" - дивизии, сформированные во Франции из пленных. На вспомогательных направлениях оперировали петлюровцы, соединения из русской и австрийской частей Польши. Противостояли им 12-я и 14-я армии красных численностью 65 тыс. чел. Подвергшись удару, с разрушенным восстаниями тылом, они в панике побежали, почти не принимая боя. Всего за 10 дней с начала операции поляки продвинулись на 200 км и более. 6 мая части их 3-й армии, нанеся тяжелое поражение 7-й советской дивизии, заняли Киев. Выбив красных из Дарницы, они захватили небольшой плацдарм на левом берегу Днепра. На Днепре поляки и остановились. По тем же классическим военным правилам следовало закрепить занятую территорию, подтянуть тылы. Да и вообще решить вопрос о дальнейших действиях с точки зрения варшавской политики. На южном фланге наступала конница Тютюнника, заняв г. Балту, а затем соединившись с галицийским кавалерийским полком Шепаровича, она взяла г. Вознесенск, угрожая Одессе и Николаеву. А судьба галицийских повстанцев, которые соединились не с тютюнниковцами, а с поляками, была иной. Они просто поменяли один плен на другой. Сторонники независимой Западной Украины были Пилсудскому не нужны, поэтому их разоружили и вывезли в лагеря под Гданьском.

В связи с советско-польской войной любопытна история с "нотой Керзона". В советской литературе часто отмечалось, что империалисты 12.07.20 этим актом дипломатического вмешательства пытались спасти Польшу от разгрома и лишить Красную армию заслуженных побед. При этом чаще всего умалчивалось, что "нот Керзона" было несколько. Переменив русскую политику от антибольшевистской на "миротворческую", Британия обращалась с предложениями о прекращении гражданской войны 1.04, 11.04, 17.04. Поскольку красные находились на гребне побед, они отвечали общими миролюбивыми фразами и форсировали военные операции, надеясь вот-вот покончить с последними очагами белого сопротивления. А следующей была нота не от 12.07, на которую любили ссылаться советские историки, а от 4 мая, когда польские войска подходили к Киеву.

Лорд Керзон, обещая посредничество Англии, предлагал следующие условия мира: граница России и Польши устанавливается по так называемой "линии Керзона" (она не очень отличалась от польско-советской границы, установленной после Великой Отечественной войны); Советская Россия прекращает наступление на Кавказе. Грузия и Армения остаются суверенными государствами; Советская Россия прекращает войну против Врангеля. Вопрос о Крыме решается путем переговоров с Врангелем, вплоть до почетной сдачи Крыма, свободного выезда всех желающих за границу и не преследования остающихся.

И большевики немедленно ответили согласием. Еще бы не ответить, если Польша громит их в пух и прах! А если на Москву двинется? Ну а насчет переговоров с Врангелем Чичерин предложил хитрый "дипломатический" ход поставить условием переговоров участие в них английского офицера. На такое, считал он, сам Врангель никогда не согласится. (Тут Чичерин, конечно, перестраховался, Врангель в любом случае вести переговоры с большевиками не стал бы). Сразу в день получения по радио ноты Керзона Чичерин писал Ленину:

"Пойти на амнистию Врангелю и на приостановление дальнейшего продвижения на Кавказе, где мы все ценное уже захватили, можно не медлить ни минуты. Предложение вести непосредственные переговоры с Врангелем при участии английского офицера покоробит всякого истинного белогвардейца".

Итак, если в публичных речах коммунистические лидеры клеймили белогвардейцев лакеями Антанты, то на самом деле они знали, что это далеко не так. И что предложение (высказанное большевиками!) решать русские вопросы "непосредственными" переговорами при участии англичан прозвучит оскорбительно для них. Настолько хорошо знали, что делали на это ставку в политической игре. В тот же день, 4.05.20 Ленин писал Троцкому "По-моему, Чичерин прав, тотчас ответив согласием на

1) приостановление военных действий

а) в Крыму и

б) на Кавказе и

2) на переговоры об очищении Крыма на принципе (не более) общей амнистии белых и 3) участия английского офицера в переговорах с Врангелем".

Как видим, мысль об амнистии белогвардейцам допускалась только "на принципе, не более".

И тот же день полетела телеграмма Орджоникидзе:

"ЦК обязывает вас отвести части из пределов Грузии и воздержаться от наступления на Грузию".

Видимо, из-за этого решения и с Арменией накладка получилась. Как раз в мае там какие-то "трудящиеся" тоже подняли восстание против национального правительства. А Красная армия почему-то в этот раз к ним на помощь не пришла. И восстание почему-то быстро подавили, хотя в других республиках (да и в Армении позднее) подобные выступления имели обыкновение побеждать и провозглашать советскую власть за несколько часов до прихода советских войск. Похоже, наступление отменили, а дать отбой "трудящимся" не успели или забыли. Нехорошо получилось...

Польше и Петлюре британское вмешательство сослужило плохую службу. Для передышки после взятия Киева, кроме военных, появились и политические причины. Ведь вслед за прекращением наступления на Кавказ, что большевики исполнили, вслед за прекращением натиска на Врангеля, что они вынуждены были сделать, оглядываясь на запад, должны были начаться переговоры о мире при посредничестве англичан. Имело ли смысл предпринимать новые операции? Хотя только ими поляки могли бы предотвратить надвигающуюся угрозу.

Тем временем Совдепия поднимала против них все, что можно. Коммунисты, партия без роду без племени, гордившиеся своим космополитизмом, превратились вдруг в ярых патриотов. На вооружение брались понятия, еще вчера оплевываемые и считавшиеся ругательными - Россия, русский народ, патриотизм. Под этим флагом обрабатывались видные военачальники, например Брусилов. Сам по себе 70-летний генерал, державший "нейтралитет" во время гражданской войны, большевикам был не нужен. Давать ему войска никто не собирался. Требовалось его имя. Ему придумали почетную должность инспектора (т. е. командующего) кавалерией РККА. Ну какой кавалерией он смог бы из Москвы командовать? Даже формирование новых частей шло мимо него в степных местах. Старику дали высокий, но совершенно никчемный пост. И предложили обратиться с воззванием к офицерам: забыть внутренние распри и защитить "матушку Россию". (В малоизвестной части мемуаров, опубликованной лишь много лет спустя после смерти, Брусилов признавался, что, принимая назначение и подписывая воззвание, имел еще одну, тайную цель - путем притока патриотов вызвать перерождение "красной" армии в "русскую", которая потом спасет страну и от большевиков). Вместе с Брусиловым воззвание к "боевым товарищам" подписали другие известные генералы - Поливанов, Зайончковский, Парский, Гутор, Клембовский и др.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});