Слова сияния - Брендон Сандерсон

Снаружи, мимо маленьких речек — они теперь светились голубым, сферы поменяли, чтобы они соответствовали второй луне, — покатился прочь королевский экипаж, везущий Элокара и Навани к недалекому Пику, откуда носильщики отнесут их в паланкине на вершину. Адолин уже покинул пир, сопровождая Шаллан в военный лагерь Себариала, до которого было довольно долго ехать.

Судя по всему, в последнее время Адолин был очарован юной веденкой сильнее, чем другими женщинами. Хотя бы по этой причине Далинар все больше склонялся к поощрению их отношений, предполагая, что когда-нибудь он все-таки сможет получить достоверные сведения из Джа Кеведа о семье девушки. В соседнем королевстве царила полная неразбериха.

Большинство других светлоглазых удалилось, оставив его на острове в окружении слуг и паршменов, уносивших еду. Несколько мастер-слуг, которым доверили такую обязанность, начали собирать сферы из реки сетями на длинных шестах. Мостовики Далинара после его предложения набросились на остатки пира с ненасытным аппетитом, свойственным солдатам, которым неожиданно предложили еду.

Проходивший мимо слуга остановился, протянув руку к мечу на боку. Далинар вздрогнул, поняв, что принял черную военную форму Шута за одежду ученика мастер-слуги.

Кронпринц придал лицу невозмутимое выражение, хотя в душе застонал. Шут? Сейчас? Далинар чувствовал себя так, будто сражался на поле битвы десять часов без перерыва. Странно, что несколько часов вежливых бесед могут вызвать похожее ощущение.

— То, что ты сделал сегодня вечером, было очень хитро, — сказал Шут. — Ты превратил нападение в обещание. Мудрейшие из людей знают: чтобы оскорбление потеряло силу, чаще всего нужно просто его принять.

— Спасибо, — ответил Далинар.

Шут коротко кивнул, следуя взглядом за королевским экипажем, пока тот не скрылся из вида.

— Сегодня вечером я обнаружил, что мне особенно нечего делать. Элокар не нуждался в Шуте, потому что не многие ищут с ним разговора. Все идут к тебе.

Далинар вздохнул. Похоже, его силы полностью истощились. Шут не сказал этого вслух, но и не было нужды. Далинар понял намек.

«Они идут к тебе, а не к королю. Потому что на самом деле король — ты».

— Шут. — Далинар обнаружил, что говорит вслух. — Я тиран?

Шут вздернул бровь и, видимо, стал подыскивать умную остроту. Моментом позже он отверг эту мысль.

— Да, Далинар Холин, — произнес он мягко и сердечно, как мог бы говорить с заплаканным ребенком. — Ты тиран.

— Я не хочу им быть.

— Со всем должным уважением, светлорд, ты не вполне правдив. Ты стремишься к власти. Все, что попадает к тебе в руки, ты выпускаешь только с большим трудом.

Далинар склонил голову.

— Не горюй, — подбодрил его Шут. — На дворе эпоха тиранов. Сомневаюсь, что люди готовы к чему-то еще, и милосердный тиран предпочтительнее, чем бедствие в виде слабого правителя. Возможно, в другом месте, в другое время я бы заклеймил тебя плевками и желчью. Здесь, сегодня, я восхваляю тебя как того, в ком нуждается наш мир.

Далинар покачал головой.

— Я должен был позволить Элокару править. Мне не стоило вмешиваться.

— Почему?

— Потому что он король.

— И его должность — нечто священное? Божественное?

— Нет, — признал Далинар. — Всемогущий или тот, кто называет себя им, мертв. Даже если это не так, королевское правление не перешло к нашей семье естественным образом. Мы предъявили на него права и силой возглавили других кронпринцев.

— Так почему же тогда?

— Потому что мы были не правы, — сказал Далинар, прищурившись. — Гавилар, Садеас и я ошиблись в том, что делали все эти годы.

Шут казался искренне удивленным.

— Ты объединил королевство, Далинар. Проделал хорошую работу, сделал то, что было болезненно необходимо.

— Разве это единство? — спросил кронпринц, махнув рукой в сторону остатков пира и отбывающих светлоглазых. — Нет, Шут. Мы потерпели поражение. Мы громили, мы убивали и мы потерпели плачевное поражение.

Он поднял голову.

— Я получаю от Алеткара только то, что потребовал. Захватив трон силой, мы подразумевали, нет, мы кричали, что сила дарует право власти. Если Садеас думает, что он сильнее, тогда его прямой долг — попытаться отобрать у меня трон. Это плоды моей юности, Шут. Вот почему, чтобы изменить королевство, нам нужно нечто большее, чем тирания, даже если она милосердна. Вот чему учил Нохадон. И я все время упускал из вида его слова.

Шут задумчиво кивнул.

— Похоже, мне нужно перечитать твою книгу. Но хочу предупредить тебя, что скоро уеду.

— Уедешь? — переспросил Далинар. — Но ведь ты только приехал.

— Я знаю. Должен признаться, что это невероятно расстраивает. Есть место, куда я должен попасть, хотя, честно говоря, не вполне уверен в том, зачем мне нужно быть там. Не всегда все срабатывает так, как мне хотелось бы.

Далинар нахмурился. Шут приветливо улыбнулся.

— Ты один из них? — спросил Далинар.

— Прошу прощения?

— Герольд?

Шут рассмеялся.

— Нет. Спасибо тебе, но нет.

— Тогда ты тот, кого я ищу? — спросил Далинар. — Сияющий?

Шут улыбнулся.

— Я всего лишь человек, Далинар, хотя временами так хочу, чтобы это было неправдой. Я не Сияющий. И хотя я твой друг, пожалуйста, пойми, что наши цели не вполне совпадают. Ты не должен доверять себе на мой счет. Если для того, чтобы получить желаемое, мне придется наблюдать за тем, как этот мир рухнет и сгорит, я так и сделаю. Со слезами, да, но я позволю этому случиться.

Далинар нахмурился.

— Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь, — продолжил Шут, — и поэтому должен идти. Нельзя слишком рисковать, потому что если он найдет меня, я стану ничем — душой, разорванной и растерзанной на части, которые нельзя собрать. То, что я делаю здесь, более опасно, чем ты даже можешь себе представить.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Шут, — позвал Далинар.

— Да?

— Кто ищет тебя?

— Тот, с кем ты сражаешься, Далинар Холин. Отец ненависти.

Шут отсалютовал и побежал прочь.

ГЛАВА 68. Мосты

Тем не менее мне кажется, все это устраивалось ради конкретной цели, и если мы, словно недоросли, застрянем на обсуждении проблемы из-за разногласий, то рискуем обострить и так уже сложную ситуацию вместо того, чтобы ее решить.

Разрушенные равнины.

Каладин не объявлял эти земли своими, как он сделал в ущельях, где его люди обрели безопасность. Он слишком хорошо помнил, как болели его окровавленные ступни после первого забега, истерзанные камнями расколотой пустоши. Здесь почти ничего не росло, изредка встречались островки камнепочек или подвижных лоз, спускающихся в ущелья с подветренной стороны плато. Дно ущелий кишело жизнью, но наверху простиралась бесплодная равнина.

Больные ноги и горящие от бега с мостом плечи не шли ни в какое сравнение с резней, ожидающей его людей в конце забега. Шторма... Даже мимолетный взгляд на равнины заставил Каладина вздрогнуть. Он слышал свист стрел в воздухе, крики испуганных мостовиков, песни паршенди.

«Мне следовало спасти больше людей из Четвертого моста, — подумал Каладин. — Получилось бы у меня, если бы я быстрее овладел своими способностями?»

Он вдохнул штормсвет, чтобы успокоиться. Только ничего не вышло. Он замер, ошеломленный, пока солдаты маршировали через один из огромных механических мостов Далинара. Попробовал снова. Ничего.

Каладин выудил сферу из мешочка. Огненная марка сияла обычным светом, окрашивая пальцы красным. Что-то пошло не так. Каладин не мог, как раньше, почувствовать штормсвет внутри.

Высоко в воздухе с несколькими спренами ветра пролетела над расщелиной Сил. До Каладина донеслось ее хихиканье, и он посмотрел вверх.

— Сил? — позвал он тихо. Шторма, ему не хотелось выставлять себя идиотом, но что-то глубоко внутри запаниковало, как крыса, которую поймали за хвост. — Сил!

Несколько марширующих солдат взглянули на Каладина, затем вверх. Каладин не обратил на них внимания, так как Сил метнулась вниз ленточкой света. Она покружилась над ним, все еще хихикая.

Штормсвет вернулся. Каладин снова его чувствовал и жадно вдохнул из сферы, хотя и догадался сжать ее в кулаке и поднести руку к груди, чтобы процесс казался менее очевидным. Света от одной марки было недостаточно, чтобы его выдать, но с бушующим внутри штормсветом он ощутил себя гораздо лучше.

— Что случилось? — прошептал Каладин. — Что-то не так с нашей связью? Потому что я не могу достаточно быстро отыскать слова?

Сил приземлилась на его запястье, приняла образ молодой женщины и вгляделась в его кулак, вскинув голову.

— Что внутри? — спросила она заговорщическим шепотом.

— Ты знаешь, что внутри, Сил, — ответил Каладин, почувствовав холодок, как если бы его ударила волна ледяного дождя. — Сфера. Разве ты не видела ее только что?