Толковая Библия. Ветхий Завет. Пятикнижие - Александр Лопухин

5–6. Следующий акт, совершавшийся также приносящим жертву, заклание (schechitah), следовавшее немедленно после произнесения последнего слова исповедания. Могли жертвователю в этом помогать левиты, как особенно бывало это при стечении множества жертв, в праздники (ср. 2 Пар XXIX:24 [12], 34 [13]; XXX:17 [14]; XXXV:14 [15]), когда в заклании участвовали и священники. Местом заклания была обычно северная сторона жертвенника всесожжений — не вследствие верования древних в обитание Божества на севере (Эвальд), а как единственно свободная, незанятая сторона, а также, может быть, по символическому значению севера — синонима мрака, холода и смерти (Толюкк). О роде и способе заклания в библ. тексте не говорится, исключая заклания птиц; подробные и точные узаконения традиции насчет этого сводятся к тому, чтобы животному причинялось возможно меньше страдания: порез совершался большим острым ножом, который разом перерезывал и пищевое, и дыхательное горло, и чтобы кровь вытекала быстро и не терялась. Символическое значение акта заклания заключалось в идеях: 1) смерть есть оброк греха (Рим VI:22–23 [16]) и 2) без пролития крови не бывает прощения грехов (Евр IX:22 [17]; Ис LIII:12 [18]), идеях, проникавших весь Ветхий Завет (Быт II:17; III:17; Ис XXXIV:6 [19]; Иер L:27 [20] и др.) и предуказывавших Жертву Крестную. Заклание было последним действием приносителя; теперь начинал действовать священник. Подставив большую чашу (с 2 ручками), священник собирал в нее текущую из раны животного кровь и совершал кровекропление (zeriqah) со всех сторон жертвенника, по преданию: сперва на северо-восточный угол жертвенника, и окроплял две стороны жертвенника, северную и восточную, затем на юго-западный, причем окроплялись стороны южная и западная. Под кровекроплением, впрочем, разумеется всякое употребление жертвенной крови, неодинаковое по различию рода жертв и по степени интенсивности умилостивительного момента (кропились бока жертвенника всесожжений или только роги его, или роги кадильного алтаря и место против завесы во святилище, или, наконец, ковчег завета во святом святых). Остаток крови выливался к подножию жертвенника. Здесь в Соломоновом храме были устроены две сточные трубы, через которые кровь стекала в поток Кедронский (отсюда брали ее для полеудобрения). Иудейская традиция рассматривала кропление, как «radix et principium» жертвоприношения, и жертву, при которой кропление совершал мирянин, считали недействительною (Мишна, Зебахим II, 7). Очистительная сила крови и кропление ею связана с тем библейским воззрением, что кровь есть седалище души и жизни животного, и жертвенное пролитие ее имеет искупительную силу за грехи людей (Лев XVII:11), конечно, в силу прообразовательного значения жертвы ветхозаветной по отношению к искупительной смерти Христовой (ср. Евр X:4 [21]).

7. сыны же Аароновы, священники, положат на жертвенник огонь и на огне разложат дрова;8. и разложат сыны Аароновы, священники, части, голову и тук на дровах, которые на огне, на жертвеннике;9. а внутренности жертвы и ноги ее вымоет он водою, и сожжет священник все на жертвеннике: это всесожжение, жертва, благоухание, приятное Господу.

7–9. По снятии с животного кожи (ст. 6), всегда принадлежавшей служащему священнику (Лев VII:8), который обычно совершал и снятие кожи (2 Пар XXIX:24 [12]), и рассечении на отдельные части, последние складывались в известном порядке (по традиции, задние части внизу, а сверху всего голова), все мясо обсыпалось солью (II:13; Иез XLIII:24 [22]; Мк IX:49 [23]), по преданию, непременно «содомскою», т. е. добытою из Мертвого моря, — на жертвеннике разводился огонь, и сжигал всю жертву (hiqtir, ст. 9, 13, 15, 17). Евр гл. hiqtir (от qatar) употребляется исключительно о «сожигании фимиама», «возжжении светильников» в храме и «сжигании жертвы на алтаре», и, в отличие от гл. saraph — сожигать, испепелять (напр., жертвы не на алтаре храма, а вне стана, — Лев IV:12; Чис XIX:5 и др.), означает восхождение гор, поднятие к Богу «собственной эссенции» (Куртц) жертвы, как «благоухания приятного Иегове». Частнее, поскольку материальный дар приносителя символизировал его духовное настроение, акт сожжения означал предание жертвователем себя самого Богу, с другой же стороны — и принятие жертвы Иеговою (ср. Суд XIII:23 [24]), что в известных случаях знаменовалось нарочитым, чудесным ниспосланием огня с неба самим Иеговою (Лев IX:24; Суд VI:21 [25]; 3 Цар XVIII:38 [26]).

10. Если жертва всесожжения его (Господу) из мелкого скота, из овец, или из коз, пусть принесет ее мужеского пола, без порока, (и пусть возложит руку на голову ее,)11. и заколет ее пред Господом на северной стороне жертвенника, и сыны Аароновы, священники, покропят кровью ее на жертвенник со всех сторон;12. и рассекут ее на части, отделив голову ее и тук ее, и разложит их священник на дровах, которые на огне, на жертвеннике,13. а внутренности и ноги вымоет водою, и принесет священник всё и сожжет на жертвеннике: это всесожжение, жертва, благоухание, приятное Господу.

10–13. ст. говорят о жертвоприношении из мелкого скота, которое ничем не отличалось от жертвоприношения скота крупного. Как для животных крупных, так и для мелкого скота, в отношении жертвоприношения, существовали ограничения по возрасту. Маловозрастные животные должны были иметь, по крайней мере, 8 дней от рождения (Лев XXII:27; ср. Исх XXII:29); в одном случае (при Самуиле, — 1 Цар VII:9 [27]) именно упомянуто о принесении ягненка от сосцов (teleh-chalaph). Максимальный возраст в библейском тексте не определен. Мелкий скот приносился обычно в возрасте одного года (Исх XII:5; XXIX:38; Лев IX:3 и др.), есть указания этого рода и относительно тельцов (Лев IX:3, ср. И. Флав., Древн. III кн. гл. 9, § 1), но конечно, и мелкий, а особенно крупный скот приносился и в более зрелом возрасте. В Быт XV:9 говорится о принесении Авраамом телицы, овцы и козы — в 3-летнем возрасте. На основании иудейской традиции последний возраст почитается предельным, однако однажды, при Гедеоне (Суд VI:25 [28]), принесен был телец 7-летний, как символ 7-летнего мадианитского ига. В ст. 11 прямо указано место заклания жертв, животного — северная сторона жертвенника, — сторона, как мы уже упомянули, единственно свободная: у восточной стороны (со входа) сыпались пепел и зола, ст. 16, и здесь же, вероятно, стоял совершитель — священник, лицом к святилищу — к западу, который, как священное место, не мог служить местом заклания животного: с южной же стороны ставилась лестница для подъема к жертвеннику. О других жертвах — греха и вины — нарочито предписывается совершать заклание жертв, животного «там, где закаляется всесожжение» (IV:24, 29, 33; VII:2). О мирной жертве библейский текст не говорит этого, и традиция считала дозволенным приносить, по крайней мере, от частных лиц, мирные жертвы в каждом месте храмового двора (Мишна, Зебах. V, 5).

14. Если же из птиц приносит он Господу всесожжение, пусть принесет жертву свою из горлиц, или из молодых голубей;15. священник принесет ее к жертвеннику, и свернет ей голову, и сожжет на жертвеннике, а кровь выцедит к стене жертвенника;16. зоб ее с перьями ее отнимет и бросит его подле жертвенника на восточную сторону, где пепел;17. и надломит ее в крыльях ее, не отделяя их, и сожжет ее священник на жертвеннике, на дровах, которые на огне; это всесожжение, жертва, благоухание, приятное Господу.

14–17. Следуя по нисходящей степени ценности жертвенных материалов, законодатель указывает теперь обряд принесения всесожжения из птиц, именно горлиц (в зрелом возрасте) и голубей (молодых); те и другие в древней Палестине встречалась во множестве, особенно в известное время года (Иер VIII:7 [29]; Песн II:11–12 [30]), и, по крайней мере, голуби бывали и домашними (Ис LX:8 [31]). Указанные в качестве годного для всесожжения материала еще в видении Авраама, Быт XV:9, птицы обеих пород в законодательстве признаются такими, с одной стороны, для бедных, — чтобы жертвенное служение их Богу не встречало препятствий со стороны материальной необеспеченности (V:7–11; XII:8 и др.), с другой же стороны, в известных, точно определенных законом случаях, как-то: при очищении родильницы (XII:6), выздоровевшего от проказы (XIV:19 и д.), семеноточивого (XV:14 и сл.), назорея (Чис VI:9–14). Обряд жертвоприношения птиц совершался гораздо проще, чем животных: ни руковозложение, ни другие упомянутые действия с жертвенным животным, здесь не имели места: священник лишь свертывал (malaq — ср. V:8) голову птице, не отделяя вовсе головы от туловища, но лишь открывая рану для получения крови, которая немедленно же выливалась к подножию жертвенника, а затем, отделив и бросив нечистоты, всю птицу сжигал, и пепел ее ссыпал к восточной стороне жертвенника (ср. IV:12; VI:11). 17 ст.: будучи важнейшею из жертв, выражая идею полного и совершенного служения Иегове, жертва всесожжения была поэтому в преимущественном смысле «благоуханием, приятным Господу».