Повесть о потерпевшем кораблекрушение - Андрей Колганов

Самолет снижался. Вот уже видны огоньки над побережьем, вот уже можно различить поверхность земли, деревья, дорогу… Самолет немного вздрогнул и под крылом появилась стойка шасси. Затем задняя кромка крыла зашевелилась и встала почти вертикально. Уже совсем рядом замелькали посадочные огни, мелькнула бетонная поверхность посадочной полосы, самолет чувствительно тряхнуло и он мягко, чуть вздрагивая, покатился по аэродрому Вараэ.

«Наш самолет произвел посадку на аэродроме Вараэ. Просим всех пассажиров дождаться полной остановки воздушных винтов. Затем вас проводят в здание вокзала, где вы сможете отдохнуть около часа, пока будет совершаться дозаправка нашего самолета…» — прозвучал голос в громкоговорителе над креслами.

Выходя из самолета, Обер Грайс взял с собой чемоданы.

«Зачем их таскать с собой?» — удивилась Талимай. — «Ведь остальные пассажиры не берут с собой багаж!»

«Мы не летим дальше, в Латраиду», — лаконично пояснил Обер.

Они прошли через здание аэровокзала и вышли на улицу.

«Гражданин Грайс?» — обратился к Оберу молодой человек в рабочем комбинезоне, кепи и куртке, вроде тех, что носят авиамеханики.

«Да, это я».

«Автобус ждет вас».

Молодой человек подвел их к большому автобусу, кабина которого было тускло подсвечена небольшим плафоном. Талимай никогда не видела таких автобусов. Он больше походил на огромный мощный грузовик, которому вместо кузова приделали салон пассажирского автобуса. В салоне было темно, но когда они распахнули дверь, под потолком зажглись четыре тусклых плафончика. Шофер щелкнул в кабине каким-то переключателем и в автобусе вспыхнуло яркое освещение.

При свете девушка поняла, что автобус и изнутри отличается от своих обычных собратьев. В салоне было всего шесть кресел, а сразу за ними виднелась перегородка с дверью. Обер Грайс подошел к этой двери, поставил чемоданы, открыл дверь и кивком пригласил Талимай следовать за ним. За дверью оказалось нечто вроде тесного гостиничного номера или, скорее, небольшого домика. Там были четыре кровати, расположенные в два яруса, как в обычном спальном купе 2-го класса в пассажирском поезде. Там была маленькая кухонька, миниатюрный умывальник, душевая кабинка с шелковой шторкой, закрытая кабинка туалета (у него на двери красовалось международное обозначение этого рода удобств), несколько плоских шкафчиков на стенах.

Обер поднял верхние кровати, оказавшиеся откидными, закрепил их и бросил Талимай:

«Ложись-ка сразу спать. Все равно за окном ничего не разглядишь, а ехать нам всю ночь. А я пойду потолкую с шофером». — И он вышел из заднего салона автобуса, закрыв за собой дверь.

Автобус плавно катил по ровному шоссе, и Талимай быстро задремала. Она уже не заметила, как устроился на своей кровати Обер. Даже когда дорога пошла похуже, и автобус стало покачивать, а то и потряхивать на неровностях, это так и не смогло до конца разбудить девушку — она лишь смутно ощущала сквозь сон эти неудобства пути, но все же не проснулась. Лишь когда лучи яркого утреннего солнца ударили ей в лицо, она затрепетала ресницами и очнулась от сна.

«Вставай, скоро будем на месте.», — слегка потрепал ее по плечу Обер Грайс, — «Твоя одежда на моей кровати». — И с этими словами он вышел в передний салон. Пошире расставив ноги, чтобы не потерять равновесия при толчках, Талимай наскоро умылась, вытерлась полотенцем и повернулась к постели генерала Грайса. На ней лежало простейшего покроя платье из материала, напоминающего домотканый, и простые веревочные сандалии. И больше ничего. Не было даже никакой нижней рубахи.

Да, ее начальник всю дорогу заставлял ее удивляться. Машинально пожав плечами, она скинула ночную сорочку и натянула на себя это платье, сунула ноги в сандалии и вышла в передний салон. Обер сидел там, одетый в короткие холщовые штаны, не доходившие до колен, и рубаху-безрукавку из похожей ткани, безо всяких застежек (как и новое платье Талимай). Обер обернулся к ней и протянул небольшую баночку, ложку и маленькую пышную булочку:

«Держи. Это твой завтрак. Местное блюдо — простокваша с тропическими фруктами», — лаконично пояснил он.

Местное блюдо оказалось довольно вкусным и Талимай быстро покончила со своим завтраком. Обер продолжал сидеть молча и теперь она получила возможность оглядеться по сторонам. Автобус полз немного в гору по проселочной дороге, проложенной в тропическом лесу. Мощные стволы незнакомых деревьев вздымали кроны высоко в небо, создавая внизу густую тень. Внизу эти стволы скрывались в сплошном переплетении более низкорослых деревьев и кустов, обвитых разнообразными ползучими растениями, от совсем эфемерных, напоминающих знакомый вьюнок, до весьма солидных, плетущиеся стебли которых имели не менее трех пальцев в толщину. Несмотря на урчание мотора, были слышны пронзительные крики тропических птиц, да и они сами нередко пролетали совсем рядом с окнами — то темненькие и невзрачные, то блистающие ярчайшим оперением.

Но вот лес расступился, и автобус выкатил на небольшое поле. Впереди, у самой обочины, виднелся домик, рядом с которым через дорогу протянулся шлагбаум, охранявшийся двумя людьми в камуфляжных комбинезонах. Талимай видела подобные в Левире только на бойцах войск специального назначения. Автобус проехал еще немного и остановился перед самым шлагбаумом.

Только теперь Талимай поняла, что показалось ей странным в людях, стоявших у шлагбаума. Необычная, почти черная, даже с каким-то фиолетовым оттенком, кожа, нависшие над глазами надбровные дуги, тонкий узкий прямой нос… Кто же это такие? Она и не подозревала о существовании подобной расы.

«Это пулаги, или народ паари, как они сами себя называют. Древнее племя», — пояснил Обер, видя ее недоумение. — «Самые старые жители этой земли».

Обер открыл дверь автобуса, соскочил с подножки на землю, подошел к шлагбауму и заговорил на незнакомом Талимай языке.

«Дайте знать своим старейшинам», — говорил Обер, — «они должны помнить Обера Грайса. Скажите — я прошу у них помощи».

Автобус стоял перед шлагбаумом несколько часов. За это время шлагбаум миновало пять или шесть грузовиков.

«Тут не главная дорога», — произнес Обер, когда они расположились на траве пообедать, — «поэтому движение небольшое. Но все-таки и тут ездят. У пулагов теперь есть своя промышленность…»

Один из караульных что-то крикнул от шлагбаума. Обер встал и подошел к нему.

«Старейшины разрешили тебе ехать. До следующей стражи. Там будут говорить с тобой».

«А моей подруге?»

«Да. Ты можешь взять подругу».

Два часа автобус шел через так называемую промысловую зону. Там вожди народа паари дозволяли строительство предприятий и разработку полезных ископаемых. Но при одном условии — через пять лет на любом таком предприятии, если не принималось решение о его закрытии, должны были работать только пулаги.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});