Прогулка по висячему мостику - Екатерина Трубицина

Генка, едва переступив порог Ириного дома, принялся на все лады извиняться за вчерашнее.

- Генка, да перестань ты! Всё нормально! Вот и Женечка правки внес, а то завалились бы к нему – так еще бы день-другой проваландался.

- Хочешь сказать, он всю ночь сидел?

- Судя по его счастливому и усталому виду, так оно и было. Знаешь что, Генка, а давай рванем на море!

- Ирчик! Классная идея!

Они отправились на самый обычный городской пляж в районе гостиницы Приморской, где остановился Генка, и не без труда выискали себе небольшой клочок свободной гальки.

Ира машинально констатировала, что за весь период своей жизни более всего поражалась тем, происходившим с ней вещам, которые происходят повсеместно, касаются всех и, соответственно, считаются самыми обычными настолько, что не считается нужным обращать на них внимание и придавать значение. Когда Женечка взял ее на заповедный пляж, Ира, естественно, испытала очень сильное удивление и замешательство, но то были вполне понятные, чисто человеческие чувства. Здесь же на самом обычном пляже, в самой обычной обстановке разгара курортного сезона она чувствовала себя, как… Ира даже не могла сама себе описать, как именно…

Для нее с самого детства было величайшим потрясением, что И С НЕЙ ТОЖЕ МОГУТ ПРОИСХОДИТЬ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ ПРОИСХОДЯТ СО ВСЕМИ ЛЮДЬМИ. То, что в пространстве Земли можно перемещаться не только обычным способом, но еще и с помощью проходов, потрясло ее гораздо меньше, вернее, не потрясло вовсе, по сравнению, к примеру, с тем, что она, как все самые обычные дети, идет в школу. Вот это для нее явилось истинным чудом. И так происходило буквально на каждом шагу.

Вернулась Ира домой около семи вечера. Она поднялась в спальню переодеться – вечер повеял прохладой, и в шортиках стало зябко. На кровати так и валялся ее льняной костюм. Ира надела джинсы и рубашку с длинным рукавом, а затем взялась повесить костюм в шкаф. Когда она расправляла брюки, в кармане что-то зашуршало. Ира тут же вспомнила, как Радный, провожая ее к столу после танца, будто что-то положил в него. Ира с замиранием сердца засунула в карман руку и вытащила смятый клочок бумаги. На нем от руки, почерком далеким от красивости было написано:

«Аз, буки веди, глаголи добро.

Есть живете зело земля, иже и како люди мыслете, наш он покой рцы – слово твердо.

Ук ферт хэр от, цы, червь, ша, ща.

Ер еры ерь ять!

Ю я.

Ие эс, ос, ес, ёс кси, пси.

Фита ижица».

Ира села на кровать. В этот момент от стремительности ее движения листок на миг всколыхнулся, показав другую сторону, на которой тоже была надпись, только покороче. Она перевернула листок и прочла:

«Следуй за черной гадюкой».

Ира какое-то время просидела в ступоре. Правда, из времени она выпала и с точностью не могла бы сказать, сколько именно его прошло – минута, час, день, месяц, год… Потом она встала, зажав листок в руке, и спустилась в гостиную.

- Зив! Лоренц! – позвала она с лестницы.

Зив спрыгнул с дивана, Лоренц – с кресла, и они подошли к ней.

- Что-то случилось? – спросил Зив.

Ира, не говоря ни слова, села на диван и положила на стол листок вверх стороной, где был написан славянский алфавит. Зив и Лоренц внимательно изучили письмена, после чего Лоренц промурлыкал:

- Это ключ, к которому нужно найти ключ, чтобы он стал ключом.

Ира, не говоря ни слова, перевернула листок. Зив и Лоренц снова занялись изучением.

- Кто тебе дал это? – спросил Зив.

- Радный вчера положил в карман.

Зив и Лоренц многозначительно переглянулись.

- Черная гадюка будет твоим проводником к тому, кто посылал тебе приглашения, – проурчал Зив.

- И где мне ее искать? – спросила Ира.

- Ее не нужно искать. Она сама тебя найдет. Нужно просто следовать за ней, когда это случится, – промурлыкал Лоренц.

- Ясно, – Ира взяла мобильник и набрала Женечку. – Привет, Жень! Не сильно отвлекаю?

- Отвлекаешь, но не сильно. Что-то случилось? – судя по голосу, Женечка явно был очень занят.

- Нет, ничего. У меня просто тут один маленький праздный вопросик, так что, если ты занят, я задам его как-нибудь в другой раз.

- Задавай сейчас, раз уж позвонила.

- Жень, что ты знаешь о славянской азбуке?

- Ясно. Я сейчас приду, – сказал Женечка и тут же отключился.

Ира с немым вопросом посмотрела на Зива и Лоренца.

- Хорошо если от твоего «маленького праздного вопросика» он со стула не свалился и не покалечился, – ответил Лоренц на немой Ирин вопрос.

Женечка появился в гостиной минут через пять-десять, держа в руке несколько листков бумаги.

- Это тебе, – сказал он, протягивая листки, – чтобы время на словари, энциклопедии и интернет не тратила. Потом тихо сама с собою разберешься, а сейчас давай кофейку глотнем. Сваришь?

- Сварю, – ответила Ира и ушла на кухню.

Судя по всему, Женечка отправил ее варить кофе только для того, чтобы пошушукаться с Зивом и Лоренцем. Ира слышала их приглушенные голоса, а когда вернулась, застала с усиленно невинными выражениями во взглядах.

- Да знаю я, что вы мне кости мыли! Так что можете не напрягаться.

- А мы и не напрягаемся! – тоном провинившегося шалуна лет шести, сказал Женечка.

- Ага! То-то, я смотрю, лица как приклеенные!

- Ну спросил я, чем ты тут занимаешься! Ну и что теперь?

- Да ничего, собственно… Мне даже неинтересно, что именно тебе ответили.

- Вот как? А что же тогда тебе интересно?

- Интересно, почему меня не расспрашиваешь.

- Ну, если ты заметила, конечно, то мне возможность начать расспрашивать тебя, пока никто не предоставлял.

- Да ты и не собирался!

- Верно.

- Вот это мне и интересно! А еще и то, почему ты не спрашиваешь, с чего это я решила, что ты не собираешься меня расспрашивать? А еще – с чего это ты так лихо примчался, да еще и, как говорится, во всеоружии?

- Ира, – неожиданно очень серьезно сказал Женечка, – ты, как видно, нашла подходящий тебе ключ, и мои функции резко поменялись. Я более не вправе даже пытаться вести тебя. Могу лишь помогать, и то лишь в том случае, если ты сама меня попросишь.

- С чего это ты вдруг так решил?

- Ты спросила про азбуку.

- Женя, я очень про многое тебя спрашивала.

- Азбука – это ключ.

- Меня уже известили об этом, но что это значит?

- Объяснить могу лишь метафорически. Это ключ в Изначальность, в Первопричинность, в Запредельность.

- Бред какой-то! Жень, я не против Изначальности, Первопричинности и Запредельности, но то, что ключ от них славянский алфавит – это уж слишком!

- Почему?

- Знаешь, национализмом попахивает.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});