Генеральный штаб в годы войны - С Штеменко

Перевод пунктов управления в другой район заранее тщательно готовится и совершается в глубокой тайне. Так было и на этот раз. 19 сентября 1944 г., как только над островом Вис сгустилась тьма, генерал Н. В. Корнеев пригласил к себе летчиков с авиабазы в Бари П. М. Михайлова и В. Павлова. Речь шла о полете большой важности. Начальник военной миссии принял доклад о готовности самолетов и передал пилотам маршрутную карту с жирно выделенной красным карандашом надписью "Крайова". Туда надлежало доставить большую группу югославских и советских товарищей. Кто именно полетит, летчикам не сообщалось. И лететь им предстояло необычно: сначала - в направлении Бари, а затем, не достигнув базы, повернуть над Адриатикой, пересечь Боснию и Сербию, пройти над Дунаем и приземлиться в месте назначения. Вылет назначался на 3 часа ночи...

Все это делалось в глубокой тайне для обеспечения безопасности полета. Спустя несколько часов опытные пилоты привели свои машины в Крайову, и с 19 сентября маршал Тито, а с ним и другие югославские товарищи - пассажиры советских воздушных кораблей - обосновались неподалеку от границы с Югославией.

Как только Верховный штаб начал функционировать в Крайове, И. Броз Тито, согласно предварительной договоренности, вылетел в Москву.

С рассветом советники англо-американской военной миссии, остававшиеся на острове Вис, не обнаружили Верховного Главнокомандующего Народно-освободительной армией Югославии. Не было и советских самолетов. Стали искать, спрашивать... Югославы ответили, что маршал Тито находится, вероятно, в войсках. От главы военной миссии генерала Маклина тогда последовали срочные радиограммы с запросом английскому маршалу авиации Эллиоту, начальствовавшему в британской зоне в Италии: он-то уж должен был знать, поскольку И. Броз Тито не мог, как им казалось, миновать базы в Бари.

Получив запрос, Эллиот пригласил к себе С. В. Соколова.

- Куда вы дели Тито?

- Не могу знать, господин маршал,- последовал ответ. Начальник советской базы в Бари являлся мастером разговоров подобного рода и мог быть до предела сух, вежлив и по-солдатски лаконичен.

- Вы используете хорошее с нашей стороны отношение к вам как союзникам, продолжал Эллиот.

- Мы благодарны нашим союзникам и платим им такой же приязнью,- ответил Соколов.

- Но самолеты с острова Вис ушли?

- Ничего, к сожалению, не знаю. Вы видите, господин маршал, что я нахожусь здесь, рядом с вами.

На этом разговор закончился.

Новые вопросы союзников не последовали: Верховный Главнокомандующий сообщил У. Черчиллю, что И. Броз Тито находится в Москве для увязки взаимодействия войск в предстоящих операциях.

С выходом наших войск к границам Югославии и перемещением Верховного штаба НОАЮ в Крайову упростились связи между Красной и Народно-освободительной армиями. Резко возрос поток советской помощи югославскому народу и его армии. Теперь нашим транспортным самолетам уже не приходилось преодолевать огромный и опасный путь. Вооружение, боеприпасы и другие средства пошли к югославским патриотам по территории Румынии и Болгарии.

В те дни значительно возрос объем работы советской военной миссии. Людей явно не хватало. Югославские товарищи попросили послать советских офицеров-представителей в главные штабы войск республик. Пожелание пришлось удовлетворить и численность миссии увеличить. С разрешения Советского правительства в Сербию, где намечалось развертывание основных событий Белградской операции, был послан генерал-майор А. П. Горшков, в Хорватию полковник П. Г. Рак, Словению - полковник Н. К. Патрахальцев, Черногорию майор П. М. Коваленко, удостоенный впоследствии звания Героя Советского Союза за героизм и мужество при выполнении боевых заданий. С ними убыли некоторые другие офицеры, радисты и технические работники.

Круг забот советских офицеров и генералов расширялся также по мере укрепления государственности народной Югославии. Миссия наша была официально аккредитована при временном правительстве - Национальном комитете освобождения Югославии, что подчеркивало не только военное, но и политическое значение миссии. Это, конечно, накладывало на наших работников особую ответственность. В частности, им приходилось постоянно сталкиваться со сложными политическими, финансовыми и другими проблемами. Поэтому в состав военной миссии пришлось ввести специалистов по иностранным делам, банковскому делу (М. Ф. Бодров, В. С. Герагценко). Но главная работа миссии состояла по-прежнему в помощи при решении основных оперативных задач.

В течение второй половины сентября в Генштабе, в штабе 3-го Украинского фронта, в Верховном штабе НОАЮ, в главном штабе Сербии работали над планом Белградской операции. Должен отметить очень большую целеустремленность и слаженность этой работы, хотя она проводилась разными национальными штабами и проходила в местах, удаленных друг от друга на многие сотни, а иногда и тысячи километров. Достигалась эта целеустремленность в значительной мере благодаря большой активности А. И. Антонова и Н. В. Корнеева. Они отлично знали и понимали друг друга еще с Академии Генерального штаба (учились вместе). Как только Корнеев получил возможность связываться из Крайовы по ВЧ непосредственно с советским Генштабом, он не замедлил этим воспользоваться. Алексей Иннокентьевич изложил начальнику военной миссии суть соображений Генштаба по разгрому противника под Белградом и попросил его согласовать их с Верховным штабом НОАЮ, что и было сделано. Верховный штаб с одобрением отнесся к мнению советского Генштаба и передал необходимые распоряжения командующему 1-й армейской группой генерал-подполковнику Пеко Дапчевичу, который со своим штабом работал над планом действий под Белградом войск НОАЮ.

30 сентября командование 3-го Украинского фронта доложило в Генеральный штаб свои соображения, тоже согласованные заранее с руководством НОАЮ. Цель совместной советско-югославской операции состояла в том, чтобы ликвидировать группировку войск противника в северо-восточной Югославии, захватить важнейшие узлы дорог, отрезать врагу пути отхода из центральной и южной части Югославии на север в Венгрию и, наконец, освободить Белград.

Для решения этих задач 3-й Украинский фронт выделял 57-ю армию генерала Н. А. Гагена и 4-й гвардейский механизированный корпус под командованием генерала В. И. Жданова. С воздуха операция обеспечивалась силами 17-й воздушной армии.

Нашим войскам непосредственно противостояла гитлеровская армейская группа "Сербия", которая имела в первой линии до четырех дивизий, в том числе одну моторизованную. В ходе операции предполагался подход еще двух дивизий из района Ниша и некоторых сил из состава греческой группировки войск противника. Штаб Ф. И. Толбухина допускал возможность сосредоточения в полосе наступления 57-й армии до десяти-одиннадцати дивизий врага. Поэтому Военный совет 3-го Украинского фронта высказывал пожелания, чтобы НОАЮ оттянула на себя часть немецко-фашистских войск и преградила им путь на север, связала войска фашистских прихвостней Недича и Михайловича южнее и юго-западнее Белграда. При возможности югославским войскам предлагалось захватить Ниш. Все эти соображения были переданы через Н. В. Корнеева в Верховный штаб НОАЮ, который поставил задачи своим войскам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});