Эльфийские камни Шаннары - Терри Брукс

А потом кто-то тихонько постучался в дверь; стор в белом плаще вошел, не дожидаясь ответа, и знаками пригласил Брин идти за ним. Девушка не стала спорить. Она поняла сразу: ее зовет Алланон.

Он ждал ее в комнате в самом дальнем конце коридора. Рон Лих уже был там. Они с друидом сидели за маленьким столиком, на котором горела, разгоняя сумрак, масляная лампа. Алланон молча указал девушке на третий стул, и Брин послушно уселась. Стор подождал мгновение, потом повернулся и бесшумно выскользнул из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Очень долго они сидели в полном молчании и разглядывали друг друга. Вернее, Брин и Рон выжидающе глядели на Алланона, а тот смотрел в пространство перед собой, словно изучая что-то не видимое ни горцу, ни девушке. Лицо его было суровым и сосредоточенным, и он выглядел очень старым. Брин даже немного растерялась. Наверное, все, кто хотя бы слышал об Алланоне, знали, что время словно бы не касалось друида: он оставался всегда неизменным. Он не старел. Вот только папа рассказывал, что, когда Алланон прощался с ним, прежде чем надолго — на двадцать лет — исчезнуть из Четырех земель, друид показался ему усталым и старым… И вот теперь она тоже увидела: будто лет пятнадцать прошло с того дня, когда Алланон пришел за нею в Тенистый Дол, — так изменился друид. Вдруг, в одну ночь. В его черных волосах прибавилось седых прядей, морщины на сумрачном лице стали глубже, и весь он как будто согнулся, придавленный грузом лет. Неумолимое время добралось и до друида.

И тут вдруг Брин заметила, что Алланон смотрит ей прямо в глаза.

— А теперь я расскажу вам о Бремене, — тихо проговорил он. — Брона, который потом стал Повелителем чародеев, первым из всех друидов познал темные глубины колдовства и сам пал жертвой его силы. И стал рабом того, чем стремился повелевать. После Первой войны рас Совет друидов посчитал его уничтоженным, и только Бремен не разделял всеобщей уверенности и оказался прав. Брона жил, охраняемый темной магической силой, ведомый ею к тайным целям. В Великих войнах погибли все науки, все знания древнего мира. И место их заняла возрожденная магия еще более древних времен, когда мир населяли волшебные существа. Бремен понял, что эта магия может не только сохранить мир, но и разрушить его.

И, так же как Брона, Бремен бросил вызов Совету и сам принялся за изучение секретов магической силы, которую выпустил в мир Брона, мятежный друид. Но Бремен-то уже знал, чем это может обернуться, и подошел к своим занятиям очень осторожно. Он был уверен, что Брона еще вернется, и действительно Повелитель чародеев потом захватил Паранор и уничтожил друидов. А Бремен предвидел это и спасся. Он решил во что бы то ни стало обуздать темную силу, освобожденную Броной, и упрятать ее подальше, чтобы никто уже не смог поддаться искушению овладеть ею. Непростая задача, да. И он полностью посвятил себя ей. Друиды возродили магию, и Бремен, последний из них, считал своим долгом очистить мир от темного колдовства. — Алланон помедлил. — И тогда Бремен с помощью древней эльфийской магии создал меч Шаннары — оружие, способное уничтожить Повелителя чародеев и его черных слуг, посланников Черепа.

Бремен выковал легендарный меч в смутное время Второй войны рас, когда полчища зла угрожали Четырем землям. Выковал, обратившись к магии эльфов и своему колдовскому искусству. Он отдал этот меч королю эльфов, Джерлу Шаннаре. С волшебным мечом король должен был выйти на битву с мятежным друидом и уничтожить его.

Но вы знаете, что у Джерла Шаннары ничего не вышло. Он не смог до конца подчинить себе силу меча, и Повелителю чародеев удалось бежать. Хотя эльфы выиграли ту битву и армия зла была вынуждена отступить, Брона остался жив. Прежде чем он вернется, должно пройти еще много лет, но в конце концов он обязательно вернется. Это было очевидно. И Бремен хорошо понимал, что, когда этот день настанет, его самого уже не будет в живых. Однако он поклялся остановить Брону… а Бремен всегда исполнял свои клятвы, — Голос друида понизился вдруг до едва различимого шепота, в непроницаемо-черных глазах застыла боль, — И вот тогда он сделал три вещи. Он избрал меня своим сыном, чтобы живой потомок друидов был в мире, когда вернется Властелин Тьмы. Он продлил свою жизнь, а потом и мою с помощью волшебного сна, для того чтобы я мог встретить Повелителя чародеев и защитить от него народы. И еще одно: когда время его уже подходило к концу, Бремен в последний раз обратился к магии и привязал свою душу к этому миру, в котором тело его не могло остаться. Чтобы даже оттуда, из-за пределов жизни, он смог увидеть, как исполнится его клятва. — Друид сжал кулаки — Он привязал себя, душу без плоти, ко мне! Сильнейшая магия скрепила эту связь, связь отца с сыном. И душа Бремена ушла в темный мир, где прошедшее с будущим слиты воедино, где нет ничего, лишь пустота, но откуда, если вдруг будет нужно, ее можно вызвать сюда. Вот какую судьбу избрал себе Бремен: существование без надежды, без утешения. И пока все не кончится, освобождения не будет. Пока оба мы не уйдем…

Алланон резко оборвал себя, словно невольно слова его выдали то, о чем он хотел умолчать. И для Брин будто приоткрылась завеса над тайной, окутанной до этой поры мраком, — мелькнул неуловимый, ускользающий проблеск понимания того, что так упорно скрывал друид после своего разговора с духом Бремена в Сланцевой долине, когда дух восстал из вод Преисподней и открыл друиду, что ждет их всех в будущем. И тогда Алланон утаил от них с Роном самое главное. Да, Брин поняла это сразу, и именно скрытность друида и породила, наверное, то навязчивое предчувствие. И какую-то обреченность.

— Однажды я думал, что все уже кончилось, — продолжал Алланон после внезапной паузы, — Когда Ши Омсфорд разгадал тайну меча Шаннары, подчинил себе его силу и уничтожил Повелителя чародеев, я действительно думал, что клятва Бремена исполнилась. Но я ошибся. Хотя Повелителя чародеев больше нет, темная магия не исчезла из мира. Она не была уничтожена или хотя бы заключена в недосягаемых пределах. Она сохранилась на страницах Идальч, укрытая в недрах Мельморда, и ждала тех, кто придет за ее темной силой. И они пришли.

— И стали призраками-мордами, — закончил за него Рон Лих.

— Рабами силы, как раньше — Повелитель чародеев и посланники Черепа. Думая стать хозяевами, они превратились всего лишь в рабов.

«Но какую тайну хранишь ты, друид?» — беззвучно шептала Брин и ждала. Ждала, что сейчас он скажет…

— Значит, Бремен не сможет освободиться, пока Идальч существует, пока книга не уничтожена? — Рон был слишком захвачен историей Бремена, чтобы разглядеть то, что увидела Брин.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});