Галили - Клайв Баркер

— О черт, Люси! — воскликнула она. — Да она, похоже, не шутила.

Когда к ней подошла дама, что с виду казалась старше (полагаю, Люси), она прислонилась головой к ее бедрам.

— И как такое могло случиться, что я никогда не видела этого дома? — спросила Люси Мариетту.

— Это наш маленький секрет, — ответила та.

— Но теперь это уже не секрет, — вступила в разговор третья дама, которая недавно подошла к Мариетте. — Теперь мы будем без конца ходить к вам в гости.

— Это мне подходит, — сказала Мариетта и, обернувшись к Элис, чмокнула ее в губы. — Мы можем, — она поцеловала свою подружку еще раз, — делать все, — еще один поцелуй, — что нам захочется.

Когда Мариетта с Элис направились к дому, я решил, что мне настало время обнаружить свое присутствие, и, окликнув Мариетту, вышел на лунную дорожку и зашагал к дамам.

— Эдди! — Сестра широко распахнула руки, чтобы меня обнять. — Вот ты где! Погляди на нас! Мы поженились! Мы поженились!

И я очутился в ее объятиях.

— Вы и священника привели? — осведомился я.

— Не нужен нам никакой священник, — сказала Элис. — Мы дали клятву перед Богом и друзьями.

— А потом все напились, — добавила Мариетта. — Тот еще выдался денек, — она прильнула ко мне. — Я люблю тебя, Эдди. Знаю, не всегда это заметно, но...

Я прижал ее к себе.

— Ты настоящая леди, — сказал я ей. — Я горжусь тобой.

Мариетта повернулась лицом к дамам.

— Слушайте все! Я хочу вас всех познакомить с моим братом Эдди. Он единственный мужчина на земле, который того стоит, — она взяла, меня за руку и крепко ее стиснула. — Эдди, поздоровайся с моими девочками. Это Терри-Линн, — блондинка, стоявшая за Элис и Мариеттой, улыбнулась мне и сказала «привет». — А вон ту крупную девочку зовут Луиза. Но только не вздумай ее так называть, не то получишь пинка под зад. Она предпочитает имя Луи. В общем, я тебя предупредила.

Луи, которая телосложением напоминала тяжелоатлета, откинула с лица волосы и поприветствовала меня. Стоящая рядом с ней дама, черты лица которой были столь же мягкими и женственными, насколько у Луи они были грубыми и строгими, представилась без помощи Мариетты.

— А я Роланда, — сказала она.

— Очень рад познакомиться, — ответил я, после чего она протянула мне бутылку виски, которую держала в руке.

— Выпьешь?

Я взял бутылку и глотнул.

— А вон там, сзади, Ава и Люси, — Мариетта забрала у меня бутылку и, отпив из нее немного, передала Элис.

— Мне кажется, Аве нужно прилечь, — заметила Люси. — Она слегка перебрала.

— Элис проводит вас в дом, — сказала Мариетта. — Мне нужно перекинуться словечком с моим братом. Иди, радость моя! — Она развернула Элис лицом к дому и слегка шлепнула ее по мягкому месту. — Отведи их в дом. Я скоро буду.

— А куда нам лучше пойти? — спросила Элис.

— Куда вашей душе будет угодно, — махнув рукой, ответила Мариетта.

— Только не наверх, — предупредил их я.

— О, Эдди... Она никого не тронет.

— О ком это вы, интересно, говорите? — полюбопытствовала Роланда.

— О нашей маме.

— Луи быстро ее урезонит. Устроить хорошую драку — ее слабость.

— Цезария не из тех, кто пускает в ход кулаки, — сказал я. — Просто оставайтесь внизу, и все будет хорошо.

— Можно мне виски обратно? — обратилась Роланда к Мариетте.

— Нет, нельзя, — ответила Мариетта, и Роланда нахмурилась. — Ты свое уже выпила.

— А ты что, нет? — возмутившись, Роланда обернулась ко мне. — Знаю, что вы сейчас думаете, — с хитрой усмешкой проговорила она.

— И что же?

— Если бы я был женщиной, то оттянулся бы по полной. И знаешь? Ты прав. Вечер выдался что надо, — при этом она протянула руку и без всякого предупреждения взяла меня за гениталии. — Жаль, что тебе мешает эта штуковина, — улыбнувшись, она пошла прочь вслед за своими подружками, а я не нашелся, что ответить, а если бы и попытался, вряд ли смог бы выдавить из себя нечто вразумительное.

— Так, значит, это твои подружки... — сказал я Мариетте.

— Что, слишком буйные? Они не всегда такие. Просто сегодня особенный вечер.

— А что ты им рассказала?

— О чем?

— О доме. О нас. О маме.

— О, Эдди. Когда ты наконец прекратишь дрожать? Если хочешь знать, даже под страхом смерти они не смогут найти дорогу сюда. К тому же я им доверяю. Они мои друзья. И я хочу оказать им должное гостеприимство в своем доме.

— Почему бы нам не устроить день открытых дверей? — предложил я. — Пригласить в гости весь округ. Пусть приходят все, кому не лень.

— Знаешь, не такая уж плохая идея, — она ткнула пальцем мне в грудь. — Надо же когда-нибудь начинать.

Она оглянулась и увидела, что ее подружки уже зашли в дом.

— О чем ты хотела поговорить? — спросил я.

— Я просто хотела произнести тост, — поднимая бутылку, ответила она.

— За что-нибудь особенное?

— За тебя. Меня. Элис. И любовь, — ее лицо осветилось лучезарной улыбкой. — Жаль, что ты мужчина, Эдди. Не то я подыскала бы тебе хорошую девчонку, — она захохотала. — О, Эдди, жалко, нет фотоаппарата! Ты краснеешь!

— Ничего я не краснею.

— Радость моя, поверь мне на слово. Ты залился краской, — она чмокнула меня в щеку, которая, возможно, и вправду немного горела.

— Наверно, мне нужно еще немного пожить на свете, — сказал я.

— Вот за это мы сейчас и выпьем, — сказала Мариетта. — За то, чтобы мы выжили и еще немного пожили.

— За это стоит выпить.

— Чертовски долго это продолжается, — сделав несколько глотков, она передала бутылку мне, и я тоже отпил, подумав, что очень быстро смогу догнать ее подружек, ведь за весь день, кроме сэндвича, я ничего не ел, а за последние полчаса уже в третий раз прикладывался к спиртному. Но в чем, собственно говоря, проблема? В конце концов, не так уж часто мужчине доводится очутиться в компании буйных женщин.

— Пошли с нами, — предложила Мариетта, нащупывая мою ладонь, и, прильнув ко мне, направилась в дом. — Я так счастлива, — призналась она, когда мы подошли к двери.

— Надеюсь, не потому, что слишком много выпила виски? — спросил я.

— Нет, виски тут ни при чем. Я просто счастлива. Очень счастлива. До чего же сегодня дивная ночь! — она оглянулась через плечо. — О боже, — вдруг сказала она. — Посмотри.

Проследовав за ее взглядом, я увидел на лужайке направлявшихся в нашу сторону четырех гиен, и, хотя они взирали на нас отнюдь не плотоядным взором, мне показалось на редкость странным, что, вопреки своей природной боязливости, они расхрабрились и осмелились так близко подойти к дому. Когда наши глаза встретились, трое из гиен замерли на месте, но четвертая, самая большая, неустрашимо продолжала свой путь и остановилась лишь тогда, когда нас разделяло расстояние не более четырех-пяти ярдов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});