Можжевеловый Холм (ЛП) - Перри Девни

Сейчас я хотела проводить с ней как можно меньше времени.

— Пока, — я подхватила сумку с подгузниками и отнесла Дрейка в его автокресло, отодвинув в сторону костюм для Хэллоуина, который она надела на него, чтобы закрепить ремни на его плечах. Ремни были слишком тугими, потому что это был не тот костюм, в который я нарядила его утром.

Очевидно, мой самодельный костюм ягнёнка был недостаточно хорош.

Когда я приехала пять минут назад, я обнаружила Дрейка в костюме тыквы, в комплекте с зелёной шляпой.

Джилл купила его сама, специально для него. У трёх других малышей в детской не было специальных костюмов, но Дрейк был её любимцем, и она не стеснялась демонстрировать это каждый день.

Я сомневалась, что он спал с тех пор, как я высадила его утром. Джилл постоянно носила его на руках, поэтому дома, когда я клала его на игровой коврик или сажала в детское кресло, чтобы я могла сходить в туалет, приготовить еду или переодеться, он кричал во всё горло.

Утром я попросила её проследить, чтобы он немного поиграл на коврике. Она смеялась и дразнила, что он слишком милый, чтобы отпустить его.

У меня на глаза навернулись слезы, когда он заплакал, и его голос разнёсся по коридору. Детский сад представлял собой дом, который владелица переоборудовала под детский сад. Там было четыре комнаты, каждая для разных возрастных групп.

Я надеялась, что Дрейк сможет остаться здесь, переходя в разные комнаты по мере взросления, но я не могла продолжать в том же духе. Я не могла приходить сюда каждый день, оставлять его с тяжёлым сердцем, потом забирать его и плакать по дороге домой, потому что ему нужна была Джилл, а не я.

Это была совершенно эгоистичная реакция. Я укоряла себя неделями.

Он был счастлив здесь. Вот почему он плакал. Она баловала его, потому что любила его. Это ведь не было плохо, правда? Почему я чувствовала себя так ужасно?

Неделю назад, в ту ночь, когда Нокс сделал мне пасту, я почти ответила на звонок. Я почти сдалась. Вчера было то же самое. Последний вызов значил сто двадцать шесть звонков. Я отклонила их все. Но, чёрт возьми, это было заманчиво.

Я могла бы вернуться в Нью-Йорк и жить на чужие деньги. Я могла бы стать мамой-домохозяйкой, пока Дрейк не пойдёт в детский сад. Больше не нужно убирать гостиничные номера. Больше никакой лапши. Больше никакого бюджета.

Больше никакой свободы.

Не сдавайся.

Снег падал занавесом, когда я торопилась с Дрейком к машине. Он пошёл около полудня, и погода не собиралась меняться.

— Вот тебе «сладость или гадость», — придётся остановиться в отеле, где у Элоизы была миска с конфетами. Потом мы поехали бы домой.

Я просто хотела оказаться дома.

Пристегнув сиденье Дрейка, я села за руль и смахнула непролитые слезы. Затем я расправила плечи и поехала к «Элоизе», припарковавшись рядом с грузовиком Нокса в переулке.

Я пригнула голову, когда входила внутрь, чтобы хлопья не летели мне в лицо. Одеяло, которым я накрыла Дрейка, не давало ему промокнуть, пока я не добралась до комнаты отдыха, где занялась переодеванием сына в его настоящий костюм на Хэллоуин.

Костюм тыквы отправился в мусорное ведро.

Было бы проще, если бы Джилл не любила Дрейка. Намного проще. Какая мать хочет, чтобы воспитатель её сына его недолюбливала? Ревнивая.

— Почему я в таком беспорядке?

Дрейк уставился на меня, но не дал ответа. Он перестал плакать по дороге сюда.

Мне нужно было решить проблему с Джилл. Это должно было закончиться.

Она раздражала меня. Боже, как она меня раздражала. Это её отношение ко мне раздражало. Но у меня было не так много вариантов.

В других детских садах не было свободных мест для младенцев. Я обзвонила все до единого на прошлой неделе. И я не могла поговорить с владелицей. Что бы я вообще сказала? Скажите своей племяннице, чтобы она перестала так сильно любить моего ребёнка?

Джилл избаловала его. И что? Я не могла. Такова была моя печальная реальность. Я не могла позволить себе дорогой костюм или сидеть с ним дома целый день, таская его на бёдрах. Каким-то образом я должна была избавиться от этой грызущей ревности и просто позволить ей благоволить моему сыну.

И я бы довольствовалась теми моментами, которые принадлежали мне. Как сегодня.

Я натянула шапочку, которую надела на волосы Дрейка, и подула ему на шею, заслужив улыбку.

— Я не так уж плоха, правда?

Он брыкался, извиваясь, чтобы его подняли.

Я взяла его на руки и поцеловала в мягкую щеку.

— Ты более симпатичный ягнёнок, чем тыква.

Я взяла белые ползунки и приклеила к ним ватные шарики, затем проделала то же самое с белой шапочкой. Затем я натянула ползунки поверх чёрной футболки с длинными рукавами и такие же штаны. С парой черных фетровых ушек он был маленьким пушистым ягнёнком.

Большая часть сбора сладостей будет проходить сегодня в местных кварталах, но Элоиза позаботилась о том, чтобы дети, заглянувшие сюда, не ушли с пустыми руками. Она потратилась на большое количество «Reese’s Cups»2, «Butterfingers»3 и «Твикс». Я ожидала, что завтра утром остатки будут в комнате отдыха. Надеюсь, я смогу перехватить «Сникерс» на завтрак.

Поставив его автокресло в угол комнаты, я понесла Дрейка в вестибюль, где вокруг миски с конфетами собралась группа людей.

— Мемфис, — Элоиза поманила меня рукой к толпе. На ней была чёрная ведьмовская шляпа, а в руках она держала метлу, которую таскала весь день.

— Привет, Мемфис, — Уинслоу стояла рядом с красивым мужчиной, очень похожим на Нокса — именно поэтому я считала его красивым.

— Привет, Уинн, — я видела её несколько раз в отеле, когда она приходила с дедушкой на обед. Как начальник полиции, она обычно носила значок и пистолет. Сегодня на её бедре сидел малыш примерно возраста Дрейка, одетый в костюм льва.

— Я Гриффин Иден, — его голубые глаза сморщились по бокам, когда он протянул руку. Хотя он был такого же роста и телосложения, как и его брат, у Гриффина не было татуировок и бородатой челюсти. — Приятно познакомиться.

— Мне тоже.

Гриффин был одним из последних братьев и сестёр Иден, с которыми мне ещё не довелось познакомиться.

Лайла часто посещала отель, обычно принося с собой поднос со своей выпечкой из «Кофе Иден». Матео, самый младший, работал портье. В те дни, когда он был рядом, я проходила через вестибюль и обычно видела по крайней мере одну девушку, флиртующую с ним у стойки. Это всегда была разная девушка.

Единственной сестрой, с которой мне ещё предстояло познакомиться, была близняшка Лайлы, Талия. Она работала врачом в больнице, и я должна была встретиться с ней на четырёхмесячном осмотре Дрейка на следующей неделе. Когда я позвонила, чтобы записаться на приём, мне сказали, что я буду наблюдаться у доктора Иден.

За то короткое время, что я провела в городе, я узнала, что Идены были практически знамениты. Один из Иденов основал Куинси, и их семья жила здесь уже несколько поколений. Их ранчо было одним из крупнейших в штате, и у них была своя доля бизнеса в этом районе, помимо отеля.

Судя по всему, Идены были большими шишками в Куинси.

В Нью-Йорке престижная семья выставляла бы это напоказ. Уорды, конечно, так и делали. Но все Идены, которых я встречала, казались такими скромными. Такими настоящими. Как Нокс.

Это было захватывающе, встретиться с его семьёй. Знать людей, которые любили его больше всего. Возможно, это было потому, что Оливер скрывал свою жизнь от меня. Потому что я была его маленьким грязным секретом.

Я не была уверена, что происходит с Ноксом. Он почти поцеловал меня той ночью. Я бы позволила ему. Мой здравый смысл кричал мне, что наши отношения должны оставаться платоническими. Оставаться по ту сторону черты, где он был просто другом.

— Эй, — от его глубокого голоса по моему позвоночнику пробежали мурашки.

Чёрт. Вот в чём была проблема с этой чертой. Каждый раз, когда он оказывался рядом, мне хотелось её пересечь.