Русский город Севастополь: великое мужество, великие тайны - Владимир Шигин

Уже после взятия Херсонеса Владимиром Анастасий вовсе не был предан поруганию жителями города, да и мы, живущие ныне, должны с благодарностью вспоминать этого отважного и мужественного человека, того, кто многим ранее иных сумел понять и осознать всю необходимость своего поступка, а осознав, решился воплотить его в жизнь. И еще один факт. Епископом в Херсонесе был в ту пору будущий знаменитый святитель Руси Иоаким Корсунский – личность мирового масштаба. Пройдет совсем немного времени, и Иоаким станет другом и соратником князя Владимира.

Вполне очевидно, что поступок Анастасия не мог быть сразу правильно понят всеми современниками. Возможно, именно поэтому в ряде источников его имя просто-напросто замалчивалось. Еще бы! Как мог православный священник вот так просто передать свою паству в руки презренных язычников! Ну а в «Житие Владимира» и вовсе была произведена подмена Анастасия на некоего Жедберна. Текст «Жития» гласит: «А был в этом городе муж, родом варяг, по имени Жедберн, и однажды выстрелил он стрелою в сторону, где был варяжский полк, и крикнул: “Отнесите стрелу сию князю Владимиру!” На стреле же написано: “Княже Владимир, друг твой Жедберн верностью присягает тебе и вот что тебе сообщаю: стой ты с войском своим под городом хоть год, или два, или три, не покоришь ты голодом града Корсуня, ибо лодки в город с питьем и едою проходят подземным ручьем, а начало того пути – к востоку от войска твоего”».

Князь Владимир, проведав о том от варяга, велел отыскать этот путь и тотчас перекопать его. И люди в городе изнемогли от жажды и голода и через три месяца сдались. И вошел Владимир в город, вошла и дружина его, князя корсунского вместе с княгиней взял в плен, а дочь их – к себе в шатер, князя и княгиню привязал к колу у шатра и с дочерью их пред ними совершил беззаконие. Через три дня князя с княгиней велел он предать смерти, а дочь их отдал за указанного Жедберна со многим имуществом, поставив его наместником града Корсуня…»

Даже беглый анализ «Жития» показывает, что его автор абсолютно не представляет предмета своего изложения. Скорее всего, «Житие» просто-напросто воплотило в себе все обилие слухов и домыслов, что ходили в более позднее время на Руси о Корсунском походе. Прежде всего, откуда в Херсонесе подземные каналы, по которым свободно плавают лодки? Ведь любой, кто хоть раз побывал в Севастополе, поймет полную абсурдность такого утверждения. Вырубить в сплошном скальном грунте многомильные подземные тоннели – это выглядит фантастично даже сегодня, при нынешнем развитии техники. Могло ли это быть под силу двадцати тысячам горожан Херсонеса? Кроме этого, никто и никогда в здешних краях о подобных сооружениях и слыхом не слыхивал. Еще более абсурдным является утверждение, что каналы подходили к Херсонесу с востока. Уж не с Крымских ли гор плыли в Херсонес таинственные лодки? Ведь хорошо известно, что в записке Анастасия речь шла лишь о самом обыкновенном черепичном водопроводе.

Во-вторых, все истязания семейства корсунского «князя» тоже выглядят весьма и весьма надуманными. Ведь после столь диких выходок Владимиру было бы весьма тяжело договориться с византийскими императорами, тем более просить руки их любимой сестры. Зачем ему к тому же назначать правителем Херсонеса некого варяга-предателя, когда с самого начала похода всем было абсолютно ясно, что Владимир вовсе не собирается присоединять город к своей державе. Как живой упоминается в тексте «Жития» и давно умерший к этому времени патриарх Фотий. Перечень подобных несуразиц можно было бы продолжить.

Так, до недавнего времени в науке господствовало мнение о том, что Херсонес был полностью разрушен князем Владимиром; казалось, об этом свидетельствовали данные археологических раскопок города – следы пожарищ, опустошений, толстый слой мусора, покрывавший отдельные городские кварталы.

Следы же военных действий археологи обнаруживают в ином. Так, в городе отрыты клады монет, зарытые жителями в конце Х века (очевидно, незадолго до взятия города русами). Откапывать припрятанные клады было, может быть, уже некому.

В западной части города, вблизи так называемой базилики на холме, раскрыто и исследовано целое кладбище, в том числе комплекс братских могил с массовыми захоронениями (всего около десяти могил по 30–40 человек в каждой). Исследователь этого погребального комплекса С.А. Беляев полагает, что в могилах погребены погибшие во время военных действий, вероятно, жертвы осады Корсуни Владимиром в 80-е годы Х века. Отметим подробность: одна из раскопанных могил наполнена в основном черепами. Если предположение археологов о связи этого некрополя с Корсунским походом Владимира верно, то перед нами – следы жестокой расправы, учиненной воинами Владимира над жителями города: язычники-русы сбрасывали в могилу головы казненных херсонеситов.

Археологи выделяют еще одну группу могил в том же комплексе погребений. Это могилы с захоронениями, резко отличающимися от других, обычных в Крыму: погребенные в них лежат на спине с руками, сложенными на плечах. Такой тип погребений сближается с так называемыми варяжскими погребениями в Киеве, в некрополе под Десятинной церковью. Предположительно здесь захоронены варяги, находившиеся на службе у князя Владимира и погибшие во время осады Корсуни.

Казалось бы, хоть здесь все ясно – Владимир успел все же ограбить херсонеситов и даже частично разрушить город. Но не все так просто! Последние исследования в Херсонесе доказали, что никаких разрушений в Х веке в городе не было, а то, что ранее приписывалось Владимиру, относится к XI веку и даже более поздним временам. Так, значит, занятие Херсонеса было все же мирным?

Летописный рассказ о перекопанном водопроводе совсем недавно получил полное подтверждение во время археологических раскопок, проведенных в Херсонесе еще в прошлом веке. Археологи открыли водопровод, которым херсонеситы пользовались на протяжении нескольких столетий. Во времена Владимира керамические трубы вели по желобам к источнику, расположенному к югу от города. В самом же городе трубы подходили к цистерне, вмещавшей около 4–5 тысяч ведер воды. После прекращения подачи воды в город запасов цистерны могло хватить лишь на несколько дней.

Что же касается Жедберна, то его имя, впрочем, в летописях упоминается, но только как посланника Владимира в Константинополь. С чего бы это было русскому князю поручать столь важное и деликатное дело заурядному наемнику-предателю. Видимо, Жедберн был все же одним из воевод того же варяжского полка, а имя его было использовано лишь с целью подмены «неудобного» Анастасия.

Так что же на самом деле произошло в Херсонесе накануне его падения? Скорее всего, Иоаким Корсунский лучше братьев-императоров разобрался в ситуации прихода Владимира к херсонесским стенам. И Иоаким, и Анастасий прекрасно были осведомлены о знаменитом «споре о вере» и об искренности желания Владимира принять греческую веру. Понимали они и то, как важно Византии приобрести столь могучего союзника, как Киевская Русь. Вот тогда-то, видимо, и созрело у Иоакима с Анастасием решение впустить русскую дружину в город и тем самым поставить несговорчивый Константинополь перед свершившимся фактом, одновременно подав руку русичам в их стремлении обрести православие.

Порукой же лояльного отношения русских воинов к горожанам вполне могло быть наличие в рядах владимировой дружины бывших херсонеситов-христиан. Помимо всего прочего «русские херсониситы» на каком-то этапе могли выступить и как посредники на тайных переговорах Владимира с представителями Херсонесской епархии, если таковые предваряли действия Анастасия. Кроме этого, вполне возможна связь Иоакима и Анастасия с херсонеситами в войске Владимира. Это могло облегчить и решимость священников на свой подвиг, и его выполнение.

И еще один феноменальный факт, преданный почему-то сегодня полному забвению. Дело в том, что едва Владимир овладел Херсонесом, как туда прибыли… посланники римского папы. Это был бросок отчаяния западной церкви в ее последней попытке переломить уже определившийся ход событий и любой ценой попытаться все же склонить Русь к папе. Посланцы папы уповали на то, что Константинополь, согласившись уже в целом на христианизацию Руси, все еще не изъявил желания идти на какие бы то ни было уступки в деле ее автономности. Это, естественно, раздражало Владимира, который как победитель не ожидал подобных препятствий. Мы уже никогда не узнаем, как проходили переговоры с папскими легатами, какие посулы обещала римская церковь русскому князю…

Как бы то ни было, но именно на берегах Севастопольской бухты прозвучал заключительный аккорд знаменитого спора о вере. А момент был достаточно критический, вдруг разобиженный на византийскую несговорчивость князь возьмет да на зло всем и примет сторону папы! К счастью, этого не произошло. Владимир еще раз продемонстрировал всем свою твердость в раз и навсегда сделанном выборе и завидную политическую дальновидность. Все посулы римского иерарха были решительно отвергнуты, и его нунциям пришлось ни с чем уже убраться из Херсонеса. Да и мог ли Владимир отказаться от главного дела всей своей жизни, уже вступив на священную землю древнего Орса!