Сергей Соловьев. Его жизнь и научно-литературная деятельность - Павел Безобразов

Следствием такой отчужденности нашей от Европы является несостоятельность экономическая и умственная, банкротство бедной страны, не могущей своими средствами удовлетворить потребности своего государственного положения. Такое банкротство в историческом, живом, молодом народе необходимо обусловливало поворот народной жизни, поиски выхода из отчаянного положения.

“Сознание экономической несостоятельности, ведшее необходимо к повороту в истории, было тесно соединено с сознанием нравственной несостоятельности. Русский народ не мог оставаться в китайском созерцании собственных совершенств, в китайской уверенности, что он выше всех народов на свете уже по самому географическому положению своей страны: океаны не отделяли его от западных европейских народов. Побуждаемый силою обстоятельств, он должен был сначала уходить с запада на восток; но как скоро успел здесь усилиться, заложить государство, так должен был необходимо столкнуться с западными соседями, и столкновение это было очень поучительно. В то самое время, в то самое царствование, когда Восток, восточные соседи русского народа оказались совершенно бессильными пред Москвою, когда покорены были три татарских царства и пошли русские люди беспрепятственно по северной Азии вплоть до Восточного океана, в то самое царствование на Западе были страшные неудачи: на Западе борьба оканчивается тем, что Россия должна уступить и свои земли врагу. Стало очевидно, что во сколько восточные соседи слабее России, во столько западные – сильнее. Это убеждение, подрывая китайский взгляд на собственное превосходство, естественно и необходимо порождало в живом народе стремление сблизиться с теми народами, которые оказали свое превосходство, позаимствовать от них то, чем они являлись сильнее, – сильнее западные народы оказались своим знанием, искусством, и потому надобно было у них выучиться. Отсюда с царствования Иоанна IV, именно с того царствования, когда над Востоком было получено окончательное торжество, но когда могущественный царь, покоритель Казани и Астрахани, обратив свое оружие к Западу, потерпел страшные неудачи, с этого самого царствования мысль о необходимости сближения с Западом, о необходимости добыть моря и учиться у морских народов становится господствующей мыслью правительства и лучших русских людей… Экономическая и нравственная несостоятельность общества были сознаны; народ живой и крепкий рвался из пеленок, в которых судьба держала его долее, чем следовало. Вопрос о необходимости поворота на новый путь решен; новости являлись необходимо”.

Соловьев показывает нам, почему переворот должен был идти сверху, инициатива должна была исходить от верховной власти.

“Мы видим, – говорит он, – что всё и со всем обращается в Москву к Великому государю, и видим также ясно, что это обращение происходит необходимо от слабости, мелкости отдельных миров, от особности их друг от друга и в то же время от внутренней розни, происходящей при всяком соединении сил, при всяком общем действии, – одним словом, от детского состояния их, от детской беспомощности. Сверху дается полная свобода: всякое челобитье о каком-нибудь новом распорядке принимается, пусть распоряжаются как хотят; поссорятся – одни захотят одного, другие другого, – правительство приказывает спросить всех, чтобы узнать, чего хочет большинство. Мы упомянули о детской беспомощности; слово всего лучше объяснит тут дело: все тяглые, неслужилые люди называют себя сиротами государевыми – это низшая рабочая часть народонаселения, мужики; но высшая, военная, мужи, как себя называют? Они называют себя холопами государевыми. Понятно, что ни в беспомощных сиротах, ни в холопах нельзя искать силы и самостоятельности, собственного мнения. И те и другие чувствуют несостоятельность старого, понимают, что оставаться так нельзя, но при отсутствии просвещения не могут ясно сознавать, как выйти на новую дорогу, и не могут иметь инициативы, которая потому должна явиться сверху, повести дело должен Великий государь”.

Заканчивая историю России в эпоху преобразований, Соловьев говорит о царствовании Петра Великого:

“Начертана была обширная программа на много и много лет вперед, начертана была не на бумаге: она начертана была на земле, которая должна была открыть свои богатства пред русским человеком, получившим посредством науки полное право владеть ею; на море, где явился русский флот; на реках, соединенных каналами; начертана была в государстве новыми учреждениями и постановлениями; начертана была в народе посредством образования, расширения его умственной сферы, богатых запасов умственной пищи, которую ему доставил открытый Запад и новый мир, созданный внутри самой России. Большая часть сделанного была только в начале, иное в грубых очерках, для многого приготовлены были только материалы, сделаны были только указания, – поэтому мы назвали деятельность преобразовательной эпохи программой, которую Россия выполняет до сих пор и будет выполнять, уклонение от которой сопровождалось всегда печальными последствиями”. Царствования Елизаветы Петровны и Екатерины II – необходимое следствие петровской реформы, – время, когда начинают усваиваться нами плоды европейской цивилизации. “Воздавая должное Екатерине, – говорит Соловьев, – не забудем, как много внутри и вне было приготовлено для нее Елизаветою”.

По “Истории России с древнейших времен” мы можем проследить естественный рост, естественное развитие нашего отечества от Рюрика до Екатерины, и в этом конечно заключается главное достоинство труда Соловьева.

Герье, давший лучшую оценку сочинения Соловьева, справедливо заметил: “Мы мало знаем историков, которые до такой степени соединяли бы в себе два различных интереса, представляемых историей, – стремление к исследованию, к обогащению исторического материала с потребностью восстановить полный и цельный образ прошедшего, то есть чисто научный интерес с творческим. Среди страниц, передающих нам понятия, язык прошедших эпох, мы нередко встречаем художественные страницы, достойные великих мастеров”. Художественной надо назвать всю первую половину тринадцатого тома, где представлен общий ход русской истории до эпохи преобразований. В высшей степени художественны характеристики многих исторических деятелей, в особенности Иоанна Грозного и Петра Великого. Прекрасно передавая характер эпохи, Соловьев на этом фоне изящной кистью рисует фигуры царей, отличающиеся тонкостью психологической отделки, тонким пониманием давно прошедшей жизни.

Герье назвал “Историю…” Соловьева национальной. Действительно, она заслуживает такого названия, потому что в ней верно схвачены черты и форма исторического развития нации, потому что она написана чисто русским ученым, дорожившим основными устоями русской жизни, потому что она проникнута любовью к своему народу. Значение, придававшееся Соловьевым православию, видно из следующего места:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});