Кровавый рассвет - Казаков Дмитрий Львович

Бенеш по-прежнему молчал.

Бóльшую часть времени он проводил в каюте в странном оцепенении, глядя в стену. В моменты просветления узнавал давних спутников, открывал рот, но не мог произнести ни единого звука. Осознавая свою ущербность, ученик Лерака Гюнхенского мрачнел и замыкался в себе.

Заключенная в теле Бенеша сила порой давала о себе знать, и тогда из переборок, пола и потолка начинали расти кусты и целые деревья.

Сегодня Саттия выбралась на палубу после завтрака, чтобы немного подышать воздухом. Поднялась на носовую надстройку, и тут ее и отыскал тар-Готиан, принесший радостную весть.

– Мессана чем-то недовольна? – спросил он, увидев, что сообщение о скором завершении плавания ничуть ее не обрадовало.

– Честно говоря, мне трудно ответить на этот вопрос, – проговорила девушка и поправила упавшую на лоб прядь.

Судя по нахмуренному лбу, сотник понял, что разговор свернул не в самом удачном направлении. И он торопливо заговорил, расписывая прелести Ла-Себилы, красоту ее зданий, мощь укреплений, достоинства жителей.

Саттия слушала, ничем не показывая, что ей интересно, а потом берег свернул к востоку, стала видна просторная бухта и белые стены крепости.

– Вот он, – сказал Вилоэн тар-Готиан. – Добрались милостью Морской Хозяйки.

Город не выглядел особенно крупным и делился на две части рекой, больше похожей на разлившийся ручей. К северу от него, на холме, располагалась цитадель, торчали ее высокие башни. Южнее тянулись причалы, над которыми поднимались крыши многочисленных храмов, построенных также из белого камня.

– Ла-Себила, – кивнула девушка.

«Доблесть предков» развернулась, пошла к берегу, с шорохом начали опадать паруса.

На палубе появился довольный Гундихар.

– Ура! Наконец-то! Клянусь бородой моего папы, закончилась эта мерзкая болтанка! Ха-ха! Я смогу пройтись по твердому и выпить пива!

Саттия приложила ладонь ко лбу, пытаясь разглядеть, что творится на берегу. С удивлением обнаружила, что порт выглядит пустынным, а на берегу виднеется отряд стражников в блестящих кольчугах и шлемах.

– Это что, нас ждут? – спросила она.

– Вне всякого сомнения, мессана, – ответил тар-Готиан. – Почетных гостей встречает сам наместник Ла-Себилы. Будь здесь герцог, и он вышел бы к причалу. Но увы, правитель на войне…

– Все ясно. Я должна забрать вещи.

«Почетных гостей… Как бы не так! Наверняка уже и покои готовят. Глубоко под землей, за толстыми стенами, чтобы никто из нас и не помышлял о том, чтобы удрать», – думала Саттия, спустившись по трапу на среднюю палубу и шагая в сторону кормовой надстройки.

Когда она вновь появилась на палубе, с мешком за спиной и мечом у пояса, корабль подошел к причалу. Перед стражниками стояли несколько сельтаро в расшитых золотом кафтанах и причудливых головных уборах, похожих на ведра из алой ткани.

– Кто это такие? – спросил Гундихар, задумчиво тиская «годморгон».

– Знатнейшие вельможи Ла-Себилы. – Вилоэн тар-Готиан вновь оказался рядом, а за плечами сотника – его воины, снаряженные и вооруженные, точно для битвы. – Вам оказана большая честь.

– Ха, Гундихар фа-Горин мало общался с вельможами, – сообщил гном. – Он куда больше привык иметь дело с простыми роданами. Как бы не вышло какой неприятности, клянусь ушами Аркуда…

– Все будет хорошо, – сказал подошедший капитан, вырядившийся в роскошный торлак из синего бархата и высокие сапоги.

Двое вооруженных эльфов вывели на палубу Бенеша. На его лице при виде берега и города появилась удивленная улыбка. Заметив спутников, молодой маг помахал им, но сделал это очень осторожно.

Он освоился с тем, что любое его движение может вызвать непредсказуемые последствия.

– Отлично, – проговорил капитан, когда «Доблесть предков» пришвартовалась, и сходни с грохотом ударились о причал. – Прошу следовать за мной, мессана и мессены, и да примет вас с радостью земля Мероэ.

И он первым зашагал к сходням. За ним повели Бенеша, то ли под конвоем, то ли с почетным караулом. Саттии и Гундихару осталось только направиться следом. Ну а позади, позвякивая кольчугами и чеканя шаг, двинулись воины тар-Готиана во главе с ним самим.

Прогнулись под ногами доски, плеснула внизу зеленая вода, и они оказались на причале.

– Ха, а ведь там не только вельможи, – сказал гном. – Вон те лысые парни мне неплохо знакомы.

Саттия пригляделась и выругалась про себя. За спинами знатных эльфов стояли трое сельтаро в простых серых робах, и выбритые наголо головы их блестели, как валуны, отполированные прибоем. Чародеи. Как она ухитрилась не заметить их еще с борта? Хотя если ей отвели глаза…

Понятно теперь, откуда в Ла-Себиле знают, когда именно встречать «Доблесть предков».

– Слава тебе, посланец Великого Древа, – шагнул вперед самый высокий из встречавших, на грудь которого спускалась цепь из золота, а на кафтане блестел герб тар-Халид – лев в короне.

Мгновение он помедлил, а затем опустился на колено. Его движение повторили трое других вельмож. Маги остались стоять, но почтительно склонили лысые головы и замерли.

Бенеш помотал головой, словно возражая, а затем простер вперед руку. Раздался негромкий треск, и из утоптанной серой земли, покрытой слоем пыли, полезли зеленые ростки. Саттия услышала, как кто-то ахнул за ее спиной. Один из эльфов-воинов начал молиться.

– Слава тебе… – повторил сельтаро с цепью. – Я – наместник Ла-Себилы и блюститель трона герцога Риаллон тар-Халид, – судя по имени, их встретил родич правителя, – и я сделаю все, что в моих силах, чтобы пребывание посланца Великого Древа в пределах наших…

Дальше можно было не слушать – пустая красивая болтовня, какую так любят эльфы, равно и Младшие, и Старшие. Но удивительно, неужели они все тут поверили в Бенеша? Никто не усомнился в том, что он настоящий посланец, даже колдуны, чья подозрительность вошла в поговорку?

– Я пытался расспрашивать, – зашептал гном, наклонившись к самому уху девушки и обдавая ее запахами пота и чеснока, – когда с друзьями выпивал на корабле… Что за посланец такой… Так меня завалили древними байками про Великое Древо, что выше небес…

Саттия кивнула.

Она отлично знала о благоговейном отношении сородичей к легендам всякого рода, и о том, что вариантов каждой из них существует множество. Сама была знакома с девятью версиями сказания о громадном дубе (или вязе, или березе), на ветвях которого висят различные миры.

И полагала, что это – детская сказка.

До недавнего времени, пока не столкнулась с той удивительной, странной силой, что ныне проявляла себя через ученика Лерака Гюнхенского.

– Одно я точно понял, – продолжил гном. – Бенеш для них – почти что бог. Как и тот, предыдущий. Эльфы будут исполнять все его желания, а значит, и нам они не посмеют причинить вреда.

– Хотелось бы верить.

Наместник Ла-Себилы тем временем закончил речь, полную упоминаний о богах и всяких цветастых слов. Вздохнув, как родан, честно исполнивший свой долг, он поднялся и выжидательно уставился на Бенеша.

Тот поклонился, а затем принялся размахивать руками, пытаясь с помощью жестов ответить знатному сельтаро.

– Ох, и старается, ага… – пропыхтел Гундихар, вставая на цыпочки и вытягивая короткую шею. – Только ничего не разглядеть…

Саттии тоже мешали спины молодого мага и стоявших рядом с ним охранников. Зато она могла видеть физиономии вельмож. А они отражали удивление и растерянность, только маги оставались бесстрастными, точно статуи.

– Э… насколько я понимаю, посланец Великого Древа хочет покинуть наш город, – заговорил наместник, – и отправиться дальше на восток…

Бенеш кивнул и сделал некий жест, которого девушка как следует не разглядела и поэтому не поняла.

– Туда, где идет война с нагхами? – предположил Риаллон тар-Халид.

Молодой маг вновь кивнул, а затем обернулся, указал на Саттию и Гундихара и словно притянул их к себе.

– Отправиться в компании своих… э-э… спутников? – Вид у наместника сделался совсем потерянный.