Аргумент барона Бронина - Олег Валентинович Ковальчук

— ответил я. Может она не такая уж и простушка, а задумала провокацию. Просто решила развлечься за счёт соседа. Мне даже стало интересно, и я решил проверить эту гипотезу. Глядя на неё в упор я произнёс: — Однако, если будет необходимость, я готов взять под опеку вас.

Я ожидал что девушка сейчас изобразит оскорблённую честь и начнёт качать права, но она меня переиграла.

— Так это же прекрасно, и я охотно воспользуюсь вашим предложением.

Либо она совсем безнадёжна, либо на это и рассчитывала, либо я чего-то не понимаю.

Мимо нашего купе, дверь в которое я не закрыл, как раз прошел стреляющий во все стороны гневными глазами Росомахин, будто в любой момент ожидал нападения врага. Барон тащил за собой два объемных чемодана. Может предложить ему поменяться местами?

Но у парня был настолько напряжённый взгляд, что я решил его не беспокоить. Когда тронется поезд, спрошу у контролёра, вдруг в поезде остались пустующие места.

Глянул в окно. Слуги Снежинской, уже занесли груду чемоданов своей госпожи, стояли на перроне и старательно махали, широко улыбаясь. Видимо очень рады, что наконец распрощались с герцогиней. Я видел, что её вещи грузили в соседний вагон.

— Вы не переживайте, я теперь тоже без слуг, — проследив за моим взглядом продолжила тараторить Ирен. — С этого момента, все ученики Муромской академии становятся самостоятельными молодыми людьми, лишёнными всяких титулов и положенных привилегий. Так что мы с вами теперь на равных. Ну, почти.

На реплику девушки я не обратил внимания.

Я и сам знал, что в поезде слуги не допускались. Здесь были только Пассажиры, отправляющиеся в Академию имени Илья Муромца, а именно студенты, или кто-то из наставников или иного персонала.

Донести вещи до поезда не возбранялось. А вот дальше студенты должны были разбираться с жизненными невзгодами самостоятельно.

— Я где-то читала, когда-то давно было правило, что студенты должны были сами преодолеть путь до академии, совершить этакое паломничество, — продолжила поучать меня Ирен. — В путь им давали лишь коня, оружие, да необходимые припасы. Я бы, конечно, без проблем справилась, но ведь не все такие как я, — она ненадолго задумалась и подмигнув мне добавила: — И не у всех есть такие друзья как я, верно?

Я лишь вздохнул.

— А мне даже нравится что ты такой серьёзный. Из нас выйдет отличная команда!

Я тоже изучал историю. Правила давно изменились по разным причинам. Всегда были родители которые спешили облегчить путь своим детям и отчаянно жульничали. Зато те кто хотел быть до конца честен, по своей воле, или из-за упёртости родителей, часто погибали в пути, лишая академию будущих героев, что не успели распуститься. Поэтому путь до академии решили упростить.

В попытке отвлечься от назойливого щебетания девушки, я потянулся разумом к своим мышам, которые в данный момент изучали происходящее в соседних купе.

В нашем вагоне, в основном находились подростки примерно одного со мной возраста. Плюс-минус год.

Кроме нашего, занято было еще три купе. В одном двое парней отчаянно рубились в карты. Уж не знаю кто и что там проигрывал, но битва была напряжённая. Во втором купе тоже было двое парней: Один спал, посвистывая, второй, с виду довольно упитанный, усиленно двигая челюстями, поглощал кусок ветчины.

В третье купе как раз вошёл Росомахин…

Получается, Ирен была единственной девчонкой во всём вагоне.

Каждая из моих мышек заняла исходные позиции в вагоне в ожидание чего-нибудь интересного. Мики я отправил за Росомахиным, чтобы не пропустить ничего. Мики у меня более внимательная, а я нутром чувствовал, что этот Росомахин еще что-то вычудит.

Барон, кипя от злости вошёл в свое купе и с силой, будто стремясь сорвать всю свою злость на несчастных чемоданах, не глядя забросил их в помещение. Естественно, он едва не зацепил высокого черноволосого паренька с бледной кожей и пронзительными синими глазами. Тот невозмутимо выставил ладонь, и чемоданы не долетев до него рухнули на пол, будто натолкнувшись на стену.

Черноволосый тут же поглядел на Росомахина, но без вызова или возмущения, а с любопытством естествоиспытателя.

— А ты чего уставился? — с вызовом буркнул рыжий.

Немного подумав, черноволосый спросил:

— Это ведь тебя сейчас на перроне мутузили двое мужиков? — к моему удивлению он не стал поправлять барона, а сам обратился к нему на «ты».

— Это кто ещё кого мутузил, — насупился барон, принявшись раскладывать багаж. — А если понадобится, могу и тебе накостылять.

— Поверь, это совершенно излишне, — невозмутимо ответил темноволосый. — Мне абсолютно не хочется приучать к порядку сына мелкого купчишки, или недавно оперившегося барона, с раздутым самомнением, или кто ты там.

— Нарываешься! — тут же вспыхнул Росомахин. — Мой отец получил титул за героические достижения на поле брани.

— Вовсе не нарываюсь, просто пытаюсь определить кто передо мной. Вот узнал о твоём отце. Нам ведь теперь нельзя заявлять о своих титулах, да и прямые расспросы под запретом, — вокруг Росомахина вибрировал воздух, но черноволосый казалось этого совершенно не замечал и не чувствовал никакого дискомфорта. — Хотя это уже не обязательно, я и так вижу кто ты.

Росомахин вдруг принял расслабленную позу и подпёр бок рукой. Его глаза опасно сузились. Думаю, сейчас будет драка.

— И кто же я? — улыбнувшись одними губами спросил рыжий.

— Ты по сути неплохой парень, которому при случае можно довериться и позволить прикрыть спину. По крайней мере подлости в тебе нет. Не хватает такта и внимательности, да и воспитания не достаёт, но все мы не без греха, верно? — черноволосый поднялся и протянул Росомахину руку: — Меня кстати Дмитрий зовут. Дмитрий Лебедев.

Такого поворота даже я не ожидал, а рыжий барон и вовсе впал в ступор, глядя на протянутую руку.

Чероноволосый тем временем продолжил.

— Если ты не планируешь наносить мне оскорбление и становиться моим врагом, протянутую руку принято пожимать, и ещё при этом представиться в ответ.

Хм, интересный попутчик у Росомахина.

Я на миг отвлёкся, и тут услышал, что Ирен по-прежнему о чём-то со мной говорит.

— … Вы сможете носить мой рюкзак, — рассказывала она все прелести дружбы с собой. — А если за мной, вдруг, станет ухаживать какой-то парень, то вы, как настоящий друг, будете передавать мне его письма.

— Уверен, вы и сами с этим неплохо справитесь, — хмыкнул я, — а у меня есть дела