Контрабандисты во времени (СИ) - Шмокин Дмитрий Анатольевич

Демьян изловчился, вывернув назад руку, так чтобы не привлекать внимания, взял небольшое письмо, при этом благодарно, больше чем позволяют приличия, коснулся нежной кожи рук собеседницы.

– Merci madame. Я тоже ждал нашей встречи, – тихо прошептал он в ответ.

Он чуть повернул голову, чтобы увидеть лицо скрытое вуалью. Сквозь тонкую ткань проглядывалась тонкая золотая нить, вплетенная в гладко расчёсанные волосы, она заканчивалась небольшой петелькой, на которой покачивалась крупная капелька жемчужины. Ткань не смогла скрыть влюбленный взгляд грустных, широко открытых глаз. Встретив его, Демьян, замер, боясь спугнуть его и потерять. Сердце билось в груди с силой и наглостью коллектора, который крепкой ногой высаживал хлипкую дверь несчастного должника. Он вдруг ощутил неодолимое желание протянуть руку, чтобы коснуться бледной, белой кожи лица. Взять ладонью за шею притянуть к себе и поцеловать. Но от нахлынувших чувств: счастья и любви – защемило сердце, и рука безвольно отнялась. Он заерзал на скамье, пытаясь побороть внезапный недуг, но решил для начала спрятать письмо. Демьян, чуть приподнялся над скамьей, сунул руку в карман, чтобы убрать дорогой его сердцу клочок плотной бумаги. Но тут же сел от неожиданности, почуяв тяжесть в конечности. На ногу навалилась небольшая, но довольно тяжелая тушка церковной крысы, с хамоватым выражением мордочки. Существует мнение, что церковные мыши и крысы весьма худы, слабы от частого недоедания и нужды, но эта крыса обладала упитанной фигурой Гаргантюа. Она сидела на его ноге, приподняв голову, тщательно принюхивалась розовым носом, водя им вокруг. Черные бусинки глаз нагло смотрели прямо ему в глаза. Наконец она опустилась на передние лапы, и ловко карабкаясь, используя острые коготки, как альпеншток, поднялась по его ноге. Демьян, держа одну руку с письмом в кармане, другой попытался схватить настойчивого зверька за шкирку, одновременно он с брезгливым отвращением тряс ногой пытаясь скинуть непрошеного гостя. Но крыса изворачивалась, как бесстрашный боец, клацала острыми зубами и не давалась. Мало того она стала рвать зубами ткань кармана где лежало письмо. Сдвоенные передние зубы грызуна, работала с частотой швейной машинки – беспощадно опускаясь, и с каждым разом вырывая нитки и клочья шерстяной ткани. Серая бестия методично рвалась к письму, чтобы заполучить его. Демьян не мог допустить, чтобы честь прекрасной дамы пострадала, он в отчаянном порыве начал лупить свободной рукой по крысе, но та не унималась и настойчиво шла к цели.

– Пошла к чертовой матери тварь! – не выдержав закричал Демьян.

– Дема! Ты чего братишка? – в ответ закричала крыса, приняв антропоморфный образ Бруно.

Демьян открыл глаза. Едва сдерживая хаотичное дыхание, он сел и бессмысленно уставился на Бруно. Несколько капель пота быстро стекли по затылку за шиворот и дальше по спине. Демьян потряс головой, чтобы сфокусировать расстроенный взгляд. Бруно стоял чуть в стороне от него, подняв руки, словно пытался защититься от невидимого противника.

– Ты чего?

– Ты чего!? – обиженно воскликнул Бруно, – совсем офанарел, что ли? Драться лезешь, как сумасшедший.

– Это ты о чем? – спросил, все еще не пришедший в себя, Демьян.

– Мне нужно было достать из твоего кармана кое-что, а ты набросился на меня, крича во сне по-французски!

– Прости братуха, – покачал головой Демьян, – мне снилась всякая ахинея. Полный бред. Как будто мы с тобой попали в средневековую Францию. Я попал в тюрьму, инквизиция, дыба и все такое… Жуть. Крыса еще какая-то приснилась… Дурдом, одним словом. Ладно, не злись.

Но тут же осекся глядя на притихшего Бруно. Осмотрелся по сторонам и посмотрел на свою одежду.

– Вот, черт возьми! – простонал Демьян.

Он откинулся обратно на кровать, подняв клубы пыли.

– Да брат мы в средневековье, – пробормотал Бруно.

«Проклятье, это все-таки, правда», – подумал Демьян, вздохнул и спросил:

– Чего ты хотел найти?

– Да там пришел какой-то мухомор, денег просит.

– Денег? – безучастно спросил Демьян глядя в потолок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ага. Лепечет про какие-то то ли налоги, то ли подати в пользу аббатства. Не могу разобрать этот старофранцузский язык. Нахальный такой средневековый абориген. Приперся с большим детиной. Думает, напугал! Нашел с кем потягаться! С двадцать первым веком! У тебя где-то был баллончик? Сейчас угощу их обоих «перцовыми пироженками», в миг успокоятся.

– Где-то в джинсах, – равнодушно махнул рукой Демьян в угол, где со стула свесилась штанина небрежно брошенных штанов.

– Хорошо, брат, отдыхай дальше, я без тебя дальше сам справлюсь.

Демьян хотел снова прикрыть глаза, чтобы вернуться в сон, где в церкви его заждалась прекрасная дама, но опять сел на кровати и с досадой сказал.

– Ты чего, совсем сдурел? По твоей милости уже сожгли человека. И меня едва не отправили на костер. Мы не в 21 веке, чтобы направо и налево поливать всем в глаза перцовым спреем.

– А что ты предлагаешь? – спросил Бруно, застыв над джинсами, – он ничего слушать не хочет, не понимает, когда ему по-русски говорят.

– Еще бы! – огрызнулся Демьян, – так все, отбой газовая атака. Я сам разберусь. Иди, скажи, что я сейчас спущусь.

– Что, я опять слуга? – обижено, вскинул голову Бруно.

– Можешь сказать, что я старший брат, мы типа… компаньоны, семейный бизнес, но я как старший брат главный, все решаю в нашем деле, – Демьян встал, отряхнулся, поправил одежду, приводя себя в порядок, – все, иди.

– Вот это другой разговор! «Не халявщик я, а мы партнеры!», – осклабился Бруно.

Внизу, на первом этаже его ожидал грузный человек в тёмно-зелёном камзоле без рукавов отороченным воротником из меха бобра. Рядом с ним стоял тот самый большой детина с дубинкой в руке, о котором говорил Бруно. Он лениво поглядывал по сторонам, понимая, что здесь ему ничто не угрожает.

– Николя Пьер Анри де Монфокон, – представился грузный гость, – уполномочен святой католической церковью должностью сборщика налогов для аббатства Сен-Жермен.

Понимая, что перед ним два иностранца снисходительно пояснил.

– Земля, на которой находится ваша лавка, стоит на земле принадлежащей аббатству Сен-Жермен.

«Что ж тут не понять – рэкетир пришел за крышу тереть», – подумал про себя Демьян.

– Очень хорошо, месье де Монфокон, – ответил он, – чем мы можем служить вашему аббатству?

Тот в недоумении уставился на Демьяна. Потом склонил голову к левому плечу и презрительно, скривив губы в «едкой» улыбке ответил.

– Вы денег задолжали нашему аббатству за участок земли, на котором стоит ваша развалюха. Этим и можете служить. Аренда вашего клочка обходится 12 денье, а так как старый хрыч, у которого вы опрометчиво прикупили сей участок не платил уже пару лет то можете подсчитать, сколько вы должны нашему достопочтенному аббату, – он поднял указательный палец вверх и тут же его опустил вертикально вниз, – а так как я получаю неплохой процент со сборов, долгих лет жизни нашему щедрому аббату, то это значит, вы должны и мне кругленькую сумму, которую я, – он сделал акцент паузой, – намереваясь получить незамедлительно.

Детина, стоявший рядом перестал поигрывать дубинкой и заметно напрягся, вернее, принял стойку английского пойнтера, готовый в любой момент бросится по щелчку пальцев своего хозяина и начать крушить головы противника. Де Монфокон вальяжно развалился на стуле, говоря всем своим видом, что вы на это вы скажете.

Демьян бросил вопросительный взгляд на Бруно, но тот закатил глаза и покачал головой – денег нет.

– Уважаемый Николя, дорогой Коля, – Демьян придал своему голосу, как можно больше елейности и подобострастия, – мы не можем как-нибудь решить вопрос иначе. Например, вы предоставите нам рассрочку. Так сказать выплаты частями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сборщик налогов небрежно фыркнул.

– Ну что же, я благочестивый христианин и добрый человек. Конечно, могу предоставить вам рассрочку, но только после внесения половины долга и прибавим к этому, вам, в знак моего расположения, небольшой процент сверху. Ма-а-а-ленький процентик.