Экономика будущего. Есть ли у России шанс? - Сергей Глазьев

Таким образом, чтобы управлять национальной валютно-денежной системой, необходимо контролировать трансграничное движение денег по капитальным операциям. Иначе определять развитие нашей экономики будут из-за рубежа, причем это будет не управление в смысле снижения энтропии объекта управления, а наоборот, усиления хаотичности. При этом нельзя говорить и о некоем едином субъекте управления, так как кроме ТНК и иностранных банков манипулировать российским финансовым рынком будут и «свои» олигархические офшоризированные бизнес-группы. Собственно, в этом заключаются политические последствия перехода к политике таргетирования инфляции.

Если политически так называемое таргетирование инфляции означает не что иное, как передачу контроля над национальной валютно-финансовой системой внешним силам (прежде всего – ФРС США, и вместе с ней Банку Англии, ЕЦБ и Банку Японии), то экономически это делается в интересах финансовых спекулянтов (олигархических офшоризированных бизнес-групп, чьи бенефициары давно стали международными инвесторами и «гражданами мира»). Если государство теряет контроль над курсом своей валюты, то оно отдает манипулирование им валютным спекулянтам. А если ЦБ при этом их еще кредитует, а финансовый регулятор передает им в управление валютную биржу, то возникают «валютные качели», валютно-финансовый рынок входит в состояние турбулентности, происходит дезорганизация всей внешнеэкономической деятельности и расстройство воспроизводства зависимых от нее предприятий. Именно это и произошло в российской экономике вследствие политики «таргетирования» инфляции.

Реальные последствия «таргетирования» инфляции

Кроме провала достижения поставленных целей по инфляции, политика ее таргетирования имела крайне негативные последствия для воспроизводства экономики в целом. Особенно тяжелые и долгосрочные последствия этой политики связаны с подрывом устойчивости курса рубля и перетоком денег из реального сектора экономки в спекулятивный. Еще три года назад автор этих строк в своем «Особом мнении» о проекте «Основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики на 2013–2015 гг.» в отношении планировавшегося перехода к свободному плаванию курса рубля писал: «Таргетирование инфляции, заявляемое Банком России в качестве главной цели денежно-кредитной политики, не может быть обеспечено без контроля за трансграничным движением капитала, амплитуда колебаний которого может в нынешних условиях достигать величин, сопоставимых с объемом валютных резервов. Под влиянием этих колебаний изменения обменного курса рубля, который отпущен ЦБ в «свободное плавание», могут оказаться достаточно значительными для подрыва макроэкономической стабильности. Аналогичным образом дестабилизирующий эффект может иметь и заявляемый Банком России переход к плавающей ставке рефинансирования».

И год назад, в своем «Особом мнении» по нынешней редакции ДКП, когда уже западными странами вводились антироссийские санкции и становились очевидными риски обрушения курса рубля под воздействием усиления оттока капитала, автор вновь предупреждал: «В прямое нарушение конституционной цели деятельности ЦБ в проекте Основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики декларируется отказ от регулирования курса рубля, который будет складываться на основе стихийного соотношения спроса и предложения на валютном рынке. Дерегулирование последнего и отказ от контроля за трансграничным движением капитала в условиях высокой долларизации сбережений, офшоризации экономики и зависимости платёжного баланса от экспорта минерального сырья, влечет хаотизацию валютного рынка, переток капитала из реального сектора в спекулятивные сферы финансового рынка и делает в принципе невозможным обеспечение устойчивости рубля».

О верности этих предостережений наглядно свидетельствуют практические последствия заявленной в ДКП валютно-денежной политики. Объявив об отказе от таргетирования обменного курса и проведя скачкообразный рост процентных ставок, Банк России усилил дефицит денег и сделал самым привлекательным на финансовом рынке видом деятельности валютные спекуляции.

По итогам 2014 года лидером в извлечении прибыли стали валютные спекулянты, нажившиеся на девальвации рубля, а теперь продолжающие наживаться на его ревальвации. В течение 2014 года прибыльность валютных спекуляций против рубля составляла десятки процентов годовых, а после опускания курса рубля в свободное плавание – зашкаливала в иные дни за сотню. При этом рентабельность обрабатывающей промышленности опустилась до 5–7 %, существенно снизилась платежеспособность предприятий реального сектора (Рис. 9).

Рис. 9. Рентабельность продаж и ставки по кредитам нефинансовым организациям (2015 г.)

(Источник: Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН)

Условия их кредитования последовательно ухудшались по мере повышения Банком России ключевой ставки. После ее повышения до 17 %, кредит для большинства предприятий реального сектора стал недоступен, и оставшаяся в экономике ликвидность устремилась на валютный рынок. Его последующее обрушение стало закономерным итогом как манипулирования им, так и проводившейся денежными властями политики.

В 2015 году политика стимулирования валютных спекуляций продолжилась. Чтобы снизить спрос на валюту на бирже, Банк России развернул механизм рефинансирования в иностранной валюте по операциям валютного РЕПО. Тем самым он создал новый канал обогащения спекулянтов, теперь уже на повышении курса рубля. Взяв валютные кредиты по 2 %, банки конвертируют их в рубли, покупая ОФЗ с доходностью боле 10 %, а затем продают их и снова конвертируют в валюту по уже повысившемуся курсу рубля. С учетом его роста на треть, доходность этих валютно-финансовых спекуляций составляла те же 30–40 %, что и в 2014 году на плавном снижении курса рубля. Неудивительно, что деньги продолжали притекать на валютно-финансовый рынок, уходя из реального сектора.

Обрабатывающие производства так и не смогли воспользоваться повышением конкурентоспособности своей продукции вследствие девальвации рубля из-за сверхжесткой денежно-кредитной политики. Несмотря на все призывы руководства страны к широкому импортозамещению и использованию повышения ценовой конкурентоспособности отечественной продукции после девальвации рубля для расширения ее производства, в реальности этого сделать не удалось вследствие отсутствия кредита. Хуже того, портфель рублевых кредитов, выданных реальному сектору, по итогам I квартала 2015 года сократился на 410 млрд. руб., а доля просроченной задолженности по рублевым кредитам реальному сектору по состоянию на 1 мая текущего года выросла по сравнению с началом 2014 года более чем на 60 % (в том числе на 27 % с начала 2015 года) и достигла почти 7 % от данного сегмента кредитного портфеля. Это неудивительно, если реальный сектор, в особенности машиностроение, на протяжении как минимум I квартала 2015 года имел доступ к кредитным ресурсам по ставкам около 20 % годовых в рублях, что почти вдвое превышает ожидания Банка России по инфляции на годовом горизонте. В итоге, не имея возможности привлечь кредиты для расширения производства, промышленные предприятия предпочли поднять цены, воспользовавшись ростом цен на конкурирующий импорт, и понизить объемы выпуска. Тем самым усилив тенденцию роста инфляции.

Кредитные ресурсы, эмитированные в порядке рефинансирования коммерческих банков в размере 8 трлн. руб., были использованы последними в основном для финансирования валютных спекуляций. Об этом свидетельствует синхронный рост обязательств коммерческих банков перед ЦБ и объема их валютных активов. При этом попытки ЦБ повлиять на финансовый рынок повышением процентных ставок успеха не имеют. И не могут иметь, потому что доходность спекуляций на раскачивании валютного рынка многократно превышает ключевую ставку. Манипулирующие рынком спекулянты почти не рискуют – незамысловатая политика денежных властей ими легко просчитывается. Они без особого риска расшатали в прошлом году валютный коридор, заранее зная алгоритм действий Банка России, а в этом году без риска для себя используют занимаемые в ЦБ кредиты для финансирования высокоприбыльных операций «carry trade».

Благодаря политике денежных властей главным генератором деловой активности в экономике России стала валютная биржа. Объем торгов на Московской бирже составил в 2014 году около 4 трлн. долл., что в 2 раза превышает ВВП страны и в 10 раз – ее внешнеторговый оборот. В 2015 году он вырос еще вдвое, семикратно превысив ВВП и 15-кратно – ее внешнеторговый оборот. Объем операций на ее валютном сегменте достиг 100 трлн. руб., более 95 % из которых составляют валютные спекуляции. На фоне падения производства, доходов и инвестиций в реальном секторе экономики прибыль МБ выросла по итогам 2015 года на 600 трлн. руб.