Ты - моя кара - Рена Керимова

кричала, но я пообещала больше не сказать ни слова, и я подчинилась, возможно этот жест немного успокоит его.

Закусываю губу и жду.

Уткнулась лбом в подушку и вздрогнула когда услышала характерные звуки ремня и ширинки, а потом и ещё какой-то звук — что-то открывали…

Я пыталась рассмотреть Касима, но свеча слишком тусклая и он был позади меня…что же это было?

Через секунду я вся дернулась. Что-то холодное тронуло меня между ног и я вскрикнула:

— Ты же не хочешь меня, а я буду тебя брать в любом случае, поэтому теперь здесь будет стоять этот крем.

— Касим, пожалуйста…

— Я тебе уже сказал, молчать!

Мой рот накрыла его перчатка, а через секунду он резко вошел в меня. Я дико закричала, так сильно что даже сквозь перчатку мой же голос оглушил меня.

— Теперь будет вот так, грязная кровь… — глубокий, огненный толчок, и меня распирает. Ужасно больно, — ты сама решила, сама этого хотела! Шири ноги черт побери!

Я не могу сдержать слез, мне очень больно. Слышу томное дыхание Касима, его тело на мне, губы рядом с моим ухом и он дышит, сопит как бык. Словно он делает какие-то упражнения и хочет быстрее их закончить. Я чувствую как с каждым разом он входит все глубже и глубже, видимо тот холодный крем помог ему, но не сильно, так как я все равно чувствовала как мое лоно сопротивляется.

Я хочу его руки, я хочу его губы на моем теле…

Принимаю решение расслабиться и показать свою покорность. Плевать на гордость, я задела его и он очень злится на меня, и не только он…

Делаю как он просил ранее, раздвигаю ноги ещё шире чтобы ему было легче входить в меня и накрываю его руку которая впилась в моё бедро.

Переплетаю наши пальцы и сама начинаю двигаться под ним, ловлю ритм и даже немного стону. Нет это не притворный стон, я действительно чувствую искры там внизу, теперь крем перемешивается с моей смазкой, я ощущая все неровности его члена и закатываю глаза.

— Что ты делаешь? Ты…ведьма…

Касим стонет, стонет с наслаждением и неожиданно переворачивает меня.

Наши глаза встречаются хоть и с трудом, но мы видим друг друга.

— Ты же не хочешь меня…меня — урода! Тебе же противно…

— Нет Касим, пожалуйста…

Он не дает мне договорить, вновь накрывает мой рот и вновь входит в меня, но намного легче и медленней. Я ахаю когда он закидывает мои ноги себе на плече. Глаза расширяются, мне страшно, настолько он сейчас глубоко и полностью контролирует каждое действие.

Я впиваюсь в его руки и закидываю голову. Он затрагивает точки о которых я даже не подозревала.

Я уже не контролирую себя, стону так что комната вибрирует. В ушах звенит а на губах капля крови, я сама прокусила ее, но вот когда?

Касим немного приподнимается, его джинсы трут мою кожу, но мне совершенно все равно, я вижу даже сквозь его рубашку, как мышцы на руках напрягаются, вижу также вены на его шеи, он кусает губу и не отрывает взгляд от нашего соединения.

Он не смотрит на меня, только в низ и это пронзает мое сердце!

Мне больно, что сейчас он просто удовлетворяет свои потребности, но не смотря на это я все же ощущаю волну удовольствия.

Он закричал когда кончил, и упал на меня.

Я не кончила, но другого и не ожидала…

ГЛАВА 16

Кажется, просыпаться с головной болью, и мокрой подушкой от слез, стало для меня уже привычкой.

Даже во сне, я видела как Касим, не посмотрев на меня молча уходит. Не хлопает дверью, не рычит — просто молча уходит, как будто и не было его.

Для меня, всегда молчание было жутким наказанием. Когда в детстве, я все таки доводила маму до ручки, и она прекращала со мной разговаривать — тогда я понимала, я переступила черту! Здесь происходит все тоже самое, но там, в детстве, все было намного проще — мама есть мама, что бы ты не сделал- достаточно попросить прощение и тебя простят. Здесь же, психология взрослого мужчины, которого унизили совершенно мне чужда.

И как назло, рядом нет Латифы, которая могла бы мне помочь, подсказать — как же мне помериться с её сыном?

Несколько дней подряд с его стороны было абсолютное молчание. Ни взглядов, ни шороха. Он не приходил ко мне. Сам разогревал себе еду, находился в своей комнате, никуда не уезжал, но при этом и не запрещал мне уходить с Хедой на прогулку. Полное безразличие к моей жизни!

Черт побери! Ну если так — отпусти меня! Освободи меня от себя…и от меня!

Это я должна была бы крикнуть ему в лицо, но я трусиха! Я так боюсь забить последний гвоздь в наших… странные отношениях, что принимаю решения спрятаться и ждать…вот только чего?

Мне казалось что это конец. Он поигрался со мной и теперь ждет чего-то, возможно подходящей машины чтобы отвезти меня обратно, к отцу…

* * *

Когда зима приходит в пустыню она коварна и очень жестока.

Днем держится все такая же теплая погода как и весной, но как только наступает ночь — берегись! Холод! Пронизывающий холод охватывает все тело!

Даже с обогревателем я мерзла ночью в Иерусалиме и пару раз простужалась. Для папы такая погода была в норме, он привыкший к таким перепадам долго не мог понять, от чего меня постоянно знобит? Ну а я, привыкшая, что в доме, в России всегда было тепло, и даже мало того — адски жарко, не могла понять, почему в квартире холодные стены и как можно жить без батареи.

Вот и теперь, впервые за все это время я проснулась не от слез, а от холода. Мое тоненькое одеяльце больше не спасало меня, и прохладная стена возле моей спины только усугубляла ситуацию.

Пока я ворочалась, пытаясь согреться в кровати, и вернутся ко сну без сновидений, что-то явно происходило за моей дверью.

Какие-то странные звуки, словно идет борьба.

Я насторожилась…может в дом залезли воры? Возможно Касиму нужна помощь?

Вскочила с кровати и дернув ручку двери вздрогнула. В ту же секунду, я услышала грохот, как будто кто-то уронил, что-то тяжелое.

Звуки доносились из комнаты в которой я ещё ни разу не была — комната Касима.

Первым порывом было в ту же секунду забежать как метеор в спальню и…