Где Бог когда я страдаю? - Филип Янси

Апостол Павел пишет об их жизни: они «скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли». И какой вывод? «Все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного». А что говорит сам Бог об этих людях, которые стремились к лучшей, горней участи? «Посему и Бог не стыдится, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город».

Читая книгу Дэвида Ватсона «Не убоишься зла», я думал об этих Божьих избранниках. Ватсон — известный английский писатель, проповедник и лидер харизматического движения. Он пребывал на вершине успеха, когда вдруг обнаружилось, что у него рак кишечника. И тогда Ватсон, окруженный верными друзьями, начал отчаянную борьбу за свою жизнь. Он вступил на путь целительной веры. И сам Ватсон, и большинство его друзей были убеждены: Бог чудесным образом избавит его от рака.

Однако болезнь наступала, Ватсону становилось все хуже. И ему пришлось обрести иную веру — ту которая двигала святыми, о которых пишет апостол Павел. Ему потребовалась та самая вера, которая помогла выстоять Иову. В книге Ватсон рассказывает, как он к ней пришел.

Последние слова книги были написаны Ватсоном в январе. В феврале он умер. Многих его книга разочаровала — они хотели прочесть о чуде. Однако теолог Джеймс Пакер, уже после смерти Ватсона написавший предисловие к его книге, увидел в ней возрождение давней христианской традиции — искусства умирать. До недавнего времени достойная смерть считалась вершиной жизни верующего, славным ее завершением.

Пакер пишет:

«То, что Дэвид до последней страницы книги надеялся на исцеление, не мешает восприятию мыслей автора. Исцеления не произошло. Но Бог не всегда открывает Своим служителям исход тех обстоятельств, которые побудили их написать книгу. Тема книги «Не убоишься зла» — победа над смертью. Но победа заключается не в том, чтобы отвернуться от страшной реальности. Победа в том, чтобы, глядя в лицо смерти, двигаться вперед, зная, что путь верующего — это путь славы.

До самого конца Дэвид был убежден, что Бог хочет даровать ему телесное исцеление. Мне же кажется, что Бог хотел призвать Дэвида домой, — но предварительно исцелив его душу, как Он когда–нибудь исцелит и примет всех нас. Со смертью мы не теряем здоровье и жизнь. Умирая, мы обретаем и то, и другое».

Глава 8

Биться с Богом — руки коротки

Одни говорят, что для богов мы как мухи, которых бьют мальчишки летним днем. Другие, напротив, говорят, что перышка и воробей не уронит, если Бог не заденет его пальцем.

Торнтон Уайлдер. «Мост короля Людовика Святого»[18]

Представьте себе, что вы прикованы к больничной койке. Ваша жизнь поддерживается с помощью капельниц. Все, что вы нажили, уничтожил ураган. Дом, машина, деньги, спрятанные в кубышке, — все исчезло. Ваша семья погибла. Вас некому навестить, кроме нескольких странноватых соседей. Жизнь в вашем теле едва теплится.

Вы в глубоком горе. Ваши молитвы пронизаны горечью, в голове крутятся неотвязные вопросы. «Вот если бы Бог сошел ко мне и ответил на терзающие меня вопросы, — говорите вы себе. — Я хочу Ему верить, но разве я могу? Случившееся перечеркнуло все мои представления о любящем Боге. Вот бы мне встретиться с Ним! Пусть Сам скажет, почему Он уготовил мне такой путь. Тогда было бы легче вынести мучения».

Один человек побывал в подобном положении, и его желание исполнилось. Иову, отцу всех безвинно пострадавших, явился Бог и ответил ему из бури. Этот Божий ответ — одних из самых длинных монологов Библии. Речь Бога венчает книгу о страдании. Значит, Его ответ заслуживает самого пристального внимания: возможно Бог записал в Библии то, что хотел бы сказать нам лично.

Вспомним произошедшее с Иовом. Что мог сделать Бог? Он мог бы мягко коснуться Иова и сказать, что испытание будет способствовать личностному росту страдальца. Мог бы сказать, что гордится Иовом, который помог Ему победить в споре с сатаной: «Иов, Я знаю, что с тобой обошлись несправедливо, но ты справился. Ты даже не представляешь, что значит твоя стойкость для Меня и для всей вселенной!» Бог мог бы поведать Иову о свободе воли человека и о трагических последствиях грехопадения. (И даже рассказать ему о ценности боли и объяснить, насколько хуже была бы жизнь без страдания!)

Несколько участливых фраз, ободряющая улыбка, краткое объяснение происходящего — это утешило бы Иова. Но ничего подобного Бог не делает. Наоборот, Он набрасывается на Иова с упреками: «Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла? Препояшь ныне чресла твои, как муж: Я буду спрашивать тебя, и ты объясняй Мне» (Иов 38:2–3).

С высоты Своего положения Бог обрушивает на Иова вопрос за вопросом, не говоря ни слова о его страданиях — то есть, о том, о чем Иов спорил с друзьями на протяжении тридцати пяти глав.

Уроки природы

О речи Бога написано немало. В этой знаменитой речи, которая не вызвала бы ни малейшего удивления, будь она адресован Фонду защиты дикой природы или зеленым, Бог указывает Иову на чудеса природы. Я и сам восхищаюсь этими великими чудесами, но к восхищению примешивается замешательство. Зачем в подобный момент говорить о природе?

Верующие с восторгом цитируют Божью речь, украшают жилье календарями с отрывками из нее, но задумываются ли они об обстоятельствах, при которых прозвучали Божьи слова? Они обращены к бездомному, полунагому Иову, лишившемуся друзей и семьи, покрытому язвами, отчаявшемуся. Казалось бы самый неподходящий момент для восхваления природы! Почему же Бог уклоняется от ответа на вопросы, которые мучили беднягу Иова?

Божья песнь открывается ликованием. О чем говорит Бог измученному страдальцу? А вот о чем:

О восходе: «Давал ли ты когда в жизни своей приказания утру и указывал ли заре место ее?»

О дожде и снеге: «Входил ли ты в хранилища снега и видел ли сокровищницы града? Из чьего чрева выходит лед? Кто может расчислить облака своею мудростью и удержать сосуды неба, когда пыль обращается в грязь и глыбы слипаются?»

О буре: «Кто проводит протоки для излияния воды и путь для громоносной молнии? Можешь ли посылать молнии, и пойдут ли они и скажут ли тебе: вот мы?»

О львах: «Ты ли ловишь добычу львице и насыщаешь молодых львов, когда они лежат в берлогах или покоятся под тенью в засаде?»

О горных козах: «Знаешь ли ты время, когда рождаются дикие козы на скалах, и замечал ли роды ланей?

Можешь ли расчислить месяцы беременности их? И знаешь ли время родов их?»

О диких ослах: «Кто пустил дикого осла на свободу, и кто разрешил узы онагру, которому степь Я назначил домом и солончаки — жилищем? Он посмеивается городскому многолюдству и не слышит криков погонщика».

О птицах: «Ты ли дал красивые крылья павлину и перья и пух страусу? Твоею ли мудростью летает ястреб и направляет крылья свои на поддень? По твоему ли слову возносится орел и устрояет на высоте гнездо свое?»

О коне: «Ты ли дал коню силу и облек шею его гривою? Можешь ли ты испугать его, как саранчу? Храпение ноздрей его — ужас».

Львицы, выслеживающие добычу, орлы, парящие в небе, крокодилы и дикие быки — Бог с удовлетворением и гордостью художника проводит перед взором Иова всех этих удивительных тварей. Он будто бы говорит Иову: «Иов, неужели ты настолько могуществен, что способен повторить Мои достижения? Или ты настолько мудр, что можешь править миром? Силен ли ты, как и Я? Столь ли звучен твой голос, как и Мой?» Бог саркастичен: «Ты знаешь это, потому что ты был уже тогда рожден, и число дней твоих очень велико!» (см. Иов 38–41).

Божьи слова сокрушили Иова полностью. Он покаянно признает свое поражение: «Знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено. Так, я говорил о том, чего не разумел, о делах чудных для меня, которых я не знал» (Иов 42:2–3).

Ответил ли Бог на вопросы Иова о страдании и несправедливости? Нет. Создается впечатление, что Он уходит от объяснений умышленно. (Интересно, что многие люди пишут книги в защиту репутации Бога, стараясь доказать, что Бог неповинен в наших страданиях, в то время как Сам Бог об этом не заботится.)

Но откуда тогда столь воинственный тон? Что, собственно, Бог хотел от Иова?

Бог хотел доверия. Мне кажется, что блистательную речь Бога можно свести к одному простому тезису: «Иов, пока ты не уразумел, как устроен мир материальный, не указывай Мне, как управлять миром духовным».

Мы подобны Иову: мы тоже плохо понимаем устройство мира, в котором обитаем, хотя способны его видеть и осязать. И тогда — кто мы такие, что позволяем себе судить о нравственной стороне Божьего правления? Пока у нас нет мудрости и умения, чтобы вызвать бурю или сотворить совершенной формы снежинку, разве имеем мы право призывать Создателя к ответу?