Невыносимый - Аляска Ангелини

Я наношу очередной удар и всем весом наваливаюсь сверху, заставляя ее испуганно задергаться. В действительности у нее нет возможности сдвинуться с места. Из–за этого она начинает плакать еще сильнее. Слезы оставляют мокрые дорожки на щеках, позволяя моей руке легко скользить по ее коже, чтобы приподнять голову и прижаться к ней своим лицом.

— Сейчас, сейчас, рабыня, — моя щека отстраняется, и я оставляю ее голову в покое. — Это будет немного больно. Но важно лишь то, что это будет значить для меня. Это должно ослабить твой страх.

Я показываю ей скальпель и верчу туда–сюда в своих пальцах, чтобы девушка смогла его рассмотреть. После того, как я взял его в руки, мое сердце разогналось до такой же скорости, что и ее, бешено стуча в моей груди. Свободной рукой я хватаю скотч и медленно его отклеиваю, позволяя рабыне свободно говорить.

— Пожалуйста, — всхлипывает она. — Я не хочу, чтобы ты это делал.

Ее мольба получает отклик от другой части моей личности, но я знаю, что должен это сделать.

— Может быть, я больше не хочу, чтобы ты сопротивлялась мне.

— Я не буду, — уверяет она. — Я обещаю, — ее интонация звучит почти правдоподобно, но я не хочу рисковать. Ей нужно увидеть, на что я способен. Что я могу сделать, если захочу.

— Я тебе не верю.

Рука Дианы дергается в манжете, но я хватаю ее и разворачиваю запястье, наблюдая, как падающий свет делает ярко–красные шрамы более заметными.

— Может быть, я сделаю это рядом с ними. И возможно, если тебе повезет, то я не задену вену.

Девушка по до мной замирает, и я жду, пытаясь определить, как она пройдет этот тест. Мой пульс зашкаливает, когда я прижимаю маленький скальпель и провожу им по нежной коже, позволяя ей почувствовать поцелуй холодного металла.

— Нет, — произносит она, качая головой. Ее голос настолько полон страха, что мои глаза закрываются от удовольствия. Я успокаиваюсь, но она снова начинает говорить. — Не так. Используй пистолет. Я хочу, чтобы это случилось быстро. Мне не нравится вариант, где есть возможность истечь кровью.

Звук вырывается из моего горла прежде, чем я успеваю его остановить. Все–таки, она выбирает смерть, а не жизнь. И хуже всего, что она выбирает смерть, а не меня. Ярость и ревность опаляют мои внутренности, прожигая дыру в моей груди, и поднимаются выше, вытесняя все тепло из моего взгляда. Я берусь за манжеты и начинаю медленно отстегивать их, чтобы успеть перевернуть рабыню. Мне мешает ее извивающееся тело, когда я собираюсь пристегнуть девушку обратно. Ее голова дергается вперед, и я получаю удар в лицо, прежде чем успеваю разгадать замысел Дианы. По моей челюсти распространяется обжигающая боль.

Я снова оказываюсь перед ней, лишая ее возможности двигаться.

— Ты заплатишь за это, рабыня.

— Это будет стоить того, если завтра у тебя будет синяк, — кричит она, и в ее голосе слышится триумф. Это почти заставляет меня улыбнуться, но злость от предыдущей выходки рабыни, по–прежнему разъедает мой разум.

— Если моя кожа посинеет, то ты расплатишься таким количеством шрамов, что тебе и не снилось.

Она напрягается, когда я зажимаю одну ее руку между нами, а другую удерживаю и закрепляю в манжете. Диана открывает и закрывает рот. Она сглатывает, выглядя при этом еще более напуганной.

Она выглядит так, словно ее предали, поэтому я принимаю решение притормозить. Закрепляю второе запястье и смотрю на нее, позволяя своему сердцу успокоиться. Я вижу выражение страха и боли, отражающиеся в ее глазах от вспышек света, и какое–то незнакомое чувство тяжким грузом проваливается в мой желудок, скручивая его. Сказать, что это выглядит не сексуально, значит солгать. Но я в замешательстве не из–за этого. Мой мозг не может оценить собственные ощущения или мысли. Я несколько раз моргаю, пытаясь вникнуть в происходящее. Боже, я становлюсь мягче. Я, черт возьми, влюбляюсь и довольно серьезно. Бл*дь…

— Господин?

Музыка не затихает, пока я вращаю скальпель между пальцами. Она привыкла правильно ко мне обращаться. Слетающий с ее губ титул звучит сладко. Девичий голос наполнен отчаянной надеждой. Она боится истечь кровью. Диана боится меня, но не как женщина, испытывающая страх перед своим убийцей. Девушка уже моя. Она именно там, где и нужна мне, если я хочу помочь ей исцелиться и двигаться дальше. Если…

— Рабыня, — я наклоняюсь и размещаю локти по обеим сторонам от ее лица, оборачивая ладони вокруг изогнутого конца скамьи. Пальцами сжимают кожаную обивку, и пытаюсь вернуть свой контроль. Ее дрожащие губы на мгновение притягивают мой взгляд. — Чтобы ты не вообразила себе, реальность даже близко не стоит с тем, что произойдет. Я не причинял тебе вред раньше и не причиню его сейчас. Отпусти все и наслаждайся этим, как это делаю я.

Что, черт возьми, я несу? Мои челюсти сжимаются, пока я сражаюсь со словами, которые пытаются вырваться на свободу. Я хочу, чтобы она умоляла меня изрезать ее. Приняла то, что я предлагаю. Нет. Я покачиваю головой, пока спорю сам с собой. Диана не должна здесь оставаться. Она заслуживает нечто большее, чем эта жизнь. Больше, чем я могу ей дать.

Не говоря ни слова, она пытается выдержать мой взгляд, но опускает глаза каждые несколько секунд, принимая какое-то решение. Я не позволю ей думать слишком долго. Моя рука опускается на щеку рабыни и соскальзывает вниз к горлу, сжимая его достаточно сильно. Я толкаю свои бедра вперед, прижимаясь своим членом к ее складочкам.

— Мне нравится, что именно ты, являешься частью этого. Ты, — выдыхаю я, касаясь своими губами ее губ. Чем сильнее я толкаюсь вперед в киску рабыни, тем более мокрой она становится. В действительности Диана безупречна. Я знаю, что могу ей дать то облегчение, которое она дает мне, хоть это и испортит мою репутацию. Для нее видеть во мне монстра — уже чересчур, но он лишь часть того, кем я являюсь. Что если она увидит мою другую сторону?

С девичьих губ срывается стон, и я впитываю его всем своим естеством. Я начинаю быстрее скользить членом по ее мягкой плоти, и не останавливаюсь, даже когда туман застилает мое восприятие правильного и неправильного. Все, о чем я могу сейчас думать — это дикое желание, которое я скрывал слишком долго. С моих губ срываются стоны, пока я продолжаю скользить по ее влажным складочкам.

— Позволь мне порезать тебя. Не очень глубоко, чтобы появились лишь капли крови. Я хочу этого, рабыня. Я хочу тебя.

Я прижимаюсь своими губами к ее, и на мгновение, мой язык проскальзывает внутрь, пробуя девушку на вкус. Моя рука по–прежнему обхватывает горло, и я продолжаю сжимать пальцы, затрудняя ее дыхание.

Диана разрывает наш поцелуй из–за нехватки воздуха и отворачивает голову, а с ее губ слетает стон, ласкающий мой слух. Я знаю, что словами она не подтвердит свое согласие, но так или иначе, я заставлю рабыню это сделать. Если она откажет мне, то я уйду.

Мои губы спускаются вниз по ее челюсти, и я использую свой палец, чтобы удерживать лицо Дианы, как можно дальше от меня. И тут же наношу удар по внутренней стороне бедра. Она разводит их еще шире, делая именно так, как я хочу. Но я не останавливаюсь. Я шлепаю мягкую кожу снова, царапая и сжимая нежную плоть. Ее ноши раздвинуты, а киска, расположенная напротив меня, словно испытывает мою силу воли.

— Кровь за кровь, — выдыхает она, сжимая мои пальцы, чтобы попытаться повернуться обратно ко мне. Бл*дь, я моргаю, гадая, правильно ли расслышал ее слова или это слова песни, играют с моим нестабильным разумом. Мой рот отрывается от девичьей шеи, и я снова впиваюсь в ее губы.

— Что ты сказала? — гнев искажает мои слова, несмотря на то, что я заинтригован. Соблазнен.

— Если мне придется носить твою метку, то ты будешь носить мою. Только так я позволю тебе подойти ко мне со скальпелем.

Моя бровь удивленно приподнимается.

— Я не думаю, что у тебя есть выбор. Если я захочу вырезать свое имя внизу твоего живота, то сделаю это!

Дерьмо. Это вообще не то, что я собирался сделать. Мое полное имя? Я люблю слышать, как его произносят мои рабы, но нанести его прямо на ее кожу? Эта идея поглощает меня.

Она широко открывает глаза, а затем прищуривается, понимая свою силу.

— Ты получишь разрешение, если попросишь его у меня. Хозяин Дианы. У меня есть для тебя одно небольшое предложение. Было бы глупо не воспользоваться им, пока есть такая возможность. Я сомневаюсь, что это случится еще раз.

Моя голова склоняется к плечу. Каким образом ей удается подавить в себе страх и оказаться достаточно смелой, чтобы бросить мне вызов? Я хочу вернуть свой контроль обратно.

— Я сказал, что собираюсь сделать это в любом случае. Что я выиграю, если соглашусь пометить твоим именем свое тело? Ты будешь мертва через несколько недель, ведь я знаю, к чему все идет. Я же не собираюсь умирать в ближайшее время.

— Последний шанс, — ее тон становится ниже, а веки опускаются, пока мои пальцы приближаются к ее входу. Я, бл*дь, заинтригован.