Переступить себя - Юрий Смирнов

План розыскных мероприятий прилагается.

Операция проходит под кодовым названием «Лягушка».

Начальник Астраханского окружного отдела милиции капитан Заварзин 4

Оперативка штаба по ликвидации банды заканчивалась, когда Заварзину позвонил секретарь окружкома партии Александров.

— Чем занимаетесь, капитан? — спросил он тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Смысл вопроса тоже был нехорош. Что значит — «чем занимаетесь»? Кратко не ответишь, а пространно отвечать не положено. И молчать не положено.

— Подбиваем итоги проделанной за сутки работы, — ответил Заварзин. — Сейчас у нас идет оперативное совещание штаба по ликвидации банды.

Таким ответом он попытался намекнуть, что в кабинете не один, что понимает, какого рода будет разговор и что хорошо бы его перенести. Однако Александров нынче не был расположен щадить чье-либо самолюбие.

— Штаб создали, совещания идут, — сказал он, — а бандиты уже днем начали в городе стрелять, не укладываются в ночи, которые ты им отдал на откуп… У меня на столе, Заварзин, письмо. Кому, спрашивают рабочие, город принадлежит: Советской власти или бандитам? Дошли мы с тобой до ручки, если нам стали такие вопросы задавать… Что присоветуешь ответить?

В сущности, и звонка и разговора Заварзин ждал с того момента, как в городе прогремел первый бандитский выстрел. Надо отдать должное Александрову — две недели он не звонил, не поторапливал, не дергал Заварзина, хотя сводки происшествий, одна тревожнее другой, ложились ему на стол ежедневно. Терпению секретаря окружкома, видать, пришел конец…

— Андрей Николаевич, у нас пока нет прямых выходов на банду, поэтому точный срок ее ликвидации назвать не могу, — сказал Заварзин. — Но заверяю вас: органы милиции сделают все возможное и невозможное, чтобы в кратчайшие сроки…

Договорить ему Александров не дал.

— Так окружкому партии не отвечают, Заварзин! — голос его налился гневной силой. — Слушай, как надо отвечать… Через две недели, одиннадцатого февраля, банда будет ликвидирована. В противном случае ты положишь партбилет на стол, и мы найдем для милиции другого руководителя, который сумеет глубже понять свою ответственность перед партией и народом. Тебе все ясно, товарищ Заварзин?

— Ясно, товарищ Александров.

— Коли ясно — выполняй. — Он помолчал и добавил: — Ты, говоришь, в кабинете не один?

— Да…

— И твои слышали наверное, все?

— Так точно. И сейчас слышат, — Заварзин обежал глазами присутствующих, улыбнулся. — Трубка у меня звонкая…

— Извини тогда, Сергей Михалыч. — Теперь на другом конце провода говорил усталый, замотанный человек. — Надо мне было свой голос подсократить.

— Ничего, — сказал Заварзин. — Подчиненные наши думают, что только с них требуют, только им устраивают головомойки, а начальству — никогда. Пусть теперь не заблуждаются на этот счет.

— Передай своим людям: надеюсь на них. Передай еще: в городе в связи с бандитскими грабежами и налетами поползли панические слухи, один нелепее другого. Это ощутимо мешает работать. Особенно большой резонанс имели перестрелки, старайтесь их больше не допускать. Во всяком случае, громких… Заметь, Сергей Михалыч: немцы бомбили город — что ж, народ это понимает: война, а бандитских выстрелов у себя за спиной он терпеть не хочет, не может и не должен. Так что укладывайся. Одиннадцатого февраля имеешь право оттянуть свой приход в окружком до двадцати часов — и ни на минуту больше. Все. До встречи.

Послышались отбойные гудки, и Заварзин положил трубку, подумав, что сегодня же надо заменить ее. Он еще раз обежал глазами присутствующих и не встретил ни одного ответного взгляда.

— А что бы вы хотели? — сказал он. — Пока в городе банда, никто меня по головке гладить не будет.

— Чертова работа! — пожаловался старший лейтенант Корсунов. — Пластаешься, пластаешься, а чуть что — ты снова в лодырях.

— Хорошенькое — чуть что! — сказал начальник Водного отдела и непосредственный начальник Корсунова старший лейтенант Кононенко. — Банда — это полтора миллиона рублей ущербу, а не чуть что. Я думаю, — он серым и острым, как нож, взглядом уколол Корсунова и Тренкова, — я думаю, все, что сказал секретарь окружкома партии, относится в первую очередь ко мне и к вам.

Он имел в виду, что бандиты по какой-то случайности брали продовольственные склады, принадлежавшие предприятиям и организациям, работавшим на реке и в море. Водный отдел нес, формально говоря, главную ответственность за эти грабежи.

— Будет уж тебе, Петр Петрович, — сказал Заварзин. — Ответственность мы несем общую. Итак, заканчиваем. Еще раз напоминаю: все материалы стекаются в Водный отдел непосредственно к начальнику следственной части Корсунову, которого вы хорошо знаете, и к начальнику уголовного розыска ВОМ, новому нашему сотруднику, младшему лейтенанту Тренкову. Старшим назначается Корсунов. Любое его указание имеет силу военного приказа для каждого начальника всех трех только что созданных оперативных групп. За все факты ведомственных рогаток и ведомственной спеси взыскивать буду беспощадно со своих, а ты, Петр Петрович, — обратился он к Кононенко, — со своих. С нас же с тобой, — Заварзин усмехнулся, — найдется кому взыскать. Вопросы есть?

— Есть, — сказал заместитель Заварзина старший лейтенант Авакумов.

В хорошо подогнанной форме, ладный, чисто выбритый, в меру пахнущий одеколоном аккуратист, Авакумов говорить умел и говорил чаще всего дельные вещи. Речь его была тщательно причесана, как и он сам, смотреть и слушать его было одно удовольствие, но иногда удовольствие длилось слишком долго… Памятуя это, Заварзин приготовился задавать вопросы, другого способа борьбы с гладкой речью Авакумова не было.

— Пятый день, — начал Авакумов, — в наших руках находится человек, который может вывести нас наикратчайшим путем к банде. Может, но не хочет, а мы бессильны повлиять на него. Разве мы не можем заставить Клавдию Панкратову заговорить? Я не верю в это. Я думаю, тому причиной — неопытность младшего лейтенанта Тренкова. Отдавая должное боевому опыту этого офицера-фронтовика, мы не можем закрывать глаза на то, что этот опыт — не очень-то большой помощник в оперативно-розыскной работе. А учитывая жесткие сроки, которые нам даны для раскрытия дела, я бы предложил заменить младшего лейтенанта, потому что…

— Кем? — настала пора задать вполне уместный вопрос, и Заварзин задал его.

— Я предлагаю себя… Думаю, что сумею найти подход к Панкратовой. Она заговорила бы у меня.