Померкшая Звезда - Григорий Сергеевич Рожков

и не разговаривать, преступники!

- Убийцы? Преступники? Кто это вообще сказал? Без суда и следствия решили? Без решения Совета, а только по приказу одного советника? – Матросы, кстати, на возгласы Оаклифа реагируют болезненно, явно не по душе невнятные приказы выполнять, а тут еще и я вопросы каверзные задаю. Пошел шепот, да еще и негативный в отношении офицера.

- Silence![3] Это приказ, я старший по званию, и вы обязаны выполнять! – И куда только делся весь этот налёт аристократизма? Визжит уже. Немногочисленные зеваки тем временем прервали свои перемещения и стали стекаться поближе. – Все, расходитесь! Дело Совета!

Вот теперь они стрелять не будут прям гарантированно. Мы даже от площадки не отошли, а свидетелей беспредела хватает. Кое-где мелькнули мундиры орхас и цвергов.

- Мы никуда не пойдем. То, что вы делаете совершенно незаконно и необоснованно. – Ва-банк, если будут стрелять, то я ошибся. Не ошибся! Матросы недоуменно, с жестким вопросом смотрят на Оаклифа. А тот миг подумав кинулся к кобуре. Эх, ошибся, если схвачу свой пистолет всё одно не успею его прибить…

- Fermare![4] – Спасительный голос Советника Лукинджи прозвучал в момент, когда саб-лейтенант, покрывшийся испариной всё же извлёк револьвер из кобуры. – Что здесь происходит? Немедленно освободите заключенных!

Кроме слов сатир в качестве довода имел полтора десятка стрелков орхас и цвергов. Те с винтовками и револьверами на изготовку охватили полукругом отряд моряков, даже блокирующего матроса сдвинули. И через мгновение на площадке материализовались бойцы охраны Фильтрационного Лагеря. Перевес тотальный.

- What are you doing? Оружие в кобуру, Оаклиф! – Рёв Аберкромби забил последний гвоздь в крышку гроба этой мертворожденной ситуации. – Так. Всем матросам и солдатам – вернуться в казармы и на посты. Охрану Фильтрационного Лагеря это тоже касается! С вами будет отдельный разговор. – Бросив взгляд на наше имущество у матросов офицер добавил. – Вернуть оружие. Саб-лейтенант, господин Лукинджи, и вы трое – прошу за мной. Всех остальных прошу разойтись, всё в полном порядке.

- Господин лейтенант-коммандер, у меня… я должен…

- Заткнитесь, Оаклиф. Или под арестом будете вы. Шагайте впереди нас, и не вздумайте уйти. – Пришпилив дурного подчинённого Советник пронаблюдал как покидают площадь солдаты. Везов и Уиллоу посмотрели на меня удивлёнными взглядами, но я коротким кивком дал понять, что всё теперь под контролем.

Фух, выкрутились, пока что. Дальше будет сложнее и проще.

- Он у вас, Иван? – О, еще с места стронуться не успели, а астромаг уже тут как тут, с горящими глазами стоит рядом.

- Да, но, давайте, когда доберёмся до Совета… - Брошенный через плечо взгляд Аберкромби намекал что мы отвлекаемся, и сейчас может разгореться пламя пожара.

Ускоренным маршем наша странная группа двинула к Залу Советов. Недалеко от входа в Верхний Район нас нагнали Ример и Паллы. Женщина, кстати, выглядела чрезвычайно воинственно – еще на подходе разглядел что она крепко сжимает в одной руке мотыгу, и глядит на Оаклифа как сквозь прицел.

Долго ли, быстро ли, но вот мы уже рассаживались в Зале. Единственное что так это ожидали прибытия Мейндорца и Гаргаса. Что удивительно, Руисио-Габрега явился раньше цверга, выглядел немного встревоженным, но не более того. Со всеми кратко поздоровался и сел за стол внимательно глядя на меня. Лейтенант-коммандер же отведя в дальний конец зала саб-лейтенанта изредка срываясь на откровенный рык морально размалывал его в труху. Офицеришка пытался как-то оправдываться и взгляды Аберкромби брошенные то на нас с Бридой и Гобнейт, то на Руисио не давали понять, что же именно там озвучивается.

- Все в сборе, господа. – Кашлянул Руисио стоило Мейндорцу пройти в зал с растерянным видом. Его, похоже, оторвали от обеда – вон, в бороде видны крошки чего-то хлебного, присел на своё место и пытается отряхнуться. – Позвольте, раз уж ситуация несколько накалилась дать разъяснения, со своей стороны.

То, что наш главный, в данный момент оппонент сходу стал брать быка за рога напрягло еще сильнее. Но что он может против доказательств?

- Хочу сразу обратиться к уважаемому лейтенанту-коммандеру. Прошу вас, не гневайтесь на вашего подчинённого, он несколько фривольно интерпретировал мою более чем безобидную просьбу привести для беседы этих… Первопроходцев. – Рука зеленокожего деятеля указала на нашу троицу. – Но именно что для беседы, хоть основание оной и очень серьезное. – Сделав паузу он осмотрел всех, и словно конферансье ожидающий всеобщего внимания привстав ткнул пальцем в мою сторону. – Этот человек безосновательно напал и хладнокровно убил моих служащих!

Советники недоумённо уставились теперь на меня. В глазах Римера колыхнулись лёгкие отголоски испуга. Что же, можно было предположить, что загнанный в угол хитрован-орхас провернёт что-нибудь эдакое…

- Торговля Изгнанников, как вы знаете сопряжена с огромными рисками. Гораздо большими чем вам может показаться. Мои люди были вчера в районе посёлка где проживала администрация ныне покойного господина Рубалькаба, и где ранее трудился ваш покорный слуга. Эта троица, ожидая в засаде, напала на моих сотрудников, убила и обобрала тела многих славных орхас, и что немало важно – сатиров, одних из важнейших и наиболее лояльных наших покупателей, тем самым поставив под угрозу всю нашу торговлю! Даже больше – наше выживание теперь под угрозой.

Брида дёрнулась с места, но была остановлена властным взмахом Римера. Тот шевеля желваками внимательно смотрел на нас. Обвинение, стоит признать, делает все наши дальнейшие манёвры против Габреги дурной попыткой выкрутиться. Но делать-то что-то надо?!

- Посему, уважаемые Советники, я попросил саб-лейтенанта Оаклифа привести ко мне человека и его спутниц для беседы. Мирно привести. Как разумный орхас не могу полностью поверить, что тот, кто принёс нам огромную ценность – Опалы, одновременно может быть нам врагом. Хотелось услышать о причинах нападения на моих сотрудников, хоть многое и так указывает на безосновательность сего поступка… - На лице орхас лёгкая печаль. Он делает неопределённы взмах руками, давая понять, что отчасти он в смятении. С-сука, мать его за ногу! Всё, всё перевернул, и даже обвиняя вроде, как и не совсем нападает, мол хочет разобраться!

Тишина в зале наступила чудовищная. Брида, всё так же придерживаемая Римером трясется, малышка Гобнейт круглыми глазами смотрит то на мать, то на меня, то на всех присутствующих.

- Сколько погибло ваших… сотрудников. – Не отводя от меня взгляда медленно, с расстановкой проговорил