Летящий ястреб, рыжая лиса (СИ) - "Мурзель / Murrrzilka_fic"

— Красномордый ублюдок! Ты за это поплатишься!

Каблук сильнее вдавился ему между ног.

— Еще раз тявкнешь — и я размозжу твои яйца! — процедил Брайан. Он повернулся к Кэтрин. — Что мне с ним сделать, Кэт? Он успел тебе навредить?

Кэтрин скорчилась в остывающей воде. Ее трясло.

— Нет… — Она шмыгнула носом. — Пускай убирается.

— Твое счастье, урод. — Брайан носком сапога врезал Мике под ребра, затем поднял его с пола и за шиворот подтащил к двери. — Пошел вон!

Увесистый пинок под зад отправил негодяя в свободный полет. Он с грохотом скатился по ступенькам и шмякнулся оземь.

— Еще раз тебя здесь увижу — останешься без скальпа и без яиц, — проникновенно сообщил ему Брайан. Он притворил дверь и повернулся к Кэтрин. — Ты как?

«Господи! Я же голая!» — Кэтрин поспешно обхватила себя руками и прикрыла волосами грудь. Она хотела что-то сказать, но с губ сорвался невнятный всхлип.

Брайан снял со стены полотенце и набросил на ее плечи.

— Ну все тихо, Кэт, не плачь.

Он помог ей подняться на ноги. Кэтрин не плакала, но губы ощутимо дрожали. Брайан вытащил ее из ванны и поставил на пол.

— Ну же! Не бойся, этот ублюдок больше не посмеет сюда заявиться. Давай, вытирайся, и пойдем наверх. Сможешь? — Он заглянул ей в глаза, и когда она кивнула, добавил: — Вот и хорошо. Я подожду за дверью.

Он вышел, а Кэтрин принялась трясущимися руками натягивать на себя одежду. В носу щипало от попавшей в него воды, а случившееся казалось дурным сном. Приставания Джорджа — невинная шалость по сравнению с тем, что случилось сейчас. Не подоспей Брайан вовремя — страшно представить, чем бы все обернулось.

Одевшись, Кэтрин подошла к двери и нерешительно взялась за ручку. Ей стало страшно — а вдруг за порогом ждет этот безумец? Пересилив себя, она осторожно выглянула наружу. Под козырьком стоял Брайан с сигаретой в зубах, а Мики нигде не было видно. Кэтрин с облегчением выдохнула.

— Готова? Идем. — Брайан швырнул окурок на землю.

Кэтрин оглянулась по сторонам, настороженно всматриваясь в темноту.

— А где… этот?

— Убрался к чертям собачьим. Не бойся, он сюда больше не сунется. А если рискнет — то я его пристрелю.

Они поднялись по лестнице в номер, где уже накрыли на стол. Кэтрин мутило от пережитого, и есть не хотелось, но бараньи ребрышки в густом коричневом соусе источали такой восхитительный аромат, что она решила дать им шанс.

Брайан отодвинул для нее стул, а когда Кэтрин уселась, разместился напротив.

— Прости, Кэт, — сказал он. — Я и подумать не мог, что этот придурок залезет к тебе в ванную.

— Я до смерти перепугалась! Но как ты догадался, что на меня напали?

— Как раз шел из конюшни и услышал шум… Сукин сын. Я бы его прикончил, да не хотелось проблем с местными из-за этого говна. И как ему только в башку взбрело вломиться к тебе?

— Кажется, ему не понравилось, что я пришла с тобой. Он подумал, что я… что мы… — Она смутилась и замолчала.

Брайан хмыкнул с невеселой усмешкой.

— А, ну тогда я не удивлен. Белые считают себя вправе развлекаться с индианками, но, не приведи Господь, краснокожий позарится на белую женщину…

Он не стал дальше развивать эту мысль, а приступил к еде. Кэтрин последовала его примеру, и следующие четверть часа только позвякивание столовых приборов нарушало тишину.

Свет керосиновой лампы мягкими бликами ложился на лицо Брайана, подчеркивая высокие скулы и твердую линию подбородка. Кэтрин вспомнила свои фантазии в ванной и, зардевшись, опустила глаза.

— А ты себя кем считаешь? — поинтересовалась она. — Белым или индейцем?

— Хороший вопрос, — задумчиво протянул Брайан. — Ни тем, ни другим. Или и тем, и другим. Какой ответ тебя больше устроит?

Кэтрин пожала плечами.

— Не знаю.

Она взяла ребрышко и принялась обгрызать с него сочное мясо. Действительно, очень вкусно. Хоть что-то хорошее за этот вечер!

— Индейцы многому научили меня, — продолжил Брайан, — но все-таки я слишком «белый», чтобы стать в доску своим.

— Слишком «белый»? Как это?

— До двенадцати лет меня воспитывали как обычного белого мальчишку. Меня крестили, я ходил в школу. Правда «настоящие» белые никогда не забывали указывать мне на мое место. Драться приходилось чуть ли не каждый день… Индейцы в этом плане куда терпимей. Они не будут гнобить тебя из-за цвета кожи, если ты ведешь себя как нормальный человек. И уж точно не будут резать или жечь на костре за то, что ты веришь в другого бога.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И в какого же бога ты веришь? — полюбопытствовала Кэтрин.

— В детстве по воскресеньям я слушал проповеди в пресвитерианской церкви. Пастор все время грозил геенной огненной и страшным гневом мстительного бога. После этого я боялся ложиться спать. Мне казалось, что за мной придут черти и зажарят меня на вертеле, как этого барана. — Он кивнул на кучку обглоданных костей в своей тарелке.

Кэтрин фыркнула.

— Знаешь, а я не особо задумывалась над загробной жизнью. Папа был атеистом. Мы с ним читали Библию, но скорее как сборник легенд, вроде мифов Древней Греции. А насчет проповедей… мне кажется, нормального человека не нужно запугивать адом, чтобы он понял, что убивать и воровать — это плохо.

— У индейцев нет такого понятия, как «ад», — заметил Брайан. — Их религия мне нравится больше.

— А что у них за религия?

— О, этого так просто не объяснить. Если в двух словах, то они верят в некую божественную сущность, которая пронизывает вселенную и создает в ней жизнь. Они называют ее Вака́н Та́нка — Великая Тайна. Не буду утомлять тебя подробностями, но для индейца все в этом мире — животные, деревья и даже камни — наполнено духами и божествами.

— И ты тоже в это веришь?

— Я верю, что существуют высшие силы, которые мы не можем понять. Но россказни священников… бородатый старец, который сидит на облаке и неустанно бдит, не ковыряешься ли ты в носу… Пф! Детские сказочки.

— Тут я с тобой согласна, — кивнула Кэтрин. — На дворе конец девятнадцатого века. Люди, может, скоро вообще полетят на Луну, а их потчуют всякими небылицами.

— На Луну? — Брайан скептически усмехнулся. — С чего ты это взяла?

— Прочитала в романе Жюль Верна. Там путешественники забрались в огромный снаряд, которым выстрелили из пушки, и за пять дней он долетел до Луны.

— Да ну, бред какой-то. Какого же размера должна быть пушка, из которой можно дострелить до Луны?

— Ученые вырыли глубокую шахту и использовали ее в качестве ствола.

— Все равно чушь собачья. — Брайан насупился. — Такая же чепуха, как и сказочка про то, как воду превращают в вино.

— Понятно, что это выдумка, — проворчала Кэтрин, пожимая плечами. — Но я и люблю Жюль Верна за то, что он пишет про всякие технические штуки настолько правдоподобно, что ты веришь, что это сработало бы и в реальной жизни… Неужели ты не читал этот роман? Он очень нашумел в свое время.

Брайан вздохнул.

— В детстве я иногда читал, но с тех пор как убили отца, мне стало не до книг. Нужно было зарабатывать на хлеб.

— А мне книги помогли не сойти с ума от жизни на ранчо, — сказала Кэтрин. — Мои родственнички так меня доставали, что хотелось застрелиться, и я пряталась от реальности в выдуманных мирах.

— Не от всякой реальности можно убежать, Кэт. — Брайан отложил вилку и вытер салфеткой рот. — Иногда приходится встретить бурю лицом к лицу.

Кэтрин помолчала, обдумывая его слова.

— Пожалуй, ты прав. После того, как я убила отчима, я только и делаю, что сражаюсь против обстоятельств. И… знаешь что? Впервые после смерти отца я почувствовала себя живой.

Она посмотрела Брайану прямо в глаза. В его черных как угли зрачках плясали золотистые отблески ламп. Сердце затрепетало в груди, и что-то сладко защекотало в животе.

Брайан моргнул и отвел взгляд.

— Ложись спать, Кэт. — Он поднялся из-за стола.

— А ты?

— Схожу, попытаю удачу в покер. Нужно раздобыть немного деньжат.