Не убоюсь я зла - Роберт Хайнлайн

— Что ж, мужайтесь. Вы теперь еще богаче, чем раньше.

— Ха! Вот ужас-то. А я только-только начал входить во вкус банкротства.

— Лицемер вы…

— Вовсе нет, Джейк. Я…

— А я говорю, лицемер. Помолчите, Иоганн. Ваше состояние давно достигло той точки, когда его уже нельзя растранжирить, как бы вы ни пытались. Оно может только расти. На операцию ушли только проценты с ваших вложений, да и то далеко не все. Правда, вы больше не управляющий «Смит энтерпрайзис».

— Как это?

— Так. Я посоветовал Тилу занять денег и купить часть пакета ваших акций с правом голоса; это для него хороший стимул. И со стороны это лучше выглядит. А я, являясь фактическим председателем совета, подумал, что будет лучше, если у меня будет более крупный блок акций. В настоящее время двое из нас — вы и я или вы и Тил — держат контрольный пакет акций. Но ни один из нас не может контролировать голосование. Однако я могу скупить необходимое количество акций для полного контроля в любое время, если вы пожелаете.

— Упаси Бог!

— Оставим этот вопрос открытым, Иоганн. Я вовсе не хочу пользоваться вашей болезнью.

— Нет, Джейк. Если у меня нет контрольного пакета, у меня нет и моральной ответственности. Я уйду с поста председателя совета директоров. Это место можете занять вы или Тил, можете поставить на это место, кого вы хотите.

— Подождем до вашего полного выздоровления.

— Хорошо. Но я не изменю решения. А теперь о том другом деле. Гм… Сестра, вам не надо вынести откуда-нибудь мусор, помыть руки или проверить, не свалилась ли крыша с дома? Я хотел бы поговорить со своим юристом наедине.

— Нет, сэр, — с улыбкой ответила она, — Вы сами знаете, что я не могу покинуть комнату ни на минуту, пока меня не сменят. Но я могу выключить голосовой монитор на пульте, уйти в дальний угол и смотреть видео. Я сделаю звук погромче, и можете быть уверены, что я вас не услышу. Доктор Хедрик сказал, что вы, наверное, захотите поговорить с мистером Саломоном наедине.

— Вот как! В нем есть, оказывается, что-то человеческое. Хорошо, сестра, так и договоримся.

Пару минут спустя Иоганн тихонько сказал:

— Вы видели, Джейк? Видит Бог, от того, что вы побудете со мной наедине несколько минут, не случится никакого вреда. Если я начну задыхаться или еще что-нибудь, вы сможете позвать на помощь врачей. Кроме того, если со мной что и случится, они увидят это на своих мониторах. Так нет же, они не отходят от меня ни на секунду и отвергают даже самые безобидные просьбы. А теперь послушайте — только не говорите громко — у вас есть с собой карманное зеркальце?

— Что?! Никогда не носил с собой ничего такого.

— Жаль. Ладно, когда придете в следующий раз, захватите с собой какое-нибудь зеркальце. Я надеюсь, что вы сделаете это завтра же, Джейк. Хедрик — хороший врач, я это признаю, но он мне ничего не позволяет. На этой неделе я спросил, чье у меня тело, а он не счел нужным даже соврать, лишь сказал, что это не мое дело.

— Это именно так.

— Что?

— Вы помните контракт, который я разработал? Там записано…

— Никогда его не читал. Такие опусы — сущее издевательство над английским языком.

— Я говорил вам, но вы пропустили мимо ушей. Тайна личности донора не может быть разглашена без его специального разрешения… и даже если разрешение есть, родственники донора должны дать свое согласие после его смерти. Наш случай не отвечает ни первому, ни второму условию. Поэтому вам нельзя этого знать.

— У-у, крысы. Но я и сам смогу узнать, как только встану и смогу ходить. Я вовсе не собираюсь это афишировать, просто хочу знать.

— Конечно, вы сможете все узнать. Но я не собираюсь помогать вам обманывать покойного.

— Гм-м… Джейк, вы старый упрямый ублюдок. Это же не причинит никому никакого вреда! Ну, ладно, ладно. Но зеркальце мне все же принесите. Послушайте, вы могли бы принести его и сейчас. Сходите в ванную под самым обычным предлогом и поищите там. Там есть четыре или пять маленьких зеркалец. Посмотрите в ящиках и шкафчиках — они были там, когда я заходил туда в последний раз, и с той поры, наверное, никуда не делись. Только сделайте так, чтобы сестра ничего не заметила. Положите его в карман.

— Почему бы вам не попросить зеркальце у сестры?

— Потому что она мне откажет, Джейк. Вы можете считать меня параноиком, но этот надменный доктор буквально третирует меня. Он не позволяет мне увидеть мое собственное новое лицо. Да пусть оно хоть все в шрамах, мне безразлично. Они вообще не дают мне взглянуть на себя. Когда они меня обрабатывают, то ставят ширму к подбородку; я даже рук своих не видел. Вы не поверите, но я даже не знаю, какой я расы. Я еврей? Или китаец? Или еще кто-нибудь? С ума сойти…

— Иоганн, вы и впрямь можете сойти с ума, если увидите себя раньше, чем хорошенько окрепнете.

— Что? Джейк, не будьте ребенком! Вы же меня знаете. Пусть я урод… да будь я хоть в розовую полосочку, я готов принять это. — Иоганн усмехнулся.

— До операции я был страшен как черт, хуже просто быть не может. Но я не шучу, старина; если они и впредь будут обращаться со мной как с придурковатым ребенком, они сведут меня с ума.

Саломон вздохнул.

— Мне неприятно говорить это, Иоганн, но я и раньше знал, что вам не дают смотреться в зеркало…

— Что?!

— Успокойтесь. Я обсуждал этот вопрос с доктором Хедриком и психологом. Они считают, что вам грозит сильный эмоциональный шок, который замедлит выздоровление или сведет вас с ума, если вы увидите себя до того, как окрепнете и будете здоровы.

Иоганн Смит долго молчал. Затем произнес тихим голосом:

— Вот тебе раз! Я знаю, что физически я стал другим. Что за беда, если я увижу себя?

— Психолог сказал, что возможно раздвоение личности.

— Посмотрите мне в глаза, Джейк Саломон. Вы сами-то в это верите?

— Мое мнение здесь не играет роли. Я некомпетентен в медицинских вопросах и не собираюсь идти против ваших врачей. И не стану помогать вам, если вы попытаетесь перехитрить их.

— Ну что ж, мне все понятно, Джейк… Мне очень неприятно, но я вынужден сказать, что вы не единственный юрист в этом городе.

— Знаю. Мне жаль, правда жаль, Иоганн, что приходится так поступать, но я единственный юрист, к которому вы можете обратиться за помощью.

— Что вы имеете в виду?

— Иоганн, суд отдал вас под опеку. И я — ваш опекун.

Иоганн Смит ответил не сразу.

— Заговор. От вас, Джейк, я не ожидал такого.

— Иоганн!

— Вы намереваетесь все время держать меня взаперти? Если нет, то сколько я должен вам заплатить, чтобы меня выпустили? Судья тоже в заговоре? И Хедрик?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});