Царь Горы - Тимур Рымжанов

ее вполне по силам. Из центрального бункера не донимали инструкциями и указаниями. Пару раз напомнили, что отлично нас видят и попросили, быть более осмотрительными.

Я наметил путь к довольно большой арке между двух массивных складок самой стены. Вблизи башня выглядела не такой гладкой и блестящей как издали. Вся ее поверхность была испещрена множеством трещин и углублений. Удивляюсь, как мне еще не сыпались на голову мелкие камни. Уверен, что они непременно должны рано или поздно валится с такой вертикали. Доказательством служили миллионы мелких камней, разбросанных у подножья. Самый большой размером с желудь, но учитывая высоту самого артефакта и ускорение свободного падения, думаю, что даже крошечный осколок будет не менее опасен, чем боевая шрапнель. Лена уже начала отставать. Задерживалась у каких-то трещин, извлекая оттуда пинцетом крошечные камни и щепки органических остатков.

— Мне нужно идти дальше, — обратился я к Лене, заметив очередное ее отставание.

— Не останавливайся. Иди. Следи за временем. Я все равно дальше не пойду. Здесь тоже много интересного, так что образцов будет целая тележка.

Не сбавляя шаг, я дотянулся до рюкзака со снаряжением и достал скальный молоток. Судя по фактуре скалы, а с такого близкого расстояния стена башни смотрелось именно как скала, здесь будет не трудно закрепиться крючьями и закладными распорами.

Подойдя вплотную к ближайшей колонне, я с некоторой опаской приложил к ней руку, но ничего не произошло. Возможно моему личному восприятию, проявлению способности чувствовать предмет мешала ткань перчатки, но боюсь, что это слабое утешение. Я, действительно, ничего не чувствовал. Шокирующая невероятными размерами громадина просто подавляла мои чувства. Всегда напряженная и обостренная интуиция сейчас робко отмалчивалась, не подавая ни признаков паники, но и не поддавалась нетерпимому, бурному восторгу.

За уступом, метров через двести обнаружилась ниша. Выше еще одна, и еще. Судя по тому, что я разведал, взбираться на башню, во всяком случае, на этом участке, будет очень просто. Уступы и маленькие площадки располагались довольно хаотично, но если присмотреться, то можно было наметить неплохую трассу для подъема. Ощупывая каменные глыбы, я пытался понять, что за материал представляют собой стены башни. На первый взгляд очень прочный графит. Он был не скользкий, не хрупкий. Не такой блестящий и граненный, как каменный уголь, например, но все же имел ровные поверхности, как бы вкрапленные кристаллы. Ужасно хотелось снять шлем и перчатки, чтобы все самому ощупать, обнюхать. Любопытство так и распирало, но я знал, что любой щелчок замка или застежки тут же отразится тревожной сиреной в центральном бункере. В лучшем случае меня усадят в недельный карантин, а может и того больше. Буду привыкать работать в скафандре.

Явно видимый, простой подъем на ближайший широкий уступ находящийся метрах в ста над землей был очень соблазнителен. Я достал из рюкзака веревку. На одном конце завязал двойной узел с петлей и вставил карабин. Закрепил конец на страховочном поясе костюма и, отмерив пять метров сделал еще одну петлю в которую так же вставил карабин с закладным крюком. Мера вспомогательная: так, на всякий случай. Выбранный мной маршрут казался очень простым и безопасным. Но для основной группы ученых все же придется навесить кевларовую сетку. Шаг — закрепиться! Опора как минимум на три точки. Осмотреться! Выбрать новый зацеп или выступ. Опять шаг или уверенный хват рукой. Сил еще полно, но в животе урчит. Утомленный бессонной ночью организм требует пропущенный завтрак. Надо его отвлечь. Закрепляюсь. Открываю на шлеме неприметный клапан, под которым спрятан довольно тугой крохотный вентиль. Несколько оборотов и вот во внутреннем пространстве шлема ко рту выдвигается трубка. Через эту трубку можно попить воды или высосать тюбик с кашей или киселем. В комплект снаряжения входили и такие приятные дополнения, как комплексные обеды и легкие закуски, в виде пюре, паст и паштетов; все это, приходилось продавливать через трубку специальным шприцем. Не очень удобно, но это единственный способ перекусить, не снимая легкого скафандра, которым собственно и являлся наш костюм.

Отпив немного воды, я отсоединил систему питания. Вместе с ней избавил себя от дополнительной нагрузки и отключил контуры охлаждения. Мы заходили с южной стороны, но поднимаясь по уступам в этой расщелине, я все время был в тени, как бы в ложбине между высокими и мощными каменными колоннами, скрытый от прямых солнечных лучей. Я карабкался вверх, как по крутым и высоким ступенькам удерживая неплохой темп. Выпускной клапан, расположенный с тыльной стороны шлема стал похрюкивать и шипеть. Стекло изнутри немного запотело. Закрепившись в очередной раз, я перевел дух и включил внутреннюю вентиляцию. Индикатор увлажнения фильтра не дошел даже до четверти зеленой зоны, так что пользоваться им, при таком темпе, можно будет еще часов шесть.

Прошел час с того самого момента, как мы покинули тамбур первого бункера, а я уже сумел вскарабкаться на приличную высоту. Дальше тропинка, выбранная мной, казалось еще более пологой и достаточно широкой, чтобы не шагать в опасной близости от края. С такой высоты уже отчетливо можно было видеть и саму цистерну бункера и протянувшуюся от него трубу в сторону лагеря. Я видел неспешно прохаживающегося возле укрытия Петровича; Лену, копошащуюся среди камней. Массив стены за спиной казался бесконечным, каким-то неестественным. Будто бы саму плоскость земли взяли и согнули под углом в девяносто градусов.

— Виктор! Прием! Доложи обстановку, — услышал я в наушниках голос Сергея Емельянова.

— Здесь, довольно простой подъем. Есть место, где можно уверенно закрепиться и установить лебедку для тяжелого оборудования. Высота примерно триста метров. Похоже, что идти дальше будет совсем не сложно.

— Это хорошая новость Витя. Есть план действий? Раз уж такой удачный выход и ты уже на месте, продумай все детально!

— Постараюсь осмотреться и подняться выше. По опыту знаю, что подниматься всегда проще, чем спускаться, так что время на обратный путь определю с запасом.

Емельянов одобрил мой план и тут же переключился на Лену и Самохина. Я приглушил приемник и, не давая себе слишком большой передышки, двинул дальше. Решил, что смогу удерживать темп еще часа два, не меньше. После этого сделаю остановку и перекушу, коль скоро условия выживания не требуют от меня добывать пищу и воду.

Каким бы трудным ни казался путь, в дороге, никогда не нужно думать о самой дороге. О чем угодно. О мировой экономике, звездах, галактиках, о людях, но только не о самой дороге. Нельзя зацикливаться на дальних и ближних точках, заметных ориентирах. Дорога сама по