О, мой бомж (СИ) - Джема

Войдя в кухню, наткнулась на обеспокоенный взгляд мамы – и поняла: нет смысла скрывать правду. Иначе мама сама придумает причину, отчего я расстроена. Причем придуманная причина, вероятнее всего, окажется в сотню раз хуже настоящей. Она сама ее сочинит, сама поверит, а потом еще убедит дядю Геру, как все плохо.

- Меня уволили, - со вздохом сообщила ей. Так проще, чем рассказать из-за чего мне пришлось написать заявление на увольнение.

- Но как же так?

Мама резала хлеб и выронила нож от неожиданности.

- Вот так. Я не соответствую требованиям нового руководства.

- Всегда соответствовала – а тут перестала! – она снова взялась за нож. – А я подозревала, что может быть что-то подобное. Новая метла по-новому метет. Вот только загнутся они без тебя, помяни мое слово, - слова мама сопровождала яростными взмахами ножа.

- Не загнулись же за три года, - заметила я.

- Так сначала Иван Никифорович, Царствие небесное, был жив. Так и ты все время помогала, ночь-полночь, сидела на них батрачила, пока Даня спал. А теперь всё! Просрут фирму.

По мнению мамы все на моей, теперь уже бывшей, работе держалось исключительно на мне. И переубеждать ее в этом бесполезно.

- Что теперь делать будешь? На хорошее место тебя с маленьким ребенком не возьмут. Работодатели тоже не дураки.

- Не знаю, поищу что-нибудь попроще.

- А знаешь, не дури. Сиди дома, занимайся Данечкой.

- А кто кормить нас с Даней будет?

- А что не прокормим?

- Дядя Гера этому не обрадуется. Хватит с него того, что он кормит тебя.

- А ты на меня переключайся! – погрозила мне мама. – На мне полностью и дом, и дядя Гера. Работа ну никак в мой график не вписывается.

Я была благодарна маме, что она не упомянула то, что ей теперь приходится каждый день таскаться к нам, чтобы забрать Даню из садика и сидеть с ним до моего прихода.

Как я ни пыталась найти работу, у меня ничего не получалось. Я была готова идти даже кассиром в супермаркет, но меня не устроил график. Теперь оставалось идти в поломойки или к Дане в садик нянечкой. Но зарплата там такая, хоть плачь.

Деньги, которые мне передал сын Ивана Никифоровича, таяли. Просить у мамы, которая сама не зарабатывала, было бы большим свинством. Тем более я не была уверена, что смогу эти деньги вернуть.

Как-то я поделилась с Ковалевой своей проблемой и попросилась к ней в управляющую компанию.

- К себе не возьму, - заявила она, да так грубо, что у меня внутри все оборвалось. – Зарплата – говно. Коллектив – говно! Жильцы – говно! Ты же мне не враг, чтобы я тебе так жизнь портила. Знаешь, я по знакомым своим пошуршу. Может, где-то что-то и выгорит.

Вера Ивановна позвонила мне через несколько дней.

- А я тебе работу нашла! – кричала она в трубку, как все глуховатые люди. – Помощником директора строительной компании!

- Но я ничего не понимаю в этой сфере. Как я буду работать?

- Разберешься, - отмахнулась она. – Ты девочка умная. Зарплата там отличная. И начальство хорошее будет. Сын моей подруги с йоги. Он тебя не обидит.

Глава 27

Она стояла подобно призраку прошлого, вот только она была реальна. В отличие от меня она совершенно не удивилась неожиданной встрече. Смотрела на меня с настороженным любопытством. Либо она прекрасная актриса, либо она меня забыла. И не мудрено, если через нее проходит людей больше, чем через сотрудника в окошке МФЦ. Где уж тут всех упомнить.

- Виктор Степанович?

Сдержанно кивнул.

- Я к вам по поводу вакансии личного секретаря. Вера Ивановна сказала, чтобы я подошла именно к вам, а не в отдел кадров.

О, Вера Ивановна! Так вот как зовут зельевара моей матери.

- Все верно, - буркнул в ответ. – Екатерина…

- Сергеевна, - подсказала она.

- Так вот, Екатерина, Катенька, - попробовал ее имя на вкус. Судя по легкой тени, пробежавшей по ее лицу, такая фамильярность ей не понравилась. – Зайдите ко мне через пять минут для собеседования, и сделайте сразу кофе. Ноль сливок, один кубик сахара.

Она быстро осмотрелась по сторонам и, видимо, все же заметила кофе-машину.

- Эспрессо или американо?

-Американо.

По крайней мере, она не такая тупая, как ее предшественница, которая умудрилась принести мне растворимый кофе. Хорошо хоть не «три в одном».

Входя в кабинет, я нарочито громко хлопнул дверью, мотивируя Катю бежать отсюда, теряя тапки.

Вот мама, удружила. Я смотреть на эту гадину спокойно не могу. У меня стойкое чувство, что в ту ночь именно она меня поимела. А я-то, дурак, думал, что нас тогда вместе торкнуло, снесло голову напрочь, что разряд между нами прошел. 220 Вольт. Искрило как фейерверк. А оказалось, что у нее между ног ворота в Содом и Гоморру с крупными буквами: «Посторонним вход разрешен!»

Сколько там до меня побывало? А еще без гондона. Как еще не подцепил заразу?

И сейчас хлопает глазками, как овечка невинная. И вся такая правильная, юбочка ниже колена, макияжа практически нет, блузка на все пуговички застегнута.

Позвонить бы матери. Сказать: «С почином, из тебя получился первоклассный сутенер!»

Но так нельзя. Это же мама. Она расстроится, если узнает, что подсунула мне шлюху.

Выгнать я Катю тоже не смогу, потому что мама будет держать руку на пульсе и требовать отчетов, как у нас дела.

Остается сделать так, чтобы она вылетела из моей фирмы как пробка, только по собственной воле.

Уверен, уже сегодня сбежит вся красная в слезах и соплях.

Стук в дверь прервал мои размышления.

- Войдите! – рявкнул я.

Катя приоткрыла дверь и вошла в кабинет, держа в руках небольшой поднос с чашкой кофе.

Чашку поставила передо мной на подставку. Надо же, даже подставки отыскала и догадалась их использовать.

- Садитесь, - показал рукой на стул.

Она грациозно отодвинула стул от стола и присела.

- В моей компании люди с улицы не работают. За вас просили, очень сильно просили. И я решил дать вам шанс в порядке исключения. А потому никаких скидок не ждите. Косяков не прощаю. Первый залет – и до свидания!

- Поняла, - сухо сказала она.

- А теперь я должен вас проанкетировать. Отвечайте максимально честно. Если я пойму, что вы что-то от меня утаиваете – дверь там.

Я протянул ей листок и ручку.

- Пишите.

- Что писать?

- Чистосердечное признание.

Она стрельнула в меня взглядом из-под полуопущенных ресниц и уставилась на чистый лист бумаги.

- Для начала фамилия, имя, отчество.

Она поставила цифру один и быстро нацарапала что-то.

- Дата рождения. Дата окончания учебного заведения. Владение иностранными языками. Состав семьи. Наличие детей. Возраст детей.

Я сыпал стандартными вопросами, оставляя мякотку напоследок.

- Дата и причина увольнения с прежнего места работы.

Она написала ответ.

- Озвучьте это прямо сейчас.

- Я уволилась по собственному желанию.

- То есть вы вышли после отпуска по уходу за ребенком и практически сразу уволились?

- Да.

Мне показалось, что эта тема была ей неприятна.

- А может вы написали заявление, потому что вас вежливо об этом попросили? Скажу крамольную вещь. После родов женщины тупеют.

Ее бровь вздернулась, но она ничего не сказала.

- Это доказанный факт. Просто мозг родившей женщины работает по-другому. Меняются приоритеты. Все ее внимание сосредотачивается на ребенке. Какое может быть выполнение трудовых обязанностей, если в голове ее играет «По полям, по полям синий трактор едет к нам».

Не стоит удивляться. У меня есть двоюродная племяшка и после посещения семейства брата, у меня еще дня три в ушах звучит «по полям, по полям».

- Меня никто не просил. Я уволилась сама.

- А что ж так? Сами поняли, что больше не тянете? Или разленились дома?

- У меня сменилось руководство, и я поняла, что с новым начальником мы не сработаемся.

- То есть вы плохо умеете налаживать контакт с новыми людьми, так? Это очень важный момент, Екатерина.