Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Известных везде в Финляндии сказаний о Jatulin-kansa, или Jättiläiset и Hiidet, я не нашел нигде в стороне русской, но местные названия, происходящие от Hiisi (множест. Hiidet), часто встречаются, например, Hiisiivaara, Hiiden hauta, и т.д. Что же касается до местных названий, то я должен заметить, что многие места в Русской Карелии получили имена от тавастов, например, деревня Häme, Hämehen niemi и Hämehen saari при озере Куитиярви, и т.д. Это обстоятельство может подать мысль, что в Русской Карелии были колонисты из земли тавастов, и это предположение оправдывается тем, что жители деревни Латваярви выдают себя за колонистов из земли тавастов, живущих в течение шести поколений в Русской Карелии. Во многих других деревнях, принадлежащих к округу Вуоккиньеми, находил я семейства, происходящие из разных частей Финляндии и до сих пор помнящие о своей прежней родине. Основное же население земли не происходит ни от финнов, ни от лопарей, но есть, вероятно, остаток древних биармийцев, или заволочской чуди, о коей говорят русские летописи.
Мифологических преданий очень мало в Русской Карелии. Мне кажется, что, так же, как и у финнов, все замечательные мифы передаются потомству в песнях. Очень редко, с трудом удается выпытать какое-нибудь мифологическое предание в виде сказки, и все таковые относятся к происшествиям вседневной жизни. Между тем я весьма тщательно записывал и такие рассказы; то, что при первом взгляде кажется незначительным, ничтожным, может получить большое значение и смысл при ученой разработке мифологии.
Я сказал, что мифологическая история финского народа находится в его песнях. Какого же содержания сказки? Многие из тех, которые удалось мне слышать в Карелии, суть переводы русских сказок: во всех их действуют цари, царевичи, царевны, бояре, богатыри и т.д. Многие обнаруживают какое-то родство с сказками «Тысяча одной ночи», другие носят печать германского происхождения. Любопытно, что в Русской Карелии я нашел сказку, напоминающую об Улиссе в пещере Полифема. Герой карельской сказки сидит, запертый в крепости, и стережет его великан, слепой на один глаз. Карельский герой придумывает для спасения своего ту же хитрость, какую выдумал греческий. Ночью выкалывает он глаз великану, и когда тот поутру выпускает овец своих на паству, пленник прячется под овцу и таким образом счастливо уходит из ворот. Вероятно, эта сказка, как и многие другие, принесена в Карелию русскими. Хотя большая часть тамошних сказок русского и скандинавского происхождения, однако в Русской Карелии есть сказки, носящие туземный характер. В них действует почти всегда мифологическое лицо — женщина, называемая Шьоятар-акка (Syöjätär-akka, die Ess-Greisin, das Fressweib, Баба Яга), но в сказках о ней много примешано русского, и все они так друг на друга похожи, что можно почитать их вариациями на одну тему. Видя, как малочисленны и незначительны мифологические предания в Русской Карелии, как сказки содержанием своим чужды моим занятиям, я оставил их и обратил внимание на волшебные руны (trollrunor). Собрания их еще прежде предпринимаемы были Ганандером, Топелихсом, Лёнротом и Шёгреном, но доселе немногое из этих собраний вышло в свет, а те, которые запрятаны в библиотеках, не составляют ничего целого. По моему мнению, литература такого рода так богата, что никогда не может быть вполне собрана. Хотя содержание волшебных песен однообразно, но запас вариантов весьма значителен. Так как руны такого рода, основываясь на мифологической почве, составляют богатый материал для финской мифологии, то я обратил все свое внимание на этот предмет.
Возвратимся теперь к моему путешествию. Окончив дела свои в Аконлати, я прибыл в Латваярви, проехав несколько маленьких деревень. Латваярви лежит в стороне от большой дороги, но мне хотелось увидеть там славного во всей округе певца рун Архипа. Большая часть его песен напечатана в «Калевале», и я заметил только для памяти порядок, в котором они друг за другом поются; сверх того, записал несколько еще не напечатанных рун[23], воспевающих победу христианства над язычеством. Архип, сверх чаяния, не сообщил мне ни одной волшебной руны; он сказал, что никогда их и знать не хотел, что шаманство почитает за грешное и богопротивное дело. Несмотря на то, он был заражен суеверием земляков своих и до такой крайности вольнодумствовал, что не только дозволил нам за обедом употреблять его блюда и ножи, но даже ничего не говорил, когда курили в его горнице, чего во всей Русской Карелии мы не могли позволять себе.
Из Латваярви отправился я к церкви Вуоккиньеми, оттуда далее — в деревню Вуопинен. В этой деревне посчастливилось мне набрать множество преданий и волшебных рун. Тут же увидел я полное собрание различных орудий, употребляемых шаманами при лечении больных. Обладатель этого собрания — сильнейший шаман во всей округе — открыл мне глубочайшие свои тайны, показал, как приготовляются лекарства, и какие фокусы употребляет он при врачевании. Сверх этого, сообщил он вариант первой руны в «Калевале», я передам здесь его вкратце. Первые создания на свете были орел, летавший по воздуху, и Вайнемойнен, блуждавший по морю. Взглянув с высоты вниз, орел приметил Вайнемойнена, носимого ветром из стороны в сторону, опустился к нему, свил гнездо у него на коленях и в гнезде положил несколько яиц. Яйца покатились из гнезда в самую глубь моря, и там щука проглотила их. Орел стал везде искать яйца свои, наконец нашел их во внутренности щуки, но уже испорченные. С гневом крикнул он тогда:
Miks on munttunut munani, Kuks on soanut soaliheni?
т.е. Что сталось с моими яйцами?
Во что превратился плод мой?
Не в состоянии будучи вывести птенцов из испорченных яиц, орел, чтобы не совсем погибло семя его, создал из него мир посредством творческих слов:
Munasen ylänen puoli
Yläseksi taiwahaksi, и т.д.,
т.е. Из верхней скорлупки яйца
Вышел свод высокого неба.
(Калевала I, 235 и след.).
Я слышал в Вуонинене еще вариант последней руны «Калевалы», совсем отличный от варианта, приведенного г-м Лёнротом. По этому варианту, Создатель (Luoja) решился лишить жизни Вайнемойнена за то, что он почитал себя лучше Создателя, выше Бога[24]: «Luojoa parempi, jumalaa yläivämpi». Вайнемойнен вымолил позволение жить до тех пор, покуда он износит три пары железных башмаков. Прошло много времени, ибо Вайнемойнен и совсем не носил башмаков. Несколько раз посылал Создатель на землю послов своих узнать, истоптал ли Вайнемойнен башмаки, и когда послы возвращались все с одним ответом, что башмаки еще целы, то Создатель разгневался и присудил ему жить целую вечность,
- Боги лотоса. Критические заметки о мифах, верованиях и мистике Востока - Еремей Иудович Парнов - Путешествия и география / Культурология / Религиоведение
- Советские фильмы о деревне. Опыт исторической интерпретации художественного образа - Олег Витальевич Горбачев - Кино / Культурология
- Форма времени: заметки об истории вещей - Джордж Кублер - История / Культурология
- Нидерланды. Страна мельниц, тюльпанов и сыра - Виктория Хогланд - Культурология / Путешествия и география
- История искусства всех времён и народов Том 1 - Карл Вёрман - Культурология
- Мрачная трапеза. Антропофагия в Средневековье [Литрес] - Анджелика Монтанари - История / Культурология
- Князья Хаоса. Кровавый восход норвежского блэка - Мойнихэн Майкл - Культурология
- Россия — Украина: Как пишется история - Алексей Миллер - Культурология
- Символизм в русской литературе. К современным учебникам по литературе. 11 класс - Ольга Ерёмина - Культурология
- Не надейтесь избавиться от книг! - Жан-Клод Карьер - Культурология