Жена по завещанию - Анна Гур

хорошего такие интонации для меня не сулят.

— это условия для получения наследства, — спокойно поясняет адвокат, — я дочитаю документ, послушайте.

После этого адвокат вновь принимается монотонно бубнить, а я поражаюсь тому факту, что здесь даже обговорен момент смерти одного из супругов.

Жаром от страха обдает, а вот нутро леденеет. Дед Игната предусмотрел даже сей факт, исключая возможность для Юсупова прикопать меня на заднем дворике, так как придется ему, исходя из текста, хранить меня, как зеницу ока, так как если я погибну — он лишится всего.

И опять-таки везде фигурирует срок в пять лет. Будто приговор озвучивают мне за преступление, которого я не совершала, и, исходя из текста документа, обязана буду провести эти годы в особо комфортабельной тюрьме строгого режима.

Пока я погружена в не особо радостные мысли, юрист тем временем выходит на новый уровень планирования моей жизни.

— относительно момента с узакониванием отношений у завещателя также были пожелания. - продолжает Эдмон Вадимович и с каждым его словом меня буквально в какую-то беспроглядную яму вгоняют, — торжество должно пройти с размахом и быть освещено прессой. Наличие жены у господина Юсупова — обязано быть общеизвестным фактом...

Опять какие-то скупые предложения на юридическом языке, а затем я чуть не падаю.

— Относительно супружеских измен также имеет место быть определенное положение, а именно — они недопустимы... если факт измены будет доказан, обе стороны лишатся прав наследования, вне зависимости от того, какая именно сторона была поймана на адюльтере.

В голове не укладывается все то, что слышу. В полном шоке перевожу взгляд с юриста на Юсупова. Замечаю, как напряжены широкие плечи миллиардера, как почти трещит по швам его пиджак.

— Эдмон Вадимович, там, случайно, не прописано, сколько раз в день и в каких позах я должен раскладывать свою будущую женушку?

Слова Юсупова напоминают пощечину. Вздрагиваю от его ледяного равнодушия, от холода и откровенной враждебности.

Замираю изваянием, когда адвокат совершенно равнодушно отвечает:

— Брак обязан быть консумирован, иначе он будет фиктивным. А в контексте наследования - это недопустимо.

Качаю головой. Мне дурно становится

— Это бред какой-то... Вы все сумасшедшие!

Выговариваю слова и ощущаю, как меня затапливает паника. Трясти начинает так, что мне кажется, стук моих зубов отчетливо слышен всем.

Я, наконец, беру свои чувства под контроль. Сжимаю дрожащие пальцы в кулаки и привлекаю к себе внимание мужчин, когда заявляю громко:

— Я ведь могу отказаться от того, чтобы принять это завещание?!

Мой голос звучит резко, и юрист фокусирует взгляд на мне. Что именно проскальзывает на дне этих темных карих глаз, я не знаю, но отчего-то мне кажется, что сейчас я откровенно позабавила Новикова, который откладывает завещание на стол и откидывается в кресле.

Смотрит на меня в упор. Молчание, которое повисает, становится таким тяжелым, что мне кажется, меня плитой тяжеленной к земле прибивают. Дышать не дают.

— Разумеется. Вы в праве отказаться от завещанного вам трастового фонда, — отвечает равнодушно Эдмон Вадимович. — Воля ваша.

Обращаю свой взгляд на Юсупова, который, кажется, замер в своем ледяном равнодушии и только сейчас вспомнил о моем существовании. Когда Игнат переводит на меня взгляд, мне кажется, что в его желтоватых глазах всполохи виднеются. Там пекло ада и все демоны бездны просыпаются, когда адвокат совершенно индифферентно добивает:

— Но в таком случае — Игнат Маратович не получит свою часть завещанного..

Слова юриста звучат оглушительно, и я сглатываю едкий ком, так как по одному лишь взгляду Юсупова понимаю, что мне брака с ним просто не избежать.

Он не отпустит. Не позволит своему бизнесу уйти с молотка.

— На этом все? — спрашивает равнодушно у Новикова.

— остаются формальности вступления в наследование, — скупое пояснение и Юсупов кивает, встает.

Обменивается рукопожатием с Эдмоном Вадимовичем, а затем совершенно спокойно проходит ко мне, цепляет меня за локоть и выдает абсолютно безэмоционально:

— Нам пора.

Мужчина идет к дверям и тащит меня за собой. Я едва поспеваю за его широким шагом.

Едва не падаю. Но за коридором следуют белоснежные лестницы, короткий забег по улице, ветер, который с размаху бьет мне в лицо, а затем я оказываюсь на переднем сиденье внедорожника Юсупова.

Двери с блокировкой срабатывают моментально. Игнат садится за руль и плавно стартует, а я жмусь к двери, вдохнуть боюсь. Сердце, кажется, свое биение замедляет.

В салоне гнетущая тишина. Воздух так накален, что хоть ножом режь, а я смотрю на чеканный профиль миллиардера, на его темные зачесанные назад волосы, на резкую линию носа, на очерченную линию челюсти.

Красив, как сам черт, но также и опасен, несносен, дотронешься — убьет.

Красивые нервные пальцы сжимают руль с силой. Кажется, еще чуть-чуть и буквально с корнем вырвет.

— Почему. Именно. Ты?!

Неожиданный вопрос слетает с туб мужчины, и он поворачивает ко мне свое лицо, а я в глаза его смотрю желтоватые и понимаю, что Юсупов мне сейчас смертный приговор подписывает вне зависимости от того, каким будет мой ответ.

— Я не знаю, - отвечаю дрожащими губами, - я правда не знаю.

Машина плавно тормозит. Мы останавливаемся у кромки леса. Становится до ужаса жутко. Мне вдруг кажется, что Юсупов притащил меня сюда, чтобы потерять здесь.

От мыслей, которые заползают в голову подобно противным паукам, дурно становится.

— Мне ничего не нужно от тебя.. Мне не нужен этот трастовый фонд. Я не вступлю в права наследования...

Говор и чувствую, как голос срывается, как в глазах начинает нестерпимо жечь из-за слез, которые затапливают.

— Ты плачешь? — неожиданно задает вопрос и становится на мгновение человечным, в глазах пламя ненависти даже на мгновение затухает.

— Мне страшно, Игнат, мне до жути страшно. Ты привез меня к этому лесу, чтобы убить, да?

Спрашиваю и слезы срываются с глаз, скользят по щекам, а мужчина напротив хмурится, его ладонь неожиданно оказывается на моей щеке и большой палец стирает влагу.

Смотрит на меня не мигая, а затем легкая улыбка рождается в самом краешке губ. И такой Игнат. Он... он обезоруживает, заставляет замереть пойманной птичкой.

— Глупышка, - отвечает спустя мгновение, - твоя жизнь теперь бесценна..

отвечает и подмигивает.

— На ближайшие пять лет.

— То есть ты тут по тормозам ударил не для того, чтобы прикопать меня в этом лесу? —киваю в сторону высоких елей, которые виднеются чуть в отдалении.

Опять пауза. А затем Юсупов откидывает