Россия и «санитарный кордон» - Коллектив Авторов

Ведущий научный сотрудник Вашингтонского института стратегических исследований Сонер Чагаптай в интервью одной из азербайджанских газет отметил, что размещение военных баз США в Азербайджане – дело решенное. Как уже не раз отмечалось,

...мобильные силы НАТО будут-таки введены в Азербайджан в рамках глобального пересмотра стратегии базирования сил НАТО в Европе EUCOM Transformation. Необходимость их присутствия в регионе объясняется и конкретной задачей – охраной трубопровода Баку – Тбилиси – Джейхан. Его, можно сказать, для того и строили, чтобы было что охранять силам НАТО.

Таким образом, заявления азербайджанских политиков о том, что размещение баз НАТО в республике в долгосрочной перспективе не планируется, на деле могут оказаться пустым звуком.

В свою очередь информационное агентство United Press International заходит еще дальше. Согласно источнику, на встрече министра обороны Азербайджана Сафара Абиева с заместителем госсекретаря США по вопросам Евразии Стивеном Пфайфером обсуждалась перспектива создания военных баз США на территории Азербайджана, в том числе и в трех граничащих с Ираном районах, «ныне оккупированных армянами»: Джебраильском, Физулинском и Зангиланском. Забегая вперед, отметим, что если информация агентства UPI и имеет под собой реальную основу, то вопрос размещения баз на этих территориях, вне всякого сомнения, должен был быть обсужден и с армянским руководством. Более того, именно слово армянской стороны в этом вопросе может стать решающим.

К вопросу о базах. Грузино-американским блефом попахивают и заявления официального Тбилиси об отсутствии планов принять на своей территории западные военные группировки. В перспективе, более поздней, чем в случае с Азербайджаном, они появятся и в Грузии. Вопрос здесь, однако, гораздо тоньше – Грузия будет твердить о желании быть полностью свободной от присутствия иностранных войск до тех пор, пока здесь остаются российские базы. Между тем аналитики уверены, что рано или поздно Россия таки выведет их с грузинской территории. В этом случае будет поставлена под сомнение целесообразность российского военного присутствия в Армении. 102-я база на севере Армении (город Гюмри) окажется неспособной решать какие-либо тактические задачи по причине коммуникационной оторванности. Но пока Москва не спешит сдавать позиции в Грузии, а военное присутствие США в этой стране осуществляется и нарастает иными методами и приемами. Важно отметить, что если в Азербайджане американцам целесообразно обосновать мобильные группировки в их классическом виде, то в Грузии США постараются закрепиться, что называется, монолитно – создать своеобразный буфер на подступах России с юга – именно в этом случае целесообразность российского присутствия в Армении будет приравнена к нулю.

Итак,

...начало эксплуатации трубопровода Баку – Джейхан совпадает с новой точкой отсчета американского присутствия на Кавказе, а формально – началом выполнения решений Стамбульского саммита НАТО о новой активной политике на Южном Кавказе и в Средней Азии.

Как следствие, американская сторона вплотную подойдет к необходимости скорейшего решения конфликта в Нагорном Карабахе. С недавних пор с редкой настойчивостью именно о «скорейшем урегулировании» заговорил американский сопредседатель МГ ОБСЕ Стивен Манн – «пришло время решать проблему, для этого сейчас самый удобный момент». Интересно, чем же он был неудобен, допустим, года три назад? А тем, что проект трубопровода тогда был в стадии реализации, карабахская же карта служила колоссальным рычагом воздействия на Азербайджан. Спроста ли, по мере готовности трубопровода функции посредника в карабахском конфликте и спецпредставителя по Каспию оказались сосредоточены в руках одной персоны – Стивена Манна?

Почему бы сегодня Вашингтону не оставить все дела и не заняться вплотную Карабахом? Данный вопрос, вероятно, очень волнует азербайджанское общество – общество, но не политиков, большинству из которых ответ на него известен. Решение карабахского вопроса в том варианте, на котором настаивает Азербайджан, теоретически и практически недостижимо. Нагорный Карабах может быть возвращен под юрисдикцию Баку только в случае полного истребления или, скажем так, «вычищения» проживающих здесь армян. Осознавая всю весомость исторических реалий, контрпродуктивность силового или какого-либо иного давления на армянскую сторону, как США, так и Россия могут остановиться на долгосрочном замораживании этой проблемы.

Другой альтернативой может стать война. Именно она может дать исчерпывающий ответ на все кажущиеся неразрешимыми вопросы, продемонстрировать истинный расклад сил. Причем стороны могут подойти к военным действиям, четко осознавая их исход. Исход, который станет для двух народов окончательной объективной реальностью. Степень вероятности подобного сценария тем выше, чем агрессивнее риторика азербайджанских властей. Судя по всему, команда Ильхама Алиева пока не спешит приступить к подготовке азербайджанских умов к той или иной модели решения проблемы, а также к неминуемости уступок в данном вопросе. Его заявления, которые армянской стороной приписываются стремлению повысить политический рейтинг на внутреннем рынке, преследуют и другую цель – удерживать на повестке проблему безопасности трубопровода Баку – Джейхан в условиях нерешенности карабахского конфликта.

Между тем Соединенные Штаты, объективно осознавая бесперспективность политического давления на Армению, не чувствуют и практической угрозы со стороны армян Нагорного Карабаха для нефтяных и прочих коммуникационных проектов в регионе. Пожалуй, единственным негативным моментом для них остается изолированность Армении, что на деле мешает развивать здесь крупные проекты, по сути предваряющие политическое внедрение. Невозможность силового изменения исторических реалий осознается и Москвой. Мало того, карабахский вопрос на определенной стадии станет просто неприкладным в деле решения тех или иных стратегических задач. Существующий статус-кво чем дальше, тем больше отождествляется с исторической действительностью. Сама суть проблемы, которую все чаще пытаются представить как крайне сложную, на самом деле предельно ясна: земля, исстари населенная армянами, ими же занята и ныне. Сей факт осознается и Турцией, которая хоть и вторит Азербайджану, но на деле от радикальных шагов воздерживается и предпринимать их не спешит. На повестке дня Анкары сегодня стоят более важные вопросы отношений с Европейским союзом.

Азербайджану в такой ситуации остается только одно – спокойно следить за тем, как в ближайшем будущем силы НАТО будут поддерживать мир и порядок в регионе, где пролегает стратегическая труба, и ожидать усиления контроля, если вдруг к Баку – Джейхан присоединится Казахстан.

В итоге для Грузии и Азербайджана судьбоносное значение имел тот факт, что коммуникационные проекты стоимостью от миллиарда и выше стали по мере осуществления требовать соответствующих условий функционирования, а их инициаторы стали весомыми факторами региональной политики. Государства (территории), по которым эти коммуникации пролегли, автоматически стали субъектами данной политики.

Совсем другая картина складывается в случае с Арменией. Республика, которую Турция и Азербайджан загнали в «полутупик», вытеснили практически из всех региональных коммуникационных проектов, оказалась вдруг действительно независимой, способной выполнять функции стратегического партнера (возможно, нескольких центров силы сразу) и при этом успешно развивать многовекторную внешнюю политику с Россией и Ираном, США и Евросоюзом. Политическое руководство Армении действительно осознает фактическую суть карабахского вопроса, понимая, что максимальным негативным развитием ситуации здесь может стать только спонтанная война с неоговоренным итогом, что практически исключается. Хотя даже в этом случае возможность возврата Нагорного Карабаха в состав Азербайджана ни всерьез и ни в шутку в Ереване не рассматривается. Именно поэтому заявление Стивена Манна о том огромном ущербе, который несет экономика Армении, будучи вытесненной из крупных региональных проектов, в том числе транспортно-коммуникационных, вызвало на редкость однозначную формулировку министра иностранных дел Армении Вардана Осканяна: «Карабах не имеет цены».

Говорить о полной изоляции Армении сегодня можно с натяжкой. И не потому, что, как считает глава МИД республики Осканян, полностью изолировать страну можно лишь усилиями всего международного сообщества. Армения продолжает питаться посредством двух направлений – северного (грузинского) и южного (иранского). При этом южный маршрут является в некотором роде тупиковым исходя из того состояния, в котором пребывает сам Иран благодаря региональной экспансии США. Теракт в городе Беслане и последовавшее закрытие российской стороной КПП «Верхний Ларс» наглядно продемонстрировало Еревану всю злободневность вопроса альтернативного сообщения с внешним миром. Говоря об альтернативах, следует осознавать, что их-то практически и нет. Территория Грузии была и остается основным выходом на российский и европейский рынки. Альтернатива одна – Турция. С нарастанием грузинско-российского противостояния будет расти давление США в вопросе открытия армяно-турецкой границы. Можно с уверенностью сказать, что, добившись этого, США фактически обретут новый, южный, фронт вытеснения России из Южного Кавказа и северный фронт давления на Иран. Также очевидно, что Армения в условиях открытого сообщения с Турцией окончательно попадет под контроль США, и американцы установят в регионе свои правила игры. Таким образом, суть армянского комплементаризма с некоторых пор свелась к выжиданию: что произойдет скорее – Россия разрешит все вопросы с Грузией, или США заставят Турцию открыть границу с Арменией.