Буря и ярость (ЛП) - Арментроут Дженнифер

Слышал ли Зейн Клея? Я вздохнула. Наверное. Не то, чтобы это было постыдным или…

— Привет.

Моё сердце подпрыгнуло в груди при звуке голоса Зейна. Казалось, будто я вызвала его из тени. Я остановилась и обернулась, не обращая внимания на то, как забился мой пульс.

— Ты не пыталась меня ударить, — под мягким светом уличного фонаря, Зейн остановился в двух футах от меня, засунув руки в карманы. — Начнём с чистого листа?

— Ха-ха, — проворчала я. — Может быть, ты просто позвал достаточно громко, чтобы на этот раз я услышала.

— Возможно, — у него появилась лёгкая улыбка. — Так скажи мне, что же там произошло?

Я понимала, о чём он говорит, но прикинулась дурочкой.

— О чём это ты?

— Тот парень, — ответил он. — Кричал, чтобы ты принесла ему выпить или типа того.

— Ты услышал, — я вздохнула.

— Уверен, что его услышал весь штат Западная Вирджиния.

Покачав головой, я вскинула руки.

— Ничего особенного.

— Не похоже, что ничего особенного, раз ты ушла сразу же после этого.

Я опустила руки.

— Ничего себе. А ты весьма наблюдателен.

— Именно.

Удивление на мгновение лишило меня дара речи.

— Но почему?

— Я увидел тебя там, так что был внимательным.

— Ты даже не взглянул на меня, пока Клей не выставил себя идиотом.

Когда он прикусил губу, вернулась лёгкая, дразнящая улыбка.

— Значит, ты тоже наблюдала за мной.

Тепло разлилось по моим щекам.

— Нет.

Он улыбнулся, заправляя прядь светлых волос за ухо.

— Ты смешная.

— И надоедлива?

— И это тоже, — он взглянул налево, а потом снова посмотрел на меня. — Что у тебя произошло с этим Клеем?

— Он просто… Он просто придурок.

Легкий ветерок приподнял кончики моих волос. Странная лёгкая дрожь пробежала по моему позвоночнику. Ветер усилился, отбросив мои волосы на лицо. Я сделала шаг назад.

— Мне нужно вернуться домой.

— Я могу проводить тебя.

Внутренний голосок шептал «да», движимый почти отчаянной потребностью в чём-то большем, чем мимолетное внимание, но эта потребность была безответственной, безрассудной и интересной.

— Я всё равно иду туда, — сказал он, кивая в сторону моего дома и Большого зала за ним. — Ничего такого.

Тихо вздохнув, я кивнула.

— Конечно. Как тебе угодно.

Зейн улыбнулся.

— Ты смеёшься надо мной?

— Вроде бы.

— Тогда я передумала, ты не пойдёшь со мной.

Я повернулась и пошла прочь.

Зейн с лёгкостью догнал меня.

— Нет. Не передумывай.

Я боролась с улыбкой и победила.

Мы шли в тишине, а потом Зейн спросил:

— Каково это, жить здесь?

— Что ты имеешь в виду?

— Другие Стражи обращаются с тобой так же, как и Клей или они хорошо к тебе относятся?

Я взглянула на него.

— Почти все они приняли мое присутствие здесь, если ты это имеешь в виду. Клей, он просто… Ну, он осёл, но я росла со Стражами намного младше. Даже Клея.

— И ты училась вместе с ними? Каково это было?

— Пожалуй, хорошо. Я узнала о Гражданской войне на одном из уроков, и про демонов на следующем. И это, вероятно, более интересный образовательный опыт, чем у большинства людей, — сказала я.

Все общины были оснащены собственными школами. Они, конечно, были намного меньше, чем многие школы в человеческом мире. В одном здании размещался К-12[6], и в каждом классе обычно было не более десяти-пятнадцати учеников.

— А что насчёт тебя? Ты вырос в одной общине?

— Я родился в одной из общин в Вирджинии, недалеко от Ричмонда, больше ничего не помню.

— Значит, вы всегда жили на одном из аванпостов? — спросила я, указывая на места, где жили обученные Стражи, которые патрулировали и охотились на демонов.

— Да, — ответил он. — А ты нигде больше не жила, кроме как тут и… в Нью-Йорке?

Я удивилась, что он вспомнил.

— Когда я приехала сюда с мамой, мне было восемь.

Мы пересекли улицу, направившись к небольшой каменной стене, которая отделяла главный дом от общины.

— Это всё, что я знаю.

Зейн молчал, и я украдкой бросила на него быстрый взгляд. Он сосредоточился на тускло освещённой дорожке, а затем его подбородок склонился в мою сторону.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я отвела взгляд, втягивая в себя прохладный, пахнущий соснами ночной воздух.

— А как там было на аванпосту?

— Ничего похожего на это, — ответил он. — Я вырос в окружении обученных Стражей, а не вдали от них… ну, всё. Я проводил в городе столько же времени, сколько и в лагере. Там никогда не бывает так тихо.

— Могу себе представить, — пробормотала я, но на самом деле не могла.

Я мало что помнила о жизни в штате Нью-Йорк. Мы были в пригороде за пределами Олбани, никогда не было такого места, как Вашингтон, округ Колумбия или Нью-Йорк.

— Вы учились на дому?

— Да. Мой отец привёл человека, который занимался моим образованием, и которого не беспокоило то, что он окружён Стражами.

— Должно быть, тяжело быть одним ребёнком.

— Я был не единственным ребёнком, — сказал он, и моё любопытство усилилось. Прежде чем я успела задать этот вопрос, он сказал: — Могу я кое-что спросить у тебя?

— Даже если я скажу нет, ты в любом случае спросишь.

— Я бы не стал спрашивать, если бы ты не хотела этого.

Искренность в его голосе заставила меня посмотреть на него. Вообще-то… я поверила этому.

— Что ты хочешь знать?

— Сколько тебе лет?

Я вскинула бровь.

— Мне восемнадцать. А тебе?

— Двадцать один, — ответил он. — Мне исполнится двадцать два через пару месяцев. В сентябре.

Я сложила руки на животе, когда мы обогнули каменную стену и приблизились к дому.

— Тебе восемнадцать, а твоей мамы больше нет, я очень сожалею об этом, — он быстро перешёл на другую тему. — Но почему ты всё ещё здесь?

ГЛАВА 8

Проклятье, это был очень сложный вопрос, потому что я не могла ответить на него честно. Ко времени как мы подошли к дому, я всё ещё не нашлась, что ответить. Мы остановились у края пучка света от прожектора, освещающего переднее крыльцо.

— Всё из-за того, что тебе некуда больше пойти? — спросил он. — Я ни в коем случае не хотел обидеть. Я прекрасно понимаю, как тяжело расти здесь и затем выйти в большой мир.

— Но я хочу туда пойти.

В ту же секунду, как я это сказала, я уже мысленно проклинала себя на чём свет стоит. Мне реально надо держать рот закрытым.

Зейн развернулся ко мне всем телом.

— Тогда почему не выходишь?

— Это не… Не так просто, — признала я. — В смысле, мне некуда пойти. Как ты и сказал. Это тяжело, уйти отсюда и отправиться туда. Совет по образованию признает наши дипломы, так же как большинство колледжей, но где взять денег? Получить финансовую помощь довольно сложно, потому что Стражи не имеют на неё прав, и даже несмотря на то, что я не Страж, мой школьный диплом предполагает, что я им являюсь. Будет черте что, а здесь есть дела поважнее, чем помогать мне с этим разбираться.

— Звучит так, будто ты уже искала информацию об этом.

Искала. Много. И всё, что я нашла, не имело смысла, ведь колледж — для меня не подлежит даже обсуждению. Не для этого я была… была рождена. После того, как убили маму, я подбирала колледж, решив, что нет причин, по которым я бы не могла ходить в школу и быть готовой, когда меня призовут.

Но чем я буду платить за это? Попросить у Тьерри и Мэтью? Они и так меня всем обеспечили. Я не могла просить ещё и об этом.

— У меня есть ещё вопрос, — сказал он.

— Давай, — вздохнула я, отчасти боясь, чем это может обернуться.

— Что случилось со Стражем, который убил твою маму?

Этот вопрос потряс меня, и я отступила от Зейна на шаг.

— Не надо было тебе говорить.

— Почему?

— Потому что я не люблю ни говорить, ни думать об этом.

— Прости, — сразу же сказал он. — Не стоило поднимать эту тему.