Луч правды во мгле лжи - Мария Арслановна Мусина

центре?

– Хватит трусить, – Поли была категорична, – приезжай ко мне, поговорим.

Я, действительно, боялась заходить в свой дом, в свою квартиру после расставания с Антоном. Даже вещи свои старые оттуда не забирала – покупала новые. Да, я боялась. Боялась воспоминаний. Все же десять лет – не фунт изюма. Десять лет мы прожили в той квартире с Антоном. И почти десять лет мне казалось, что все у нас хорошо. Я в той квартире оставила свое счастье. Конечно, оно уже там не проживает. Но в этом еще надо было наглядно убедиться. И я оттягивала этот момент. Но Поли права: хватит малодушничать. Войти – и развеять иллюзии.

И я поехала. В свой старый дом, который был уже не мой. Почти не мой. Не совсем мой. Не тот мой. Припарковала машину в нашем дворе. Ровно на этом месте стояла машина Антона, которую сожгли бандиты в острастку – запугивали. Хотели отжать фирму. У Антона тогда начались проблемы с сердцем – понадобилась сложная операция. Я тогда так молилась, чтобы Антон выжил, что Господь, видимо, посмотрел на ситуацию и решил все комплексно: операция прошла успешно, а главного наезжающего на Антона бандита убил собственный шофер. В этот дом я привезла Антона из Бакулевки. Но сгоревшая машина долго еще мозолила глаза. Тогда мы с Антоном все переживали вместе…

Я все же вошла в дом. Поднялась сначала на этаж, где жила Поли.

– Привет, трусишка-зайка серенький, – едва взглянув на меня, засвидетельствовала подруга.

Мы обнялись.

– Ну, чего ты? – Поли внимательно меня рассматривала. – Чего боишься?

– Я на самом деле к тебе не по этому поводу, – пресекла я всякие инсинуации, – с Наташкой беда. Помнишь Наташку?

Поли, конечно, Наташку помнила. И, конечно, прониклась ее бедой. Я вкратце обрисовала ситуацию с двумя Коростылевыми.

– Оба – жучилы те еще, – констатировала Поли.

– Поможешь?

– Обязательно! Чем могу?

Я помолчала и сказала:

– Сходишь со мной?

Поли вздохнула:

– Конечно.

– Я имею в виду квартиру.

– Я поняла. Пойдем.

Моя квартира встретила меня запахом пыли, запустения и одиночества. Ну да, судя по всему, Антон тут тоже давно не появлялся, хотя вещи свои забрал – вешалки в его шкафу висели сиротливо обнаженными. Покинутый жителями дом.

Я походила по пустой квартире, из которой ушла жизнь.

– А когда ты уходила от Антона, о чем ты думала? – спросила Поли.

– Невыносимо же было, ты помнишь.

– А сейчас выносимо?

– То, что касается Антона, – и сейчас невыносимо.

– А чего ты хотела? Что, Антона своего не знаешь? Конечно, он тебе этого не простил, что ты первая ушла.

– Что, надо было ждать, когда он уйдет?

– Да не ушел бы он никогда, так бы бултыхался между двумя женщинами.

– Вот только меня эти бултыхания не устраивали, – сказала я.

– У тебя проблема что ли с Василием?

– Нет никаких проблем, все хорошо.

– Тогда вообще тебя не понимаю.

– Антона понимаешь, который со мной мою квартиру собирается делить?

– Ну, свинство, да, – заметила Поли. – Забери вещи какие-нибудь, чтобы сюда скоро не возвращаться.

– Я монетку брошу в сливной бачок унитаза, – усмехнулась я.

– Как романтично! – всхлипнула Поли. – Ты скучаешь?

– Теперь уже нет. Даже по тому, что было хорошее, – уже не скучаю.

– Привычка. Все-таки десять лет не скинешь просто так. Существенная часть жизни.

– Удивляюсь Антону – он все так легко перечеркнул.

– И откуда ты знаешь – что легко?

– Я хотела остаться с Антоном в хороших отношениях, просто дружеских.

– Если бы отношения были дружеские, – грустно заметила Поли, – он бы не стал с тобой так поступать, не стал бы на тебя так крыситься, как это делал последнее время. Еще когда вы вместе жили.

Поли, как всегда, была права. Я зашла на кухню, заглянула в ванную комнату, в спальню, в кабинет. Бессмысленно и без цели.

Поли ходила за мной и приговаривала:

– А ты чего хотела? Периодически ужинать с ним в романтической обстановке или на худой конец обедать? Сентиментально вспоминать прошлое? А хочет ли этого его нынешняя половинка? Думаю, что совсем не хочет. Ну а ночная кукушка всегда дневную перекукует. А ты хотела только дневной быть.

Я поежилась, представив себя в роли ночной кукушки при Антоне.

Ложь расходится кругами, как круги по воде. Все шире и шире, все дальше и дальше.

Надо было, действительно, что-то взять с собой – раз уж я здесь. Я взяла маленький витражик, который стоял на подоконнике: почти квадрат, четыре барельефа чьих-то лиц, среди цветных стекол – охра, красное, зеленое, синие, ковка. Когда-то мы купили этот витраж с Антоном в кустарной лавке в Египте, кажется. Не избавиться мне от воспоминаний об Антоне. И с этим надо смириться.

Поли остановилась в проеме двери. Скрестила руки на груди и внимательно меня рассматривала. Наконец сказала:

– Правильно говорят: развод равен инфаркту. Даже если развод – к лучшему.

– Для меня – инфаркт, для Антона – инсульт, – горько улыбнулась я, – у него совсем мозг отключился. Пойдем.

– Куда?

– Отсюда.

Мы спустились к Поли. Я вкратце объяснила ей задачу и путь ее решения. Поли призадумалась:

– Я никогда не бывала в Муроме. Есть ли там вообще концертные площадки?

Ну, ответ на этот вопрос нашелся легко: я даже не стала звонить Марине – по интернету нашла.

– Есть! Дом культуры – концертный зал или джаз-клуб. На выбор.

– Я бы джаз-клуб выбрала. А что? Народу там немного, зато атмосфера приватная – легко можно с кем-то познакомиться, обняться душами.

– Хорошо бы обойтись без подробностей.

– Поняла.

– Звони! – сказала я, испытывая легкую эйфорию.

Поли прокашлялась, взяла несколько высоких нот, потом низких и подключила «кнопку» вызова.

– На громкую связь поставь, – успела попросить я.

– Валерий Валерьевич? – голос Поли звучал обворожительно. – Вам удобно сейчас говорить?

– Смотря с кем, – отрубил Коростылев и довольно грубо.

– Вас беспокоит певица Поли, – в эти слова было вложено столько искрящегося задора и вырвавшегося на белый свет радости, что я почти увидела, как Валерий Валерьевич привстал, если сидел, а если стоял – вытянулся во фрунт. – Я недавно была на гастролях в Муроме. Прекрасный город, прекрасный! И меня настоятельно просили уважаемые люди передать вам кое-что. Мы можем встретиться?

– Конечно, конечно, – не веря своему счастью, зачастил Коростылев, – когда вам будет удобно? Куда мне подъехать?

– Даже не спросил, кто и что просил передать, – моему восторгу не было предела.

– Ты меня недооцениваешь, – скромно потупилась Поли, – а я, между тем, известная медийная личность. Звезда!

В центровом караоке-клубе, куда не брезгуют захаживать и знаменитости, яблоку негде было упасть. Но для Поли-то место нашлось, и