Время для жизни - taramans

будущем, дней через несколько.

Утром попаданец проснулся от бряканья замка на двери своей комнаты. Пришел Савоська:

- Вот тебе молока крынка, да полкаравая – с голоду не помрешь! Вот еще – ведро с крышкой. Но – как сказал, старайся терпеть, а то – провоняешь мне здесь все! Я вернусь часам к семи вечера. И – тихо чтобы у меня здесь!

Сергей, после ухода хозяина, умылся. Ну, как можно было – без мыла, зубной щетки и порошка. Морду лица обмыл и хватит! Хорошо, что «Штехель» хоть воды позволил в умывальник набрать.

Потом подумал, разделся до трусов и стал делать зарядку, насколько позволяла площадь малюхошной комнатенки.

«А вот тело это нужно определенно тренировать! Решим организационные вопросы, найдем место жительства и займемся!».

Елизаров в прошлой жизни лет до 35-38 вполне держал себя в форме. Бегать по утрам – не бегал (лениво вставать было!), а месяцев по 6-8 в году в спортзале проводил, любил покачаться на тренажерах. Потом проблемы со здоровьем стали доставать, тренажеры забросил, но пешком ходил регулярно-ежедневно. А на охоте вообще мог прошагать за день километров 20-25.

Вот и сейчас запланировал себе – «если завтра война, если завтра в поход – будь сегодня к походу готов!».

«Вот еще проблема: Чибис-то пацан молодой еще, в самой поре юношеской гиперсексуальности. И сегодня утром уже, проснувшись, перед приходом Савоськи, прочувствовал, что такое утренняя эрекция. Там-то, в прежней жизни, чуток забываться стало, как это – когда одеяло по утрам торчком стоит, и от этого – ноги мерзнут!».

Время тянулось сырой резиной, медленно и вонюче. Он то валялся на кровати, то – вскакивал и вновь разминался, заставляя непривычные мышцы тянуться и работать. И думок – полна голова.

Периодически мысли сбились на жену, дочь, внука, родственников. Грустновато стало.

«Ладно… тут уж ничего не попишешь… Ирина вполне себе ушла в работу, бывало только и разговоров про учеников, коллег-учителей, проблемы на работе. Дочь – тоже с зятем самостоятельные люди, да и личные отношения стали уже не такими теплыми, как раньше. Матери – сестра поможет. Надо честно признать, что в последнее время только звонил в родной город пару раз в месяц, да деньги время от времени небольшие посылал. Хотя – как мать переживет его смерть – тут уж хрен его знает. Надеюсь, что внуки (дети сестры) ее как-то отвлекут. Вот только Егорка… Теплый маленький воробушек… Глазенки блестят, разрумянится: «Деда, деда! А вот слусай…».

Как многие мужики, с возрастом Сергей становился более сентиментальным, и некоторые вопросы, мимо которых в молодости проходил, не задумываясь, заставляли рефлексировать, а то и прямо расстраиваться. Сейчас еще отголоски этого в голове вертелись, но он заставляя себя переключаться на нынешние проблемы.

Пару раз за день, в коридоре что-то брякало, кто-то ходил. Шаги были легкие, из чего Сергей сделал вывод, что приходящая к Савоське кухарка-прачка – женщина молодая и не грузная. Он даже постарался второй раз выглянуть в окно, чуть отодвинув занавеску, полюбопытствовать, но увидел лишь силуэт, промелькнувший мимо окна.

Но – все кончается. Вечером пришел хозяин, с кем-то перемолвился у входа в коридор, потом прошел к себе. Еще через некоторое время, дверь открылась:

- Вот же… Хоть кол на голове теши! Что – вытерпеть не мог?

Угу… Сергей терпел до последнего, но…

- Сейчас стемнеет – выйдешь, вынесешь. Парашу я за тобой еще не выносил!

Савоська был опять какой-то раздраженный и Сергей с ним пререкаться не стал.

Позже, когда ужинали в комнате Савоськи, за столом хозяин проскрипел:

- Есть у меня знакомая… Вдова знакомца одного. Переговорил я с ней. Живет она одна, дети – поразъехались по своим делам. Согласна она тебя пустить на месячишко. Но – чтобы в порядке все было! Я ей сказал – племяш приятеля давнего приехал, пока на работу определится, пожить негде. Смотри… тетка она суровая, ежели что не так – так под зад коленом быстро наладит! Завтра с утра – съезжаешь от меня.

- На Малой Нахаловке найдешь третий переулок, от Кузнецкого если, повернешь направо. Третий дом – ее будет. Ясно? Вот бумажка, там адрес написан. Найдешь, если надо!

- Так что ж! Я же говорил – мне тихонько нужно сидеть, я же… все в норме будет, Севастьян Игнатьич! – постарался вложить в свои слова максимум честности, - а что по работе? И по одежде?

- Завтра с одним человечком поговорю, о встрече договорюсь... А ты прикинь, че тебе нужно, чтобы время у людей зря не отнимать, - судя по всему, Савоська был не в духе, или просто устал.

Вообще-то Сергей сначала удивился, когда узнал, что тот где-то работает. «Да и вряд ли он простым работягой вкалывает, скорее всего – на каком-нибудь складе-магазине-базе обретается».

В подтверждении его раздумий, хозяин скрипел дальше:

- Как у Евдокии устроишься, на следующий день… То есть – послезавтра! Придешь в столовую, что возле Первомайского сквера, от Красного – вправо свернуть нужно будет, по улице Горького… Найдешь! Там, на задах столовой, склады Общепита расположены. Я там служу! Придешь – ровно к двенадцати. Я там тебя ждать буду, в столовой этой. Там за обедом – и поговорим. Все понял?

- Мне бы мешок какой? Может сидор какой завалящий найдется… Не бесплатно, конечно, Севостьян Игнатьевич… Так – хоть и маловато барахлишка у меня, но не в руках его носить же?

Савоська вышел в коридор, пошуршал в чулане, вернулся и бросил Сергею на колени старый солдатский сидор:

- Так бери, не нужен он мне.

Сидор был, мягко говоря, изрядно поюзан. Пыльный, с парой небольших дырок у горловины, весь в каких-то пятнах – побольше и поменьше. Ну, дареному коню – никуда не заглядывают!

- Спасибо, Севостьян Игнатьевич!

За чаем Сергей поинтересовался:

- А что там, на улице-то слыхать? Чем люди дышат? Легавые еще шустрят?

Хозяин заперхал дымом, засипел. Это он, выходит, смеется так.

- Повезло тебе, дурилка! Слухи ходят – Хозяина-то нашего областного – в Москву вызвали, а там – под микитки, да в кутузку! Если правда – то «товарищи» со своими не церемонятся. В ров сведут, не иначе! Вот и милицанеры, да и гэпэушники и пришипились – ждут, что там дальше будет. Это же – и у них в «верхушке» головы полетят, новая метла – она же по первой не разбирает, кого метет! Не до шпаны сейчас красноперым – самим бы уцелеть.

После